Огненный путь Саламандры - Елена Никитина

— Развлекаетесь, мужики, вместо того чтобы делом заниматься? — неожиданно раздался сверху громогласный рев, и к злополучным воротам спикировал Змей Горыныч.

— Ага, с-с-со с-с-смертью реш-ш-шили поиграть, а то ш-ш-што-то с-с-скучно с-с-стало, вкус-с-са жис-с-сни не хватает, — нервно мотая хвостом по пыльной земле, огрызнулся Полоз. — Один почти доигралс-с-ся.

— А чего это вас в эти крохотные дверки понесло? — Царь Долины озадаченно уставился всеми тремя парами глаз на торчащую из-под ворот и слабо шевелящуюся заднюю часть владыки.

— Чьи-то каверзные указания выполняли. Не будем говорить чьи, хотя это — Змея Горыныча, — не остался в долгу молодой змееглазый родственник.

— А ты бы, зятек, на старших поменьше клыки скалил и чешуйки топорщил, они от частого раскачивания и выпасть могут, — наставительно отчитала Полоза средняя голова и пыхнула от избытка негодования черным дымом в адской смеси с перегаром. — А если уж не сумел близких вовремя уберечь, так нечего других в собственных ошибках винить. Лучше себя за хвост укуси, больше пользы будет.

Полоз сразу не нашелся что ответить и рассерженно засопел. Как известно — всякое дельное замечание задевает. Вот и его задели эти произнесенные пусть и пьяным в целых три морды тестем, но в общем-то справедливые слова. Да, он виноват во многом. В том, что невнимательно читал секретные семейные хроники. В том, что всегда был излишне самоуверен. В том, что, женившись на Саламандре, думал только о продолжении своего рода. В том, что даже не удосужился подумать о своей жене как о личности. Нет, даже не как о личности, а в первую очередь как о Женщине, ведь Салли изначально и являлась именно Женщиной. Той самой, о которой грезят по ночам, которую ждут долгие годы, которой хочется подарить весь мир и себя без остатка. Вот только поздно Хранитель Золота понял эту простую истину, не смог вовремя разглядеть редкий самородок, который так долго держал в руках и, не сумев оценить, потерял. Как же легко всегда было искать холодные бездушные металлы, но как трудно единожды найти живое человеческое тепло, нежность и любовь. И сейчас все эти ошибки одна за другой с невероятной скоростью проносились перед внутренним взором Полоза, принося с собой осознание полного бессилия и безвозвратной глупости.

Тем временем правая и левая головы Змея Горыныча пытались протиснуться под ворота, чтобы разведать обстановку, но смогли просунуть в щель только носы, все-таки хала намного крупнее любой змеи будет.

— Эй, Влад, ты там не помер?

— Не дождеш-ш-шься, — нехотя отозвался бывший друг.

— Ты там это… не боись, — бодро поддержала правая голова, оптимистично попыхивая черными клубами едкого дыма. — Мы тебя сейчас вытащим.

— Все будет в лучшем виде, — в тон ей заверила левая, но дымовую завесу устраивать не стала, посчитав это излишним пижонством.

— Ты бы поторопилс-с-ся, С-с-смей, а то тут ко мне гос-с-сти нес-с-сваные пош-ш-шаловали, — тихо констатировал владыка. — С-с-с мечами и копьями вмес-с-сто пряников. И рожи такие недруш-ш-шелюбныеу вс-с-сех…

— Тут тош-ш-ше, каш-ш-шетс-с-ся, с-с-скоро нес-с-спокойно будет, — предупредил Полоз, прислушиваясь к приближающемуся топоту множества эльфийских ног и бряцанию оружия.

— Вот досада! Ик! — озадаченно почесал желто-зеленое чешуйчатое брюхо Змей Горыныч, озираясь всеми тремя головами по сторонам. — Чего делать-то? Ик!

— Ты наш-ш-шел С-с-салли? — в лоб спросил уже раздраженный сверх всякой меры молодой Хранитель Золота.

— О! Ик! — Мощный когтистый палец озаренно взметнулся вверх. — Точно! Ик! — И грузная туша Царя Долины резво подскочила, словно до этого сидела на муравейнике. — Влад, ты постарайся там продержаться немного… ик! а я по-быстрому доставлю твоего мелкого куда надо и вернусь за тобой. Ик! Полетели, сынок! — И прежде чем Полоз успел что-либо возразить, его змеиное тело взвилось ввысь. — Если они тут такие невежи, что все двери перезакрывали пред столь важными особами, как мы, то и нам церемониться грешно. Ик!

— И что ты с-с-садумал? — Полоз для надежности обвил хвостом лапу тестя, чтобы ненароком не быть уроненным. Он висел в лапах Змея Горыныча, как червяк в клюве вороны, и чувствовал себя при этом ужасно глупо. К тому же Царь Долины не переставал икать, что очень нервировало молодого наследника и уверенности в благополучном исходе перелета не прибавляло. Не спасательная операция, а одно сплошное недоразумение какое-то, а для некоторых и увеселительная прогулка.

