Пришельцы. Выпуск 2 - Николай Бодров

— Шарик, Шарик! — тихо, с надеждой в голосе, позвал он. Форма черного пятна изменилась, и Кирилл, наконец, разглядел пса, который стоял на пороге.

— Ты ко мне в гости пришел? Ну, заходи!

Шарик махнул пару раз хвостом, повернулся и исчез. Было слышно, как он шел, постукивая когтями по каменным плиткам дорожки.

— Вот ведь напугал, лохматый, — пробормотал Кирилл. Он тщательно закрыл дверь, ощупью нашел и накинул крючок. Потом ткнул ладонью в гвоздик рукомойника и отер влажной рукой лицо. Несмотря на то, что перед ужином удалось немного поспать, усталость охватила все тело. Кирилл подавил в себе желание сразу упасть на кровать и уснуть. Ему стоило больших усилий раздеться, убрать в шкаф развешенную на плечиках одежду и расстелить постель. Словно издеваясь над своей усталостью, он вновь открыл дверь, вышел на улицу и постоял немного на пороге.

— Шарик, Шарик! — вновь позвал он. — Ага, спишь, бродяга! Ну, спокойной ночи!

Он вернулся во флигель.

Приятно было повалиться на чистую постель, укрыться свежей простыней, закрыть глаза. И даже редкий стук капель подтекающего рукомойника не раздражал. Какой был длинный день! Боже, какой длинный! С этой мыслью Кирилл уснул.

III.

Его разбудил странный шум. Негромкое громыхание сливалось со скрипом и гулом. Потом все стихло. Кирилл некоторое время лежал с закрытыми глазами, пытаясь угадать, что это было. Шум повторился, теперь немного ближе.

— Что же это там такое, — пробормотал Кирилл, опуская ноги на теплый деревянный пол. Подавляя зевоту, он вышел в одних плавках на порог. Было светло и по-утреннему свежо. Скрипело и громыхало со стороны дома. Кирилл перестал бороться со своим организмом и сладко зевнул. В следующее мгновение сонливость как рукой сняло, но нижняя челюсть не спешила закрываться. Кирилл стоял, открыв рот, и смотрел, как посередине ската крыши хозяйского дома ширится прозрачная полоса. Потом он сообразил, что это сдвигаются в разные стороны пластины шифера: одна наползает на другую, цепляет ее и тащит дальше, наезжая на следующую. У дома поехала крыша, подумал Кирилл. Он закрыл рот, протер глаза. Створки продолжали сдвигаться. Теперь было хорошо видно, что под ними скрывалась стеклянная панель.

— Видал?! — спросил Кирилл у невесть откуда взявшегося Шарика и кивнул на крышу-трансформер. — Хотя что я спрашиваю? Видал, конечно, и не раз: ты ведь местный житель.

Створки доползли до краев ската и остановились; шум прекратился. Теперь дом стоял под стеклянной крышей. Вот она, небесная теплица! Ее насквозь просвечивали лучи восходящего солнца, и было хорошо видно, как за стеклом клубилась зелень, заполняя собой почти все пространство необычного чердака. Внутри появился темный силуэт, в котором Кирилл узнал хозяйку. Она медленно шла вдоль стеклянной преграды, иногда останавливаясь у того или иного растения. Шарик вздохнул по-человечьи, поднялся со своего места, неспешно затрусил в сторону колодца. Не очень-то прилично торчать здесь почти в голом виде, подумал Кирилл и скрылся во флигеле. До восьми утра оставалось полчаса.

К завтраку Кирилл немного опоздал. Все уже сидели за столом и в полном молчании ели какую-то кашу.

— Доброе утро, — буркнул он, садясь на свое место.

— Доброе, — согласился Борис Борисыч.

— Привет! — Катя забавно тряхнула хвостиками-ушками. Анжела слегка кивнула головой. Александра Владимировна бесстрастно плюхнула из половника на тарелку порцию каши и поставила перед опоздавшим. Самовара на столе не наблюдалось, его место занимал большой хрустальный кувшин, полный молока. Молоко Кирилл с детства не любил, впрочем, как и любую молочную кашу. Но возражать здесь не имело смысла. К тому же единственный ребенок в этой компании с явным удовольствием поглощал и то, и другое, показывая более чем положительный пример. А вот кусочек белого хлеба с маслом как раз кстати!

