Дочери Луны - Сюзан Саллиз

Джон Стоунхаус вновь обнажил в улыбке свои зубы.

– Это делает нас просто кровными родственниками!

Их обоих это опять развеселило. Мэг направилась к дверям.

– Нам действительно пора идти, Миранда. Миранда наконец поднялась.

– Ну, спасибо тебе, Джон. Рада, что ты познакомился с моей сестрой.

– Я тоже. – Мэг сражалась с дверью и не оглянулась. Она только слышала, как Миранда легко рассмеялась, но не пожелала посмотреть почему.

Она уселась на водительское место и взялась за ключ зажигания. Целую вечность Миранда прощалась, шла по дорожке и открывала дверцу.

Мистер Стоунхаус окликнул:

– Увидимся вечером, Офелия.

Миранда не отозвалась. Она уселась в машину, ударяясь о все углы. Им нужно было вывести машину снова на дорогу, и Мэг должна была сосредоточиться, но Миранда знала, что Мэг в раздражении, и примирительно посоветовала:

– Да ты успокойся. У нас еще куча времени. Мы и пробыли-то там всего три четверти часа.

Мэг выехала на дорогу.

– И полчаса было бы чересчур! – заявила она. – Миранда, о чем ты думаешь? Это… страшный тип!

Миранда внезапно взорвалась.

– Ты не можешь увидеть дальше собственного носа, как какой-нибудь надменный далай-лама! Ну а когда ты заявила ему, что у него холодный дом, – что за дурные манеры!

– Чушь! К тому же это вообще не его дом. – Она замолчала, поворачивая машину, затем добавила: – нет, что же все-таки происходит, Миранда?

– Да ничего не происходит, ты все выдумываешь! Мы повстречались в тот четверг, когда мы поехали за покупками. Он покупал порошок от блох в аптеке. Разумеется, мы узнали друг друга. А чувство… оно никогда не умирало. Он очаровательный человек!

– Очаровательный? Ну, это последнее слово, которым можно воспользоваться при описании мистера Стоунхауса!

– Тогда динамичный.

– Миранда, не будь смешной. Это просто какая-то холодная рыбина.

– Как аналитик, да. Он же насквозь видит людей. Он напомнил мне Свенгали.

– Ах Господи! А себя ты воображаешь Трилби?

– Не знаю. – Голос у нее был мрачным.

– Миранда, Свенгали был преступным гипнотизером, черт побери!

– Он вернул Трилби к жизни. Возможно, нужно, чтобы и тебя кто-нибудь вернул к жизни! Тогда ты поймешь. Если бы ты – прямо в самом начале – не была бы так холодна с Питером, то и всего этого не случилось бы!

Мэг решительно прервала ее:

– Миранда, ты ведешь себя как школьница. Весь этот разговор мне не нравится, так что покончим с этим.

Казалось, Миранда смирилась, и вновь наступило долгое молчание; Мэг с величайшим трудом вела машину. Наконец они свернули на последний круг извилистой дороги, и перед ними открылась величественная панорама горы Сент-Мишель. Повсюду мигали огни, они очерчивали контур горы и мигали по всему Пензансу.

Обе команды уже нехотя пожимали друг другу руки. Алекс вырвался из толпы и пошел к ним. Он весь был измазан в грязи, его белая майка стала совершенно немыслимого цвета.

– Мы выиграли, ма! Три два! Зечу удалось достичь преимущества, так что еще бы пять минут!.. – Он подошел к открытой дверце. – Ма, что с тобой? Ты плачешь? Что, уже ребеночек будет, так быстро?

– Нет, конечно же, нет. – Внезапно Миранда обняла его, с силой прижала к себе, словно боялась не увидеть его снова. – Я так рада, что вы выиграли.

– Ма, да ведь ты же испачкаешься!

Алекс отскочил и побежал догонять Зеча. На его месте возникла Кэти.

– Миранда, там, в клубе, накрыли к чаю, – сообщила она, и лицо ее вытянулось от разочарования. – Вы только-только поспели к концу матча.

– Прости, Кэти.

Миранда вновь была жизнерадостной. Переходы в ее настроении были уж слишком быстры. Она выбралась из машины и взяла Мэг за руку. