Сталин - Дмитрий Волкогонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Правильно!
Он еще несколько раз в ходе доклада подбадривал Молотова подобными возгласами276.
Казалось, линия на широкое использование экономических методов в кооперировании, соблюдение добровольности, последовательности выработана съездом. В резолюции по докладу Молотова прямо говорилось, что опыт подтверждает "целиком и полностью правильность кооперативного плана Ленина, по которому именно через кооперацию социалистическая индустрия будет вести мелкокрестьянское хозяйство по пути к социализму..."277. Более того, на съезде были решительно осуждены попытки навязать командные методы в крестьянском вопросе.
Тем более странным выглядело решение Сталина и того же Молотова форсировать процесс не просто кооперирования, а коллективизации деревни. Вскоре после XV съезда Сталин все чаще стал высказывать мнение о необходимости "взвинчивания темпов" индустриализации и коллективизации. Ему очень понравилась статья будущего академика С.Г. Струмилина, в которой тот сформулировал кредо "директивной" экономики: наша задача не в том, чтобы изучать экономику, а в том, чтобы переделывать ее; никакие законы нас не связывают; нет таких крепостей, которые большевики не могли бы взять; вопрос о темпах решают люди...278 Сталин неоднократно цитировал, заимствовал, заклинал слушателей и читателей полюбившимися фразами. Они как нельзя лучше отражали его собственные намерения. Сталин, по существу, начал быстрый поворот к чрезвычайным мерам. А это означало и наступление на нэп - рыночную модель социализма.
За подписью Сталина в конце декабря 1927 года (сразу же после XV съезда) и в январе 1928 года в губернии пошли грозные директивы, требующие усилить нажим на кулака, начать непосредственную работу по коллективизации. Возможно, такое решение объяснялось и трудностями с хлебом. Но попытка решить продовольственную проблему путем искусственного форсирования процесса обобществления была крупным отступлением от ленинского кооперативного плана.
Думается, что грандиозность социальной революции на селе, которую Сталин решил форсировать, не могла не привлечь на его сторону большинство в партии. Радикальные, левацкие настроения после революции продолжали устойчиво жить в массе коммунистов; хотелось одним ударом решить те вековые проблемы, которые требовали взвешенного и спокойного подхода.
Сталин по своей натуре был очень осторожен. И все же после мучительных раздумий он пошел на риск - сплошную коллективизацию миллионов крестьянских хозяйств, зная, что масса полуграмотных мужиков еще не была к этому готова. Утопическо-догматический взгляд Сталина на крестьянскую проблему выражался, по существу, в намерении превратить сельского производителя в бездумный винтик аграрной машины. Для этого нужно было добиться отчуждения крестьянина от средств производства и распределения продукта. По сути, Сталин решил изменить социальный статус крестьянина как свободного производителя - сделать его бесправным работником. Для этого ему пришлось чрезвычайные меры превратить в обычные нормы жизни. Июльский Пленум ЦК (1928 г.) поддержал Сталина. Партия согласилась с возведением насилия в систему...
На смену экономическим законам приходили командно-экономические, постепенно "убившие" нэп, материальную заинтересованность крестьян, их предприимчивость и истовость в работе. Некоторые из опальных левых, близких в прошлом к Троцкому, также одобрительно отнеслись к "решительным мерам" в деревне, поддержали шаги Сталина. Пятаков, Крестинский, Антонов-Овсеенко, Радек, Преображенский и другие подали покаянные заявления и были восстановлены в партии. Пятаков стал председателем Госбанка, затем заместителем наркома тяжелой промышленности. Однако и он, и его единомышленники в 1937-м испили горькую чашу до дна. Прошлого "вольнодумства" Сталин никому не простил.
Первым пятилетним планом предусматривалось за пять лет охватить кооперированием до 85% крестьянских хозяйств, и в том числе до 20% в форме колхозов. Однако под нажимом сверху на Украине, Северном Кавказе, Нижней и Средней Волге принимаются решения сократить эти сроки до одного года! Курс на широкое применение насилия по отношению к кулаку и в целом в вопросе коллективизации означал фактически конец нэпа. Вот как это осуществлял сам Сталин.
Приехав в январе 1928 года в Сибирь, Сталин в своих выступлениях на совещаниях с партийным и хозяйственным активом делал особый акцент на усиление давления на кулака. Поездка походила на объезд командующим своих гарнизонов. По приезде в очередной пункт Сталин вызывал местных партийных и советских работников, коротко заслушивал их и неизменно делал вывод:
- Работаете плохо! Бездельничаете и потакаете кулаку. Посмотрите, нет ли и среди вас кулацких агентов... Так долго терпеть этого безобразия мы не можем.