Кирилл откусил от бутерброда и посмотрел в сторону озера; поверхность воды сверкала от солнечных лучей. Солнце еще не достигло середины своего пути к зениту, но уже налилось ослепительно белым огнем.

— День опять будет жарким, — ни к кому особенно не обращаясь констатировал Кирилл. Ему никто не ответил. Только Катя, смешно раздув щеку откушенной булочкой, согласно кивнула. Но Кирилл решил не сдаваться.

— Здесь всегда так жарко? — спросил он Александру Владимировну.

— Нет, зимой здесь очень холодно, — ответила хозяйка, думая о чем-то своем.

— Ага, — сказал Кирилл, ковырнув ложкой кашу. Ну, как спросил, так и ответили.

— А до поселка отсюда как дойти?

Хозяйка внимательно посмотрела на Кирилла.

— Если от флигеля пойдете не по правой дорожке, как сюда шли, а по левой, то сначала будет мост через реку, потом подниметесь на пригорок, там и увидите. Здесь одна дорога, не ошибетесь.

— Спасибо, — поблагодарил Кирилл. Он попробовал кашу, и она ему понравилась. Молоко тоже оказалось очень даже ничего — жирное и вкусное. Запивая второй бутерброд, Кирилл кивнул на стеклянную крышу:

— У вас очень необычно устроена теплица.

Александра Владимировна оглянулась на дом.

— Это муж построил, — сказала она. — Вам налить еще молока?

— Да, пожалуйста, — Кирилл подал свою кружку. — Я хотел вчера зажечь свет во флигеле, но, так понял, у вас там нет электричества.

— Здесь нигде нет электричества, — ровным голосом проговорила хозяйка. — Могу вам дать «летучую мышь», но обещайте быть с ней осторожным.

— Я надеюсь, вы мне покажете, как с ней безопасно обращаться? — Он слышал, что существуют такие лампы, но никогда их не видел.

— Я могу показать! — громко сказала Катя, но Анжела ее тут же одернула:

— Когда говорят взрослые, маленьким лучше и помолчать!

— Тогда я пошла, — спокойно сказала Катя и слезла с лавочки. — Спасибо, все было очень вкусно!

Она повернулась и вприпрыжку побежала к озеру.

— В воду не лезь! — крикнула вдогонку Анжела.

— После завтрака я покажу, как пользоваться лампой, — сказала хозяйка. — Но будет лучше, если вы не будете ее зажигать.

— Да я так, на всякий случай. А может, у вас свечи есть? Мне бы одной свечки хватило.

— Есть и свечи. Но у лампы пламя стеклом закрыто.

Кирилл пожал плечами: в общем-то, ему было все равно. Допив молоко, хозяйка принялась собирать посуду. На этот раз она не отказалась от помощи Кирилла. Он шел за ней следом, осторожно придерживая руками стопку тарелок и уложенные на них кружки. Александра Владимировна провела Кирилла через прихожую на кухню, забрала у него посуду и велела подождать. Здесь было чисто и светло. Солнце высвечивало каждый уголок; окно было обращено в сторону озера. Кухонную мебель сделал, видимо, какой-нибудь местный мастер, впрочем, довольно добротно и аккуратно. Большая тумбочка, буфет, полочки, стол и табуретки были собраны из деревянных досок и выкрашены белой краской. Кирилл заинтересовался свежевыбеленной печью, которая занимала на кухне всю стену. Не успел он все рассмотреть, как вернулась хозяйка. В руке она держала ту самую «летучую мышь»: железную лампу с фитилем, спрятанным за стеклянным колпаком. Кирилл вспомнил, что как раз такие видел в кино. Вежливо выслушав инструктаж по технике противопожарной безопасности, получив лампу и коробок спичек, он вышел из дома. От лампы несло керосином, в такт шагам в ней слегка булькало. Все-таки свечи проще, подумал Кирилл, и, наверное, безопаснее. Кто ей сказал, что лампа лучше? Упадет, керосин разольется, вспыхнет, и ага! Впрочем, ей виднее.