Жертвоприношение - Шэрон Болтон

– Ее смерть наступила от большой потери крови. Кровотечение началось из-за того, что были перерезаны лучевые и локтевые сосуды на обеих руках. Угол разрезов, а также небольшая глубина разреза на правой руке, заставляют предположить, что она сделала их сама. В крови не обнаружено никаких следов наркотических средств, а на теле не было кровоподтеков, которые указывали бы на то, что ее держали. Вывод однозначный – самоубийство.

Я покачала головой.

– Ты можешь сама прочитать акт вскрытия.

– Дана не убивала себя.

Пускай моя уверенность в том, что Гиффорд причастен к смерти Мелиссы была поколеблена, пускай Дункан действительно не собирался убивать меня, но если было что-то, в чем я была абсолютно уверена, так это то, что Дана не совершала самоубийства. Для меня это была точка отсчета. Потому что если бы я ошиблась насчет Даны, то могла бы ошибиться и насчет всего остального. А я не ошибалась.

И тут Гиффорд сказал такое, от чего у меня перехватило дыхание:

– Вполне возможно. Но поверь мне, ты вряд ли когда-нибудь сможешь доказать обратное.

Его зрачки настолько расширились, что полностью закрыли радужку. Глаза казались абсолютно черными и притягивали как магнит. Чтобы стряхнуть наваждение, мне пришлось зажмуриться. Только после этого я смогла отвести взгляд и повернуться к Дункану. Он снова сел на свое место и потянулся ко мне через стол. Я посмотрела на его загорелую, огрубелую руку, покачала головой и отодвинулась от стола. Гиффорд посмотрел на Дункана, который еле заметно кивнул, и заговорил:

– Каролина Солтер узнала в Эндрю Данне человека, который приезжал к ее сестре вместе с Гээром. Данн с самого начала был замешан в незаконной торговле детьми и заработал на этом десятки тысяч фунтов. Он почти наверняка помогал Гээру в похищении и убийстве Мелиссы и вполне мог убить Дану Таллок. Но, Тора, по всей вероятности, тебе никогда не удастся этого доказать.

Я откинулась на спинку стула и зажала рукой рот, чтобы не разрыдаться. Я ни на секунду не сомневалась в том, что Гиффорд прав. Схватив со стола его бокал, я залпом выпила виски. Горло обожгло как огнем, но мне стало немного легче. По крайней мере, комок в горле рассосался, и рыдать я пока не собиралась.

– Но как… каким образом он…

Гиффорд налил себе виски. В тот же бокал, из которого только что пила я.

– Как офицер полиции, инспектор Данн далек от идеала, но при этом обладает определенными – как бы их назвать? – довольно необычными способностями.

И тут я поняла. Внезапно все стало на свои места.

– Он загипнотизировал ее. Она вскрыла себе вены под гипнозом.

Гиффорд кивнул.

– Скорее всего, – сказал он.

Я поймала на себе сочувственный взгляд Дункана и снова повернулась к Гиффорду.

– Ты тоже умеешь это делать.

Гиффорд выдержал небольшую паузу, после чего кивнул в знак согласия.

– Господи!

Я в замешательстве вскочила со стула, чувствуя, как меня охватывает паника. Я оглянулась в поисках ножа, но тот лежал рядом с Дунканом. Когда он успел отобрать его у меня? Я оглянулась на дверь.

– Тора, на островах этим никого не удивишь, – сказал Гиффорд, вставая из-за стола. – Это наша фирменная фишка. Каким бы еще образом Дункан заставил тебя выйти за него замуж?

Я в ужасе посмотрела на Дункана, моля Бога о том, чтобы он начал возмущаться и опроверг это чудовищное утверждение.

Но муж лишь пристально смотрел на меня и молчал.

– Зима на островах слишком длинная, а Ап Хелиа,[14] к сожалению, продолжается недолго, – продолжал Гиффорд, снова садясь на свое место. – Надо же нам как-то развлекаться.

– Кенн, прекрати, это не смешно, – перебил его Дункан.

– Извини, ты прав. Тора, прости меня, – сказал Гиффорд и взял меня за руку. Мне почему-то и в голову не пришло сопротивляться, но Дункан громко кашлянул, и Кенн отпустил меня. Я снова села.

– Что ты хотел этим сказать? Что вы все обладаете навыками гипноза? Это что, входит в программу средней школы?

– Конечно, нет, – вмешался Дункан. – Этим даром обладают только представители нескольких наиболее старых семей. Он передается по наследству. Но мы к этому относимся скорее как к игре. Хотя иногда это дает нам определенное преимущество во время деловых встреч. Ну, помогает быстрее привлечь людей на свою сторону и тому подобное. Все совершенно безобидно.