После раздраженного разноса следовали конкретные рекомендации:
- Посмотрите на кулацкие хозяйства, - говорил генсек, - там амбары и сараи полны хлеба, хлеб лежит под навесами ввиду недостатка мест хранения, в кулацких хозяйствах имеются хлебные излишки по 50 - 60 тысяч пудов на каждое хозяйство...
Сталин все свои выступления заканчивал одинаково:
Предлагаю:
а) потребовать от кулаков немедленной сдачи всех излишков хлеба по государственным ценам;
б) в случае отказа кулаков подчиниться закону, привлечь их к судебной ответственности по 60-й статье Уголовного кодекса РСФСР и конфисковать у них хлебные излишки в пользу государства, с тем чтобы 25% конфискованного хлеба было распределено среди бедноты и маломощных середняков...
Нужно неуклонно объединять индивидуальные крестьянские хозяйства, являющиеся наименее товарными хозяйствами, - в коллективные хозяйства, в колхозы...279
Такой нажимной стиль широко распространялся и поощрялся. Теоретическое и политическое обоснование лозунга, брошенного некоторыми ретивыми администраторами, - "За бешеные темпы коллективизации!" содержалось в статье Сталина "Год великого перелома". Некоторые перемены в настроениях, общественном сознании людей в пользу кооперации (не обязательно колхозов - это лишь одна из ее форм) были восприняты генсеком как повсеместная готовность середняка пойти в колхозы. Последовали новые решительные директивы и указания...
Через неделю после своего 50-летия Сталин выступал на конференции аграрников-марксистов. Его речь была знаменательна тем, что он еще до принятия постановления ЦК объявил: "...от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества мы перешли к политике ликвидации кулачества как класса"280. Это было пагубное решение, затронувшее самым трагическим образом судьбы миллионов людей.
1937-й год в общественном сознании считается апогеем насилия и беззакония в нашей стране. Он коснулся в значительной мере интеллектуального слоя общества, поэтому неудивительно, что об этом так много пишут, превратив этот период в эпицентр общественного внимания. В конце 20-х - начале 30-х годов "железная пята" прошлась по гораздо большему числу людей, среди которых, возможно, было немало и настоящих недругов, но неизмеримо больше невинных: середняков, причисленных к кулакам, просто строптивых крестьян и членов их семей. Историки начинают разбираться в деталях этого процесса. Кооперирование мелких хозяйств, возможно, было исторической необходимостью. Однако было ли необходимым массовое насилие в этом экономическом перевороте? Без боязни впасть в ошибку можно сказать: нет, такой необходимости не было. Процесс кооперирования должен был быть добровольным!
По настоянию Сталина для облегчения раскулачивания был составлен документ, очерчивающий параметры кулака: доход в год на едока, превышающий 300 рублей (но не менее полутора тысяч на семью), занятие торговлей, сдача внаем инвентаря, машин, помещений; наличие мельницы, маслобойни и т.д. Уже один из этих признаков делал любого крестьянина кулаком. Как видим, применялся не социальный критерий, а имущественный, что, по меньшей мере, недостаточно для определения класса. По существу, создавалась широкая возможность подвести под раскулачивание самые различные социальные элементы.
Насилие справило пышный пир. Масса крестьян пережила самое тяжелое потрясение в XX веке. Пострадали наиболее старательные, умелые, прижимистые, предприимчивые. Конечно, среди них было и немало таких, которые весьма настороженно относились к новой власти. Но всех их Сталин и его помощники однозначно отнесли к врагам социализма, которые должны быть обезврежены.
Специальная комиссия к январю 1930 года подготовила проект постановления ЦК "О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству". Сталиным (собственноручно!) сроки, предложенные комиссией, были сокращены в два раза. Без всякого научного обоснования, учета всех позитивных и негативных факторов генсек настойчиво требовал: быстрее, быстрее, быстрее! Сводки, доклады, летучки в губкомах, волостях. Масса уполномоченных. Одни только обещают: "Трактора, керосин, соль, спички, мыло - все будет, чем быстрее запишетесь в колхоз!" Другие действуют более решительно: "Кто не хочет в колхоз, тот враг Советской власти!" Страсти, конфликты, обрезы, убийства партработников, колхозных активистов, многочисленные письма в Москву с жалобами, ходоки за правдой... Такова была внешняя сторона тех драматических, а затем и трагических событий, которые переживало крестьянство. Объективная потребность в кооперировании, начавшая постепенно материализоваться в различных добровольных формах, была затем "подкреплена" целой системой жестких мер административного, политического, правового характера. Добровольность была растоптана.