— Ничего особенного. Ик! — заскромничал Царь Долины. — Просто осуществляю срочную доставку особо медлительных ползунков по месту назначения. Ик! И не сдавливай мне так сильно лапу, а то она онемеет, потеряет чувствительность и может непроизвольно разжаться, а в ней ты.

Полоз решил на провокацию не поддаваться и по-умному промолчать. Какой смысл спорить с тем, от кого сейчас зависит слишком многое.

Однако, несмотря на свое подвешенное положение и вполне справедливые опасения относительно не внушающего никакого доверия летательного средства, работающего исключительно на хмельном топливе, Полоз жадно всматривался в мрачный оплот Темных с все возрастающей высоты. Вид открывался не то чтобы очень захватывающий, скорее скучный и унылый в своей безликой серости, но более информативный, чем с земли. Отсюда хорошо был виден главный храм этих ушастых мерзавцев, располагающийся сразу за той самой постройкой, в ворота которой им с отцом так и не удалось проникнуть. Но именно она соединялась длинным каменным переходом с храмом, где, как рассчитывал молодой наследник, и держат его похищенную жену, его единственную надежду, его…

— Ничего себе как они активизировались! — восхищенно выдал Змей, наравне с болтающимся под брюхом зятем наблюдая за обстановкой во вражеском стане. И даже немного снизился, сделав круг над небольшой площадью напротив храма, чтобы получше рассмотреть происходящее внизу. — Этак они скоро освободительную войну всего своего народа против трех царских захватчиков организуют! Ишь как забегали.

Эльфы действительно проявляли бурную активность, высыпав на улицу неизвестно откуда. Казалось, столько народу не могло поместиться на таком небольшом клочке земли, но, несмотря ни на что, действовали они на удивление слаженно, что говорило об их хорошей воинской подготовке. Вооружение Темных тоже было достойно самой высокой похвалы — качественные, отлаженные луки, тяжелые, но мощные арбалеты, тонкие, хорошо сбалансированные мечи. Неплохо экипирована местная армия, будто постоянно пребывает в состоянии повышенной боеготовности.

— С-с-сдаетс-с-ся мне, это прос-с-сто кто-то переборщ-щ-щил с-с-с отвлекающ-щ-щими маневрами, — все-таки не удержался от короткого замечания Полоз, отмечая, что один из отрядов темноэльфийского воинства занимается не чем иным, как наведением прицелов сразу нескольких арбалетов на реющую в воздухе живую мишень.

— Ха! Ну с этим недоразумением я тут и сам разберусь. Ик! Надо же когда-нибудь начинать подтверждать те самые слухи о моей безбашенности и отвязности, ик! которые обо мне повсеместно ходят, — беспечно заявил Змей Горыныч, закладывая крутой вираж вокруг того самого шпиля, с которого сам недавно частушки орал. У Полоза даже голова закружилась, а к горлу подкатил предательский комок от столь непривычных воздушных маневров; летать Хранителю Золота резко разонравилось. — А вот твоя задача на ближайшее время, ик! — не обратил внимания на состояние зятя Царь Долины, — не недоборщить. Жизнь моей дочери с этого момента исключительно в твоих руках! Ик! Или хвосте… или что там еще у тебя есть… Отцепляйся, короче, прибыли!

Мощным ударом хвоста Змей выбил один из разноцветных оконных витражей и потряс лапой, на которой, обвившись плотными кольцами, висел Полоз.

— Тебе туда, недотепа, — тяжело махая крыльями, чтобы удерживать себя в воздухе на одном месте, вдруг совершенно серьезно сказал хала. — Только запомни одно — сменить ипостась в этом проклятом Вершителем месте тебе не удастся, как и никому из нас, поэтому придется все делать в змеином облике. Ик! Ты уж постарайся, это… спаси мою девочку… — Три головы вдруг резко наклонились и одновременно чмокнули обалдевшего от всего происходящего Полоза в макушку. Точнее — кто куда попал. А потом это трехголовое, уже немного протрезвевшее огнедышащее чудо в чешуе просто швырнуло золотую змею в им же самим созданный проход, пропыхтев вдогонку: — Удачи тебе, сынок! — и уже громко на всю округу заорал:

Бьется темный эльф о сваи,Мурвинальх кричит: «Вперед!»Как такому раздолбаюДоверяет весь народ?

Сгруппироваться во время падения и упасть так, чтобы все возможные недруги, желающие тебе смертельных травм и неизлечимых увечий, кусали локти от досады, умеет не всякий; а когда свободный полет является полной неожиданностью, да еще и место приземления соломкой вряд ли кто-нибудь удосужится устелить, вообще единицы. А полы храмов, к какой бы религии они ни принадлежали, самое большее могли устелить ковровой дорожкой или лепестками цветов, но даже на такую сомнительную роскошь Полоз не рассчитывал. Он только и успел, что интуитивно свернуться в максимально расслабленные кольца и спрятать внутри голову, чтобы защитить от удара самую важную часть тела, без которой любое дальнейшее существование можно считать бессознательным паразитированием. Главное, чтобы копий внизу не было натыкано, а осколки разбитого витража можно в расчет не брать.