Война Алой и Белой розы. Крах Плантагенетов и воцарение Тюдоров - Дэн Джонс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако Эдуард был занят не только возведением изящных зданий и организацией придворной жизни, ему приходилось управлять целой страной. После смерти Уорика, Монтегю и других повстанцев земельным владениям на юго-западе, на западе центральных графств и на севере нужно было найти новых хозяев. В 1473 году после принятия парламентом указа о возвращении земель Эдуард также присвоил владения и посты, которые ранее были отчуждены от короны. Он поступал так и ранее (в 1461, 1463 и 1467 годах), и это одновременно позволяло улучшить финансовое положение, а также за счет предоставления привилегий заручиться поддержкой подданных без ущерба для королевского благосостояния. К перераспределению земель, титулов, постов и власти Эдуард подходил как к решению головоломки, складывая общую картину из кусочков. Владения в наиболее нестабильных регионах достались тем, кому, по его мнению, Эдуард мог доверять, — членам его семьи. Земли в Девоне, Корнуэлле и на юго-западе получил пасынок короля, Томас Грей, в 1475 году ставший маркизом Дорсетом. Сын и тезка покойного Герберта, Уильям Герберт, стал графом Пембруком и следил за Уэльсом до того, как эту роль взял на себя совет под руководством юного Эдуарда, которому были дарованы традиционные для наследника титулы принца Уэльского и графа Честера[377]. Штаб-квартирой совета был издавна занимаемый Йорками приграничный Ладлоу, а в Уэльсе его представляли королева и ее брат, граф Риверс.
Огромные владения Уорика, которые в случае его естественной смерти отошли бы его брату Монтегю и двум дочерям, были по большей части разделены между братьями короля[378]. В центральных графствах земли, ограниченную автономию и полномочия получил ненадежный Кларенс, но в итоге вся его власть перешла к одному из лучших друзей Эдуарда, его слуге, товарищу и военачальнику — Уильяму, барону Гастингсу. Эдуард оставил за собой возможность напрямую контролировать центральные графства и позже женил второго сына Ричарда, герцога Йоркского, на дочери герцога Норфолка, у которого в этом регионе были свои интересы. Лоскутное одеяло земель соединяли многочисленные связи с детьми короля, его братьями и другими родственниками, а также система делегирования власти. Ничего подобного не происходило со времен расцвета Англии при Эдуарде III[379]. В центре этой паутины находился предприимчивый, неравнодушный, активно вовлеченный в управление страной король. В ходе спора могло оказаться, что Эдуард в деталях знаком с политической ситуацией на низшем, местном уровне. Он назначал людей, связанных с королевским двором, на должности мировых судей и шерифов, чтобы в качестве членов выездных судебных комиссий они «выслушивали и судили» и выполняли функции королевского совета в регионах[380]. Никогда еще прямая королевская власть не распространялась до такой степени вглубь английских графств. По свидетельству одного хрониста, засилье королевских чиновников, которые контролировали «замки, леса, имения и парки», было столь ощутимым, что «любому человеку, каким бы прозорливым он ни был», соверши он какое-либо преступление, «тут же в лицо предъявили бы обвинения». Эдуард постепенно заново выстраивал систему, необходимую для того, чтобы поддерживать закон и порядок в королевстве.
Восстановление страны и королевской власти в Англии в значительной степени опиралось на поддержку безоговорочно верных королю помощников, и мало кто после 1471 года пользовался большим доверием Эдуарда, чем Ричард, герцог Глостер. Он получил в дар поместья Невиллов в опасной из-за вечной нестабильности Северной Англии, которая граничила с непредсказуемым и враждебным шотландским королевством. Лидер такого беспокойного региона должен был быть беспредельно преданным королю, опытным, отважным и искусным воином. Все эти исключительные качества герцог Глостер продемонстрировал в ходе недавних конфликтов. Чтобы укрепить свое положение, в 1472 году Глостер женился на младшей дочери Уорика Анне Невилл (его брат Кларенс во время поднятого им восстания 1469 года женился на старшей сестре Анны Изабелле). Также Глостер получил обширные земельные угодья в герцогстве Ланкастер, в Ричмонде (который некогда принадлежал отцу Генриха Тюдора Эдмунду) и в феодальной иерархии оказался над Генри Перси, графом Нортумберлендом. Он также владел землями в Уэльсе и Восточной Англии, был констеблем и адмиралом Англии.
В 1472 году Ричарду Глостерскому было всего двадцать два года, но он уже ощутимо страдал от сколиоза. Из-за искривления позвоночника он был вынужден ходить, сгорбившись и подняв вверх правое плечо, что, вероятно, причиняло ему боль и вызывало одышку[381]. Позже приехавший в Англию немецкий путешественник Николас фон Поппелау отмечал, что, несмотря на высокий рост, Ричард был худощавым человеком с тонкими руками и ногами. (При росте пять футов восемь дюймов он был ниже своего брата Эдуарда, но все равно очень высоким по меркам своего времени.) Но какими бы ни были физические недостатки Ричарда, они никак не преуменьшали его значимости ни в глазах родного брата, ни в чьих-либо еще. В 1470-е годы, по всеобщему признанию, он был вторым после короля военачальником, деятельным правителем на севере и основным помощником Эдуарда, которому тот доверял больше всех. По словам фон Поппелау, у него было «большое сердце»[382].
Однако этого нельзя было сказать о Джордже, герцоге Кларенсе. Из милосердия Эдуарда и его желания примириться с врагами он извлек больше всех выгоды, и, несмотря на свою ключевую роль в разжигании кризиса, в результате которого его брат потерял престол, Кларенс в полной мере ощутил на себе невероятное королевское великодушие. Ему принадлежали обширные территории в центральных графствах, и вместе с Глостером он был одним из тех, чьи владения после смерти Уорика преумножились. Однако в 1472–1474 годах разделение земель графа привело к серьезным трениям между Кларенсом и Глостером, этот конфликт перекинулся на их владения, привел к беспорядкам в центральных графствах и стал причинять королю все больше беспокойства. Многие годы Эдуард потакал своему безответственному младшему брату и терпел его самые оскорбительные и вероломные выходки, но в конце концов король понял, что Кларенс, похоже, неисправим и никогда не станет заслуживающим доверия и дальновидным членом семьи, одним из тех, на кого во многом опиралась королевская политика. Окончательное падение герцога стало событием, которое производит сильное впечатление даже по меркам того жестокого беспощадного времени.
В пятницу
