Словарь запрещенного языка - Лия Престина-Шапиро

    Грамматический очерк дет мне возможность начать читать со словарем ивритские книги, сохранившиеся в синагоге. Со временем у меня собралось несколько словарей, подаренных мне или купленных мной у людей, которые по разным причинам не могли ими воспользоваться, но бережно их хранили. Уезжая в Израиль, я оставил их частично во Фрунзе, частично в Москве, полагая, что там они будут нужнее, хотя первое время в Израиле иногда сожалел, что у меня нет этого удобного и хорошего словаря, пользоваться которым я уже привык.

    У меня пет какой-либо интересной истории, связанной со словарем, кроме того, что он во многом определил всю мою жизнь, за что я очень благодарен его автору.

ЦВИ ПЕРЛОВ

    Словарь Феликса Львовича Шапиро (благословенна его память!), изданный в 1963 г., я получил «по наследству» от моего покойного шурина — выпускника Кишиневской гимназии «Маген Давид», действовавшей до занятия Бессарабии большевиками (1940 г.).

    При помощи словаря мне удалось восстановить в памяти часть словарного запаса, приобретенного в раннем детстве.

    Страницы словаря пожелтели от времени, но словарь не потерял ценность и сегодня. Обладая в настоящее время несколькими иврит-русскими словарями разных авторов, нередко нужное слово, словосочетание, грамматическое разъяснение нахожу только у Феликса Львовича Шапиро.

    Разумеется, что в условиях цензуры и государственного юдофобства словарь мог увидеть свет только с одобрения властей, между тем словарь — не сухой перевод ивритских слов на русский язык, а смелое толкование отдельных понятий и выражений, в котором невозможно не усмотреть незаурядную эрудицию, огромную любовь к нашему святому языку, к Сиону.

АЛЕКСАНДР МАНЕВИЧ

                                      киббуц Эйн Дор

    Я начал изучать иврит в г. Кривом Роге в феврале 1990 г. по плохонькой ксерокопии книги «Современный иврит» Шошаны Блюм и Хаима Рабина. Значительно, по местным понятиям, продвинувшись в изучении этого языка, в октябре того же года уже стал преподавать иврит другим желающим. Думаю, Вам понятно, с каким воодушевлением воспринималась мной и всеми моими друзьями-коллегами любая из появлявшихся на нашем горизонте книг по изучению иврита, помогающая более полному проникновению в его тайны.

    В январе 1991 г. меня делегировали на съезд ВААД в Москву. Каждый день работы съезда был неописуемо интересен и разбиравшимися на нем вопросами повседневной еврейской реальности, и возможностями приобретения различных печатных материалов, в том числе и по изучению языка. В один из перерывов я увидел в руках у своего коллеги книгу Л. Тиркеля «Современный иврит», красиво упакованную вместе с прилагающейся кассетой. На мой вопрос — где взял? — он ответил, что подарил какой-то англичанин. Найдя этого благодетеля, я без лишней скромности по-английски (ивритом в то время я владел значительно хуже) объяснил, кто я такой и чего хочу. Этот человек сообщил, что на сегодня все, что у него было, он уже роздал, но кое-что имеется в гостинице и завтра он обещает принести. Стоит ли говорить, с каким нетерпением я его поджидал на следующий день. Увидев издали, бросился к нему. Он тут же раскрыл свой кейс, но, увы, вместо желаемого Тиркеля в красочной обложке он мне протянул какую-то невзрачную толстую книгу карманного формата с надписью зелеными буквами на иврите и по-русски «Иврит-русский словарь», составленный Ф. Л. Шапиро. Увидев мой разочарованный вид, он, сокрушаясь, сказал, что это все, что у него осталось.

    Сейчас смешно вспоминать, как низко котировалась в тот первый момент эта книга, с которой я не расстаюсь по сей день. Начав ее просматривать, я очень быстро нашел ответы на очень многие свои вопросы в прилагаемом к словарю грамматическом очерке Б.М. Гранде. А сам словарь! Практически не было в моей практике слова, значение которого я не мог не найти в словаре Ф. Л. Шапиро.

    Есть, правда, и кое-какие проблемы, связанные с чисто издательскими недоработками. К примеру, издание, имеющееся у меня на руках, выполнено иерусалимским издательством фотоспособом с московского издания 1963 г., из-за чего есть проблемы с качеством печати; кроме того, книга открывается по-русски слева направо, а не по-еврейски, как нормальные ивритские словари.

    Но, разумеется, все это мелочи.

ГРИГОРИИ РЕЙХМАН

                                                  Ашдод

    Феликс Шапиро действительно совершил чудо, он стал нашим галутным Элиазером Бен-Иегудой и, поверьте, что тысячам, десяткам тысяч людей он дал возможность в нелегкие годы почувствовать себя евреями, людьми, у которых есть свой язык.

    Мне довелось ознакомиться со словарем в середине 80-х, на курсах иврита. Это были первые легальные курсы, открытые в Баку. Мне приятно узнать, что Ф. Л. Шапиро многие годы работал в Баку на ниве еврейского просвещения.

    Я являюсь членом редакционного совета газеты общества «Азербайджап-Израиль», издаваемой в Баку. И надеюсь, что те, кто изучает иврит в бакинских ульпанах (созданных израильскими структурами), ознакомившись с жизнью и деятельностью Шапиро, проникнутся чувством благодарности к памяти своего «земляка».

МОШЕ ЯНОВЕР

                                                  Хайфа

    Мне повезло. Я родился в Бессарабии и смог получить и в семье, и в еврейской школе системы «Тарбут» еврейское традиционное образование.

    Но при советской власти мне пришлось «мой интерес» загнать в подполье. И все же я продолжал интересоваться и собирать все, что было возможно, и о языке иврит, и об истории евреев.

    Я по образованию филолог, историк, знаю несколько иностранных языков, дома всегда было много книг и словарей, но я мечтал, что когда-нибудь смогу держать в руках словарь иврит-русский.

    И вот вышел словарь Шапиро. В Кишиневе его продали за полчаса, и когда я подошел к киоску академии, было уже поздно. Но мне повезло. Свет не без добрых людей, и один из знакомых (счастливчик, купивший словарь) дал мне его на несколько месяцев. В то время я был очень занят основной работой, но, не теряя ни одного дня, начал переписывать словарь и днем и ночыо (копировальных машин тогда не было). Да еще был и страх, интерес к «некошерному» языку может быть наказуем.

    В Израиле я смог заниматься своей любимой работой. По РЭКе в течение пяти лет вел программу «Язык страны», в которой мы живем, и выпустил книгу «Путь иврита — путь народа».