Пилигрим - Виктор Сафронов

По-голландски, так же как и по-фински я понимаю не шибко, а вернее вообще не понимаю. Что в этом случае помогло, люди здесь отзывчивые и видя мою отчаянную жестикуляцию, и еще более мерзкую мимику, легко переходили на отечественный русский, преодолевая звуковой и языковой барьер.

Жалко, что я не обладаю достаточными способностями для описания этого уникального города. Впрочем, мне занесенному в дальние дали, такое совершенно без надобности. А город?

Днем он выглядит еще красивее… Шлюзы… Каналы… Запахи… Асфальт на каждом сантиметре свободного пространства… Старина… Расположено все очень компактно, не замахиваясь на преодоление больших расстояний можно и выпить и закусить. Все ж рядом. А после легализации легких праздничных нравов вообще рай. Налюбовавшись вволю раскованной и свободной атмосферой, решил отдохнуть и пообедать.

Без лишних усилий, соблюдая достоинство морского волка, съел и выпил. От сладкого отказался. Да! Вот такой я твердый и отчаянный.

После обеда, с дымящейся сигарой и видом триумфатора, прошелся по городу. Красота. Заграничный шарм, чувствовался во всём.

Правда. Встреченная ухоженная старушка, умерила мои восторги, объяснила, что я в России, в Северной Пальмире. Что же мы вчера такое пили? Ну да ладно.

Озаботился поисками жилья.

Не торгуясь, снял прекрасную солнечную комнату в удобном густонаселенном районе. По прежнему дымя табачным лакомством, полистал купленные газеты и телефонную книгу. Стараясь не обращать внимание на скабрезные призывы местных проституток обоего пола, нашел то, собственно говоря, ради чего я так сюда стремился. Клинику пластической хирургии лица. Да, не одну, а множество…

Город свободных нравов и легкого отношения к жизни. Все это среди водной глади каналов и шлюзов.

— Как вам это удается? — Приставал я к умным прохожим.

Они говорят, с помощью воспоминаний о бывшей монархии уроков истории, а также давних кровопролитных и длительных войн. Когда же им рассказали сказку, о существовании демократии, они, не боясь экспериментов, рискнули применить ее у себя и, под грохот канонады бандитских разборок стали жить еще лучше.

По клиникам и Центрам красоты я не бегал, берег дорогую обувь. Звонил по телефону. Знакомился. Общался. По голосу ассистентов, оценивал профессиональные возможности местных эскулапов. В основном интересовался, туда ли они закачивают ботокс и увеличивает ли это стоимость тела? Говорил томно и убедительно, чуть растягивая слова и смазывая окончания.

Что удивило? Не интересуясь моей пропиской и флюорографией или, того хуже, встал ли я на учет в военкомат, абсолютное большинство хирургов готовы были завтра же превратить меня хоть в Аполлона, хоть в обезьяну. А если клиента пробьет на смену пола, пожалуйста, сделают из Валентина Валентину и не поморщатся.

После длительных разговоров, пришел к одному важному выводу. (Меня всюду окружают эти колючие и рогатые «но».)

Пластических хирургов, как и всех других людей занимающихся искусством, занимала одна проблема, скажу больше, мучил один творческий вопрос — имеются ли деньги?

Причем, не их деньги. У них-то они, как раз были. Только, и, исключительно мои. И уже от ответа на этот не простой вопрос, зависело абсолютно все. Если, да, то ты автоматически зачисляешься в близкие друзья и знакомые, а если нет, пшел вон… Даже как-то странно…

Прямо по телефону, мне недвусмысленно давали понять, что без оплаты, без денег, настоящей дружбы с современными медицинскими технологиями не получиться.

У меня, как раз деньжата были. На проживание в раскованном, дымном раю их хватало, а для операции совсем наоборот. Катастрофически не хватало. Сейчас мне было необходимо перегнать свои ящики в королевство «Кривых зеркал». После их прибытия можно было кричать: «Сезам! Откройся!» и прыгать от счастья на одной ножке.

Сбегал в банк, дал указание доставить мои ящики. В банке мне говорят: «Оплатите доставку?».

«Так я уже все оплатил, — пытаюсь возражать я и делаю характерное движения пальцами. — Вот же квитанция, свяжитесь с банком, расположенным через две квартала вам там подтвердят».

«Это вы там, через два квартала местным жуликам оплатили — не обращая внимание на «квитанцию» говорят мне гладкие и чистовыбритые клерки. — А мы честные люди и нам до их методов дурить клиентов, нет никакого дела. Короче, мужчина, платить будете?»

Мне из-за безвыходности сложившейся ситуации, оставалось только рассмеяться и заплатить. Самому мелькать под видеонаблюдением и фотообъективами, мне никакого резона не было.

Оплатив все издержи по доставке сокровищ через отделение банка я не успокоился, а еще больше напрягся. Пришлось на собственной шкуре оценить мудрый смысл и правильность первой части народной пословицы «бедность не порок, а большое бляд…во».

После душевного банковского общения, денег осталось на пачку самых дешевых сигарет или два горячих бутерброда с сосиской. Я выбрал сигареты.

Три полных дня пришлось изучать прелести жизни в условиях питерского «дна». Они мало чем отличаются от другой полубогемной жизни. Спать на улице, и это правда, мне не понравилось. Это в азиатских условиях, я вживался в образ и должен был соответствовать легенде, а здесь что? Моя глупость и самонадеянность…

Из пансиона меня выперли. Определенно, все кто связан со сферой обслуживания, каким-то третьим нюхом чуют, что с финансами у человека проблемы. Я, как есть — набитый дурень не додумался, а мне не предложили оплатить жилье на неделю вперед. Поэтому выперли без улыбок.

С утреца, бодро выбравшись из распределительного теплоузла и поеживаясь от ночного холода, успокаивал себя тем, что если бы я, вот так прилег в зимних условиях, то утром, вряд ли смог подняться. А здесь бродягам предоставлены полные всяческой еды и других полезных вещей мусорные баки. Пользуйся — не хочу. Главное летний климат — умеренный и по ночам не морозный.

Через три дня, нагруженный пакетом с денежными брикетами, я вернулся к милым людям, хозяевам пансиона. Судя по их лицам, им было жутко неловко за свою прошлую бестактность. С удовольствием меня заселили в ту же комнату, которую я занимал всего несколько дней назад. На этот раз, деньги попросили, на всякий случай вперед. Я оплатил и даже не сочинял в их адрес обидные иронические сатиры.

Оплатив наличными задаток за операцию, чем конечно местную медицину удивил, перебрался жить в клинику. Сумма, около сорока тысяч, позволяла надеяться на условия «люкса».