Пин-код для Золушки - Данил Корецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но в этот раз шейх был настроен поговорить.
— Как дела? — спросил он. — Что у тебя нового в исполнении своего обета?
— Ничего, господин, я же нахожусь все время при вас и никуда не отлучаюсь, — сказал он.
— Ты знаешь, Хафиз, я никогда всерьез не подозревал тебя в предательстве, хотя и намекал на это. Но Далиль мне сказал, что вы шептались о чем-то с Галибом — он видел это на мониторе. И произошло это перед тем, как мы прилетели в Бахру.
— Да, такое было, — кивнул Мадиба. — Я инструктировал, как лучше охранять гостей в стойбище.
— И после этого один из строго охраняемых гостей трагически погиб в том самом стойбище! Не правда ли, странно?
Почти все освещение на яхте, кроме ходовых и сигнальных огней, было потушено, и только бледный свет луны освещал четвертую палубу, сидящего в кресле шейха с упрятанной в рукав перевязанной правой рукой, которая, очевидно, доставляла ему беспокойство — иногда Ахмед бен Касим морщился от боли. А напротив него стоял в смиренной позе главный охранник, как думал шейх — Хафиз абу Халялья, а на самом деле — Мадиба Окпара.
— Всякие странности случаются в жизни, — сказал Окпара. — На все воля Всевышнего.
— Это правильно, — кивнул шейх. — Но дело в том, что я послал своего верного слугу Джамиля в стойбище. И он расспросил жителей. Их всего около ста пятидесяти — ограниченный ареал, вокруг пустыня, новостей практически нет, они обсуждают каждую мелочь, а уж приезд гостей и гибель одного из них останется в памяти на много десятков лет… Сам понимаешь, при таких обстоятельствах вряд ли можно сохранить какую-то тайну. И все знают, что Галиб спросил у девятилетнего Акифа бен Казима, где неподалеку видели гейхо. И мальчик показал ему это место. А через час Юнус умер от укуса гейхи. Это, по-твоему, совпадение? Или воля Всевышнего? А может быть, это твоя воля?!
В голосе шейха зазвенел острый булат.
— Ты же понимаешь, если я расспрошу Галиба, то он начнет отвечать через пять минут. Поэтому я даю тебе возможность объяснить самому то, что произошло.
Мадиба знал, что действительно Галиба «выпотрошат» очень быстро. И, конечно же, он назовет его имя. Поэтому запираться не имело смысла. Просто то, что происходило сейчас, ускоряло то, что должно было произойти рано или поздно.
— Юнус виновен в смерти господина Афолаби, — сказал он, словно сунул руку в кувшин с эфой.
— Вот как! — удивился шейх. Или сделал вид, что удивился. — Чем же?
— Он записал разговор в «Райской кухне». И продал его.
— Кому?
— Посреднику. А тот перепродал сотруднице военной разведки Франции.
Наступила тягучая пауза. Шейх обдумывал то, что он услышал.
— Это ничего не меняет, — наконец сказал он. — Ты не получал моего согласия на устранение одного из моих гостей.
— Это верно. Но я исполнял обет Рикарди.
— Мне не нужен слуга, который действует в обход меня, — холодно сказал шейх. — А что с тем посредником?
— Он пошел на поля Небесного отца.
— Теперь ты должен отправить туда же и женщину из DRM?
— Да. И еще кое-кого…
Было темно. Лунный свет освещал шейха, но сзади, под углом, так что глаз не рассмотреть — только пустые глазницы, словно он уже мертв и вместо лица у него на плечах обглоданный временем череп. Зато Мадиба стоял в тени от рубки, так что в темноте угадывался только силуэт, а руки в тонких нитяных перчатках видны не были. Он полез в карман, вынул и спрятал за спину тот предмет, который вместе с золотым «Ронсоном» забрал из своего кабинета на вилле Афолаби в Ницце. И который взял с собой, собираясь в это плавание. Это был выкидной нож «Корсиканец», принадлежавший Ловкачу Антуану, порезавшему им несколько человек и даже убившему вождя племени буру. Сам он сгинул в джунглях, а полковник Бангани привез нож из экспедиции как доказательство того, что Ловкача больше нет.
— И кто следующий стоит у тебя в очереди на Небесные поля? — спросил шейх голосом, не предвещающим ничего хорошего. Но «леопард» его не боялся: решимость и подходящий момент сошлись в одной точке времени и пространства. За спиной раздался щелчок: «Корсиканец» выбросил стилетный клинок — узкий и острый, как змеиное жало.
— Вы! — ответил Мадиба и сделал быстрый, резкий выпад. Удар был выполнен правильно и точно — нож вонзился в сердце шейха. Недаром «Черных леопардов» учат убивать с одного удара.
Все произошло очень быстро и довольно просто. Мадиба даже не ожидал, что ему удастся так просто выполнить обет в отношении столь могущественного и важного человека, как Ахмед бен Касим. Не так давно тот убил огромную акулу, которая сейчас, вытянувшись во всю длину, висела за кормой «Ориента». А вот сейчас и сам шейх сидел, обмякнув, в кресле, а рукоятка ножа торчала у него из груди…
Итак, задача выполнена, теперь надо выходить из сложившейся ситуации, и Мадиба уже продумал, как это сделать. Он быстро прошел в ходовую рубку и с порога приказал вахтенному:
— Включай сирену тревоги, Язид! Яхта заминирована!
— Что? — встрепенулся тот.
— И дай мне микрофон!
Взревела сирена. Мадиба, приблизив микрофон к губам, объявил по внутренней трансляции:
— Внимание, тревога! Яхта заминирована! Всем немедленно выгрузиться на остров! Через пятнадцать минут будет поздно! Охране зайти в радиоузел!
Он включил механизм опускания трапа. В это время по лестницам и коридорам забегали встревоженные люди. В радиорубку вбежал Галиб.
— Что случилось? — спросил он.
— То, что я тебе и говорил. Царь не дожил до рассвета. Выводи всех на берег, пусть возьмут палатки, продукты и воду, сколько смогут унести! А ты возьми кувалду и сбей акулу в воду — шейха уже не интересуют рекорды!
На «Ориенте» началась паника. Наджах и Язид руководили эвакуацией: направляли людей к основному трапу, они сбегали по нему, прыгали на мелководье, где вода доходила максимум до пояса, и выбегали на берег. Затем Башар строил их цепочкой, и они передавали из рук в руки ящики с водой, продукты и несколько палаток. Со стороны кормы доносились глухие удары, наконец, яхту качнуло, и раздался сильный всплеск — огромная акула возвратилась в родную стихию. Хотя вряд ли она принесла ей облегчение!
Конечно, в пятнадцать минут эвакуация не уложилась. Прошло полчаса, пока на яхте остались только Мадиба и Галиб.
— Значит,