– У Энди эти способности всегда были развиты сильнее, чем у большинства из нас. Мне кажется, он наслаждался ощущением собственного могущества, которое давал ему этот дар, – сказал Гиффорд.

– Вы должны им сказать. Вы должны рассказать об этом полиции.

Дункан с Гиффордом снова переглянулись. Меня это уже начинало раздражать. Мне было неприятно осознавать, что эти двое, судя по всему, понимают друг друга без слов.

– Допустим, мы это сделаем, – сказал Гиффорд. – Учитывая, что все указывает на самоубийство, как ты думаешь, какова вероятность того, что наш рассказ будет воспринят всерьез?

Неожиданный шум заставил всех вздрогнуть. В тишине, которой до этого был окутан дом, звуки казались особенно громкими. Кто-то начал колотить во входную дверь, и одновременно с этим зазвонил телефон. Мы с Дунканом в замешательстве переглянулись и некоторое время не могли сообразить, что делать и на что реагировать в первую очередь. Потом я все же встала, вышла из кухни и быстро направилась к входной двери, а Дункан подошел к телефону. На пороге я увидела женщину-констебля. Ее коллега стоял чуть позади.

– С вами все в порядке? – спросила она, пытаясь заглянуть через мое плечо в темный холл. – Нам приказано не оставлять вас одну.

– Я в порядке, – успокоила я ее. – Проходите.

Я провела обоих полицейских в гостиную.

– Пожалуйста, подождите меня здесь. Мне нужно закончить кое-какие дела, – сказала я и отправилась в кухню.

Дункан протянул мне телефонную трубку. Звонила Хелен.

– Тора, я только что узнала… – быстро заговорила она. – Мне сказали, что твоего мужа отпустили. Как ты?

– Я в порядке. Честно. Не волнуйся.

– Констебли с тобой?

– В соседней комнате.

– Тора, прошу тебя, пусть они там и остаются. Все это Ужасно неприятно, но я сейчас никак не могу уйти. Гээр признал, что Энди Данн принимал участие в аферах и помог ему избавиться от Мелиссы.

Дункан и Кенн внимательно наблюдали за мной.

– Энди Данн убил Дану. – сказала я.

Несколько секунд в трубке была тишина, но потом Хелен сказала:

– Боюсь, что сейчас я не могу об этом говорить. Я свяжусь с тобой позже.

Она отключилась. Я тоже повесила трубку, закрыла дверь, чтобы полицейские в гостиной не могли слышать нашего разговора, и снова села за стол.

– Последний раз Данна видели вчера поздно вечером, около одиннадцати, – сказал Гиффорд. – Этой женщине, Солтер, пришлось опознавать его по фотографии. В полиции считают, что он уехал с островов. Тем не менее, пока его не поймают, тебе нужно быть осторожнее.

Дункан раздраженно фыркнул, взял бутылку, плеснул оставшееся виски в свой бокал и сел, рассматривая янтарную жидкость на свет.

– Дункан, не увлекайся!

В голосе Кенна прозвучало что-то вроде предостережения. Я физически ощущала, как накалилась обстановка в кухне. И дело было уже не только во мне и в моем праведном гневе, который я изливала на этих двоих. Я чувствовала, что идет какая-то совсем другая игра, и ставки в этой не понятной мне игре очень высоки. А потом я вспомнила еще кое-что.

– Вы оба получаете деньги из акушерской клиники острова Тронал, – сказала я, поворачиваясь к Дункану. – Даже этот треклятый дом куплен на деньги клиники. Если вы оба не имеете никакого отношения к тому, что там происходит, то почему вам регулярно выплачивают зарплату?

– Кажется, у нас с тобой не осталось никаких тайн, Дунки. Ты сам ей скажешь или предоставишь это мне? – Кенн оглядел кухню и добавил: – Кстати, я умираю от голода. Вы вообще собираетесь сегодня есть?

Кенн встал и направился к холодильнику, а я в упор смотрела на Дункана и ждала, когда он объяснит мне эту последнюю большую загадку.

– Ежемесячный доход от клиники на Тронале получают восемь человек, – наконец сказал он. – Не считая персонала, конечно. Это Кенн, я, отец, Гээр, Данн и еще три человека, которых ты наверняка не знаешь.

– Почему?

Я откинулась на спинку стула, стараясь охватить взглядом как можно большее пространство. Кенн исчез из поля зрения, и мне это совсем не нравилось.

– Мы являемся ее владельцами. Мы приобрели акции около десяти лет назад. Тогда у них были большие финансовые затруднения, они шли ко дну, и мы их выручили. Это было задолго до того, как я встретил тебя, и поэтому ты ничего об этом не знаешь. Мой трастовый фонд являлся частью ссуды, которую я им предоставил. Они вернули ее в декабре, как раз когда нужно было вносить деньги за дом.