Однажды в Марчелике (СИ) - Сухов Лео

Мало того, его дело оказалось под угрозой. Поставки морем теперь перекрыты. Морской гриб зацветёт, и только дурак полезет в бухту, где из-под воды что-то светится. Значит, надо было срочно везти бочонок с Пылью Эрфы на север сушей. Но кому это можно было доверить? Ульрих в своих людях не сомневался: не довезут. За один этот бочонок можно было скупить весь Грисглад, а вдобавок все три десятка окрестных посёлков и плантаций!..

Выходит, нужно было действовать самому. Собрать надёжную охрану и ехать. Вот только самых надёжных дельтианцев он только что потерял. Точнее, скоро потеряет – в бухте Печальной. Конечно, Томас Пайк – хороший стрелок, но разве что при большой удаче сумеет перебить отряд Старгана. Его задача – задержать и потрепать, а не победить.

Ульрих достал часы из кармана жилетки и проверил время. Два часа сорок одна минута. Через пару часов, по вечерней прохладе, из Грисглада отправится конный дилижанс. К утру он будет уже на следующей станции. Если оплатить расходы, то дилижанс не будет пережидать жару – и отправится сразу до промежуточной станции. А затем дальше, на Куидад Родриго. Там дежурит отряд Ионы Маринао, верного дельтианца и цепного пса Ульриха.

Этот вариант понравился Томази. Надо было лишь написать на восток, своей будущей родне, о возможном переносе свадьбы: всё-таки ехать Ульриху предстоит далеко. И ещё нужно было успеть получить место на дилижансе. Всё это Томази обдумывал, продолжая скакать на запад, по направлению к Грисгладу. По всему выходило, что успеть-то он успеет, но времени у него было в обрез…

Трактир встретил его необычной тишиной. Что, в принципе, и неудивительно: большая часть людей была в разъездах, а охрана уехала с самим Томази и не вернулась. Бармен, пара девочек-официанток и секретарь Луиджо – вот и весь персонал. Негусто, прямо скажем…

– Луиджо! – подозвал Ульрих своего секретаря.

– Да, шеф! – немедленно отозвался тот, выскакивая из-за стойки, где о чём-то шептался с барменом.

От Луиджо не укрылся ни потрёпанный вид шефа, ни тщательно скрываемый страх в его глазах. Однако секретарь предпочёл промолчать и не показывать виду. Он служил у Томази давно. И давно понял, когда надо выполнять распоряжения без лишних вопросов.

– Я поднимусь в кабинет и переоденусь, – сказал Ульрих. – Потом сяду и напишу письмо. Возьми деньги в баре и беги к дилижансу. Оплати билет до Куидад Родриго. Если билетов не будет, разрешаю убить кого-нибудь из пассажиров. Только без лишнего шума! Как вернёшься, сразу отнесёшь моё письмо на почту.

– Всё сделаю, шеф! – подтвердил Луиджо. – Какие-то приказы на время вашего отсутствия?

– Оставлю запиской рядом с письмом, – на сей раз Ульрих даже порадовался напоминанию. – Смотри, не отправь их случайно…

– Как можно! – возмутился секретарь.

– Ну всё-всё! Беги к дилижансу… – отмахнувшись от оправданий, Ульрих двинулся наверх по лестнице, провожаемый удивлёнными взглядами завсегдатаев трактира. Всё-таки не каждый день увидишь уважаемого метена Томази настолько потрёпанным…

Одной рукой Ульрих продолжал прижимать к груди драгоценный бочонок с Пылью Эрфы. Спустя двадцать минут он уже спустился вниз, в зал трактира. В его руке был чемодан с поклажей. И один револьвер в кобуре за поясом – не больше, чем символ защиты. Выглядел Ульрих снова привычно – как настоящий франт.

Получив от Луиджо билет, шеф дельтианцев поспешил к дилижансу в сопровождении двух охранников на лошадях. Всё время, пока он переодевался, пока кидал в чемодан вещи и пересыпал Пыль Эрфы по трём шкатулкам, которые уместились бы среди вещей, Ульрих Томази страшно боялся.

Сегодня он воочию убедился, что россказни про бешеного Дана Старгана не были пустыми выдумками. Вместе со своими отмороженными касадорами этот долбаный псих перебил двадцать человек… Двадцать дельтианцев, подготовленных бойцов и надёжных стрелков!..

