За Тридевять Земель - Игорь Юрьевич Скарбек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До места оставалось совсем уже малое расстояние, когда произошло нечто более чем странное. Едва первый из двенадцати месков ступил на вполне крепкий с виду мостик, сооружение неожиданно разлетелось на куски. Испуганное животное и индеец, ведущий его на поводу, лишь каким-то чудом убереглись от падения в глубокий провал. Как это ни печально, но теперь мивокам надлежало делать весьма значительный крюк, на который, даже по самым скромным подсчетам, уйдет не менее суток. Иного выбора не было.
Сегодняшний завтрак ничуть не уступал по роскоши вчерашнему ужину. Отсутствовало черепашье жаркое, зато подали превосходные медвежьи окорока, которые наемные вакеры готовили тут же, во дворе Приюта Бездомного Пса — нынешней резиденции шкипера Йорт Йорта. Датчанин, распростившийся недавно с Российско-Американской компанией, дожидался теперь более выгодного фрахта. Не станем утверждать, что нынешний, так сказать, сухопутный фрахт свалился ему как снег на голову. Нет и тысячу раз нет. Осведомители шкипера давно уже доложили ему, что у Помпонио и его индейцев должно вскорости объявиться золотишко. Что именно собираются приобрести мивоки в обмен за свое сокровище, датчанин также прекрасно знал. Однако сбросить со счетов преподобных отцов-иезуитов... Йорт Йорт был человеком достаточно умудренным, чтобы не понимать, чем может обернуться ему подобная сделка. Тем не менее соблазн был слишком велик — двадцать четыре тюка с золотыми пепитами на дороге, как известно, не валяются. Стоило рискнуть. С тем, разумеется, чтобы по совершении сделки немедленно поднять паруса своей «Инфанты» и смыться отсюда ко всем чертям собачьим...
Не дремали все это время и соглядатаи падре Мариано де Эрреры, что сидел теперь напротив шкипера и разрезал ножом коричневатую, запекшуюся на вертеле, хрустящую корочку. Монах, казалось, всецело был поглощен своим занятием и думал лишь о том, как бы найти себе посочнее кусочек этого великолепного, с кровью мяса. Перед сотрапезниками стоял ряд приземистых голландских бутылок с яванским ромом. Экселенц, сидевший на другом конце потемневшего от времени деревянного стола, маленькими глотками отпивал горячительный напиток, время от времени разбавляя его водой из глиняного кувшина.
Шкипер отдавал предпочтение темному элю собственного приготовления. В Испанской Калифорнии, так же как и в Россе, пили по преимуществу ром, реже французскую водку или фряжские вина, что ввозились из метрополии или покупались здесь же, у бостонцев. Сами испанцы делали вино в одной лишь миссии Сан-Мигель, да и то, по свидетельству отведывавших его россиян, «имело весьма дурной вкус».
Подали кофе и сухари. Йорт Йорт потянулся за другой бутылкой. Прислоненная к стулу трость из акульих позвонков с грохотом шлепнулась на глинобитный пол. Однако шкипер не удосужился даже посмотреть в ее сторону. Он явно нервничал, поджидая известий. В памяти его еще свежи были вчерашние клятвы и заверения, адресованные святым отцам. Иезуиты весьма недвусмысленно дали ему понять, что, если хоть одно ружье попадет в руки индейцев Помпонио, самому шкиперу не придется долго ждать случая объясниться по поводу содеянного перед ликом Всевышнего.
— Золото Помпонио — не дело святого Общества Иисуса,— притворно опустив глаза, заверил морехода Экселенц,— но оружие для вождя мивоков может быть расценено властями как подстрекательство к мятежу. Поэтому мистеру Йорту следует крепко подумать, прежде чем он примет какое-либо решение...
Со двора раздался пронзительный свист... Мрачное лицо рыжебородого шкипера расплылось в широченной улыбке. Он неспешно поднял упавшую трость, прошелся несколько раз туда-обратно по комнате, достал откуда-то замшелую, залохматившуюся, будто со дна морского, бутыль; округло надрезав горлышко острым широким мачете и отбив его о край стола, дополну разлил по кружкам.
— Рискуют пусть черти — за ними Ад! Выпьем! — торжественно провозгласил он.— За удачу, которая всегда сопутствовала нам; за Сэра Эндрю,— указал он в сторону своего суперкараго,— что умеет давать дельные советы; за индос бравос, которые скоро станут эль индио муэрто и тогда будут воистину эль мехор индио!
Запрокинув голову, Йорт Йорт на едином вдохе осушил свою посудину. Понятливые отцы-иезуиты, обменявшись удовлетворенными взглядами, последовали его примеру. Не отстал от прочих и «подающий дельные советы» Сэр Эндрю, с ног до головы пропитанный запахами моря.
За стеной шло пьяное разгулье команды «Инфанты Изабеллы», которое — и это Йорт хорошо знал — всенепременно кончалось поножовщиной...
Серьезное лицо шкипера было спокойно, и только лишь где-то в самой глубине его выцветших глаз тлел насмешливый огонек.
— Ты, бледнолицый, обещал нам быстрый свинец в обмен на желтый песок, и мы спрашиваем: где он?..
— Верно, милейший,— согласился Йорт Йорт, старательно набивая свою трубку.— Золото — товар, товар — золото. Есть золото — есть товар, нет золота — нет товарах.
— Но мы привезли тебе то, что бледнолицые называют золотом.
— И это верно. Мои люди уже сосчитали мешки и проверили их содержимое. Все честь по чести,— удовлетворенно ухмыльнулся датчанин.
— Да. Но где же быстрый свинец?
— Э-э...— Губы шкипера скривились в презрительной улыбке.— Подобные дела любят точность, а вы опоздали на целые сутки. За это время у меня нашлись иные покупатели...
— В таком случае...
— В таком случае,— Йорт Йорт резко переменил тон,— вы уберетесь сейчас отсюда. И не забудьте передать от меня поклон своей Серой Кошке, или как его там... Скажите, чтоб прислал за оружием через неделю. Да смотрите опять не опоздайте! — Рыжебородый хрипло расхохотался, и впрямь напоминая в этот момент Диавола.
Интонация, с которой была произнесена последняя фраза, равно как и последовавший за ней смех, не оставляли у индейцев ни тени сомнения относительно планов проклятого шкипера.
— Бледнолицый предатель...
— Карамба! Твердолобые мерзавцы отказываются меня понимать.— В руках Йорта блеснул пистолет.— Золото оставите здесь, а сами уберетесь ко всем чертям либо... Эль мехор индио, эс эль индио муэрто!
Стояло прохладное осеннее утро. Над Великим океаном поднимался густой туман. Был короткий промежуток времени, когда вроде бы немного просветлело, но тут же северо-западные холодные
