Невеста - Карина Демина

— Девочка, слишком рано. Тебе будет больно.

— Мне уже больно.

Я не справлюсь одна. А если вдвоем... и это не я, это место виновато. В нем слишком много жизни, которую мне не удержать. Щедрое.

— Родничок, — шепчет Оден.

Источник.

Но какая разница? Никакой.

Почему-то очень страшно все снова забыть, и я заставляю себя запоминать. Его прикосновения, и мягкие, и требовательные. Пальцы, которые медленно скользят по шее, по груди, задерживаясь на животе, и жар внутри, поддавшись ласке, стихает. Капли пота на коже.

И вкус ее.

Действительно вкус камней, которые остались на берегу моря, где-то очень далеко, в моем детстве. Губы сухие. А от прикосновения к ногам щекотно.

Самую малость.

Боли нет. И у меня получается остаться собой. Но потом я все равно засыпаю, странно-счастливая. Оден рядом. Теперь я слышу его во сне, и так правильно. Почему? Не знаю. Просто правильно.

Счастье не исчезает за ночь.

Только пить охота, и я собираю капли росы, оседлавшие сухие стебли вереска. А Оден приносит флягу, но с вереска вода вкуснее.

— Мне казалось, что я сразу видеть начну, — Оден садится и протягивает сухарь, черствый, но вкусный до безумия. Оказывается, я зверски голодна.

— Ты не видишь?

— Солнце. Оно яркое, только размытое очень. И светлое вокруг — это небо?

Светлое, прозрачное и последняя звезда еще висит над горизонтом, грозясь истаять.

— Забыл, как небо выглядит.

Если зрение начинает восстанавливаться, то это хорошо... наверное.

— Вчера было совсем тускло. Сегодня ярче.

А завтра?

Или послезавтра? Когда он настолько восстановится, чтобы видеть не только размытые цветные пятна? И что станет со мной.

— Оден, ты помнишь, что я...

— Альва? Помню, — он стягивает плащ и ложится рядом. Сорвав травинку, он начинает рисовать на коже узоры. И мне щекотно.

Поначалу.

— Как помню твой запах... и вкус тоже... и то, что у тебя здесь ямочки.

На ягодицах? Я пытаюсь вывернуться и рассмотреть, только не получается. Оден все выдумал.

— И под коленкой, — он не собирается оставлять меня в покое. — Здесь кожа очень чувствительная...

Сухой стебелек касается нежно.

— Как на запястьях... или вот здесь...

Клубок солнечных змей в моем животе рассыпается, и сила тянется навстречу тому, кто готов ее принять. И я уже не боюсь сгореть, просто... мне нужно поделиться.

Сами по себе родники умирают.

Мы остались на Лосиной гриве еще на восемь дней, совершенно безумных, когда каждый похож и не похож на другие. И я почти разучилась видеть время. Почти поверила, что так будет всегда. Ну или еще очень и очень долго...

Все-таки наивность неискоренима.

Я проснулась от взгляда, внимательного и весьма недоброго. Оден был рядом. Он сидел, упираясь кулаками в землю, выгнув плечи и голову опустив. И выражение лица такое, словно раздумывает, сейчас меня убить или немного попозже.

— Оден, я...

Он зарычал.

А потом его вырвало.

И да, больно быть наивной дурой.

Глава 25. Волчьи игры

Стальной Король перекатывал в руке речные камушки, круглые, вылизанные водой до блеска, но было бы наивным полагать, будто бы Его Величество и вправду увлечены этим занятием столь сильно, сколь хотят показать.

Завершив доклад, Виттар замолчал.

— Аномалия, значит...

— Возможно, что пустышка.

Крайт — мальчик талантливый, но и он ошибки совершает.

— Возможно, — согласился Король, разглядывая пальцы. — На Перевале режим ограниченного доступа. Вот пусть и остается... а данные передай разведке, глядишь, и спасибо скажут.

В этом Виттар крепко сомневался, Королевскую Разведку он недолюбливал. Впрочем, нелюбовь эта была сдержанной, устоявшейся и не мешавшей взаимопониманию.

— От нашей дорогой сестры, — лицо Короля исказила болезненная гримаса, — всего можно ожидать... пусть присмотрятся. Аккуратно.

— Я подумал, что...

...вариант был совершенно безумным, но в то же время логичным.

— Понимаю. Возможно. Но это ничего не меняет, Виттар. Пусть присмотрятся, — с нажимом произнес Король. — Очень аккуратно. Если Оден до сих пор жив, то пара дней изоляции ему точно не повредят.

Разведка умеет работать.

И меры предосторожности оправданы.

Исключений не будет ни для кого, слишком уж дорого они обходятся, но предчувствие мерзостное.

— Ты выглядишь лучше, чем в прошлый раз, — Король не сразу нарушил тишину, позволяя Виттару высказаться, да только говорить было не о чем.

Все верно.

Но неправильно. А почему — Виттар не способен объяснить внятно.

— Гораздо лучше. Отдых пошел тебе на пользу.

Фрак на Короле сидит почти хорошо. С нескладностью королевской фигуры воюют лучшие придворные мастера, правда, и они зачастую оказываются бессильны. Но в этот раз им удалось скрыть обычную для Короля сутуловатость, и выровнять его плечи, сделав их чуть шире, внушительней.

Король должен походить на Короля. И у него получалось, естественно, когда он давал себе труд приложить к этому хоть какие-то усилия.

— Это хорошо... а вот с Театром мысль была неудачной. Не надо больше таких эскапад. Я рад, что тебе понравилась девушка, но... ты выбрал неподходящее время, чтобы рассказать об этом.

— Мне жаль, если Ее Величество сочли себя оскорблёнными.

— Я принес извинения от твоего имени. И пообещал, что подобное не повторится.

— Не повторится.

Обещание далось тяжелее, чем хотелось бы Виттару.

— Вот и замечательно... я слышал, что девушка и вправду очень красива, — камушки лежат на королевской бледной ладони. — Но не увлекайся.

Следовало ответить шуткой, перевести разговор на вещи действительно важные, но помимо воли вырвалось:

— Ты обещал, что я сам себе невесту выберу.

— Обещал, — взгляд Короля был безмятежен. — И сдержу слово. Только мы оба знаем, что эта... партия неудачна.

Партия.

Еще одна фигура на большой шахматной доске. Маленькая пешка, о судьбе которых не принято задумываться. Сегодня она есть.

Завтра — нет.

А послезавтра и сама память исчезнет.

Так принято. И правила этой игры установлены задолго до рождения Виттара.

Что с ним не так сегодня? Почему вещи обыденные, обычные даже, вызывают столь глубокое внутреннее отторжение?

— Надеюсь, ты останешься сегодня... Ее Величество желают показать, что простили тебя. И было бы мило с твоей стороны вести себя... соответствующим образом. Окажи внимание гостям.

— Или гостьям?

— Видишь, к тебе вернулась прежняя догадливость, — Король позволил себе улыбку.