Дан Старган и в самом деле оказался страшным человеком. Нечего возразить, и вправду достойный преемник Старика и Рональда Айвери. И дружки у него были ему под стать… Возможно, у Томази хватило бы влияния и денег, чтобы объявить на них охоту по всему южному побережью Марчелики… Но как тогда объяснить интерес Дана к нему и дельтианцам – с официальной позиции, конечно же?

Пока Дан и сам отлично справлялся с задачей попасть на стены офисов ривов. Жаль, конечно, что лишь в виде посредственных портретов, но всё же… Привлекать лишнее внимание к себе и своим людям Ульрих не хотел. А вот того, что Дан успеет добраться до Грисглада до того, как уйдёт дилижанс, Томази очень боялся. И только когда экипаж вылетел на тракт, ведущий от города на север, Ульрих успокоился и позволил себе прикрыть глаза. Он успел!..

А остальное… Остальное разрешится со временем.

В семи милях от города Грисглад, Восточный тракт, 23 декабря 1935 года М.Х.

Касадоры Дана не успели отъехать от бухты даже на три мили, как впереди послышался тяжёлый галоп воллов. Спрятаться или свернуть с тракта они не успевали. Вытащив «немезиду», Дан подал знак приготовиться к стрельбе, а в следующий момент из-за поворота уже вылетел отряд дельтианцев.

Любой касадор знает: если ты едешь к врагу, не гони. Галопирующий волл – это ужас стрелка. Особенно если волл давно галопом идёт. У лошадей ход более ровный. С них стрелять удобнее. А вот волл с каждой милей, которую прошёл на полном ходу, начинает вскидывать зад всё выше и выше.

Хочешь пострелять из седла? Останови волла, поверни боком, чтобы было проще уйти от ответного выстрела, а потом прицелься – и стреляй. Что и сделал отряд Дана. Дружный залп револьверов и ружей уполовинил врагов сразу и бесповоротно. Ответные выстрелы подранили волла старика Джона, но тот, несмотря на возраст, ловко соскочил с убегающего животного и кинулся прятаться в укрытие.

Все остальные спешились, продолжая стрелять в атаковавший их отряд. Незачем подставлять воллов под пули – потом не отловишь и не воскресишь. Противники на этот раз попались серьёзные. Потеряв половину товарищей, они укрылись от огня и принялись методично постреливать по Дану и его друзьям.

Первые минуты стычки ознаменовались новыми неудачами старика Джона, которому прострелили ногу. Прострелили плохо, очень неудачно и болезненно. К счастью, Джон сумел заползти в какую-то канаву – и уже оттуда начал грязно ругаться на врагов, перевязывая рану. Тут надо сказать, что многие считают, будто касадоры с центральных равнин не боятся боли. Это не так. Боли боятся все. Просто касадоры с центральных равнин всегда помнят, что боль – это ещё не конец…

– Эй вы! Сдавайтесь! – крикнул предводитель дельтианцев, посылая очередную пулю в сторону Дана.

Ответом ему была отчаянная пальба, которая заставила противника срочно искать укрытие. Чуть отстранившись от камня, за которым прятался, Дан изготовился к стрельбе и, как только дельтианцы снова принялись палить по касадорам, быстро высунулся – чтобы сделать два выстрела по заранее замеченной позиции одного из врагов.

Истошный крик подтвердил ему, что стрелял он метко, хоть и недостаточно – противник ещё орёт. С другой стороны, пуля такого калибра оставляет настолько неприятные раны, что продолжать бой уже невозможно.

За следующие пятнадцать минут больше никого подбить не удалось, хотя стрельба ни на минуту не утихала. Мигель и Иоганн попытались обойти противника, но были остановлены на полпути плотным огнём. А ещё через пять минут дельтианцы начали отходить, перебегая от укрытия к укрытию и, одновременно с этим, стреляя по касадорам.

Дан подал своим знак не преследовать противника. И когда те ушли, отправился осматривать место боя. Подстреленный Даном дельтианец лежал там же, где его настигла пуля. Он пытался перевязать пострадавшую ногу, но не успел – истёк кровью. Ему бы доползти до своих, но он почему-то не додумался. Молодой был, глупый. Небось, ещё и слишком гордый, чтобы вовремя попросить помощи.

Пятеро врагов, подстреленных в начале боя, тоже не подавали признаков жизни. Похоже, все они умерли сразу, и все до единого были дельтианцами, судя по наколкам на руке. Пока Дан освобождал трупы от ценностей, Мигель и Иоганн помогли старику Джону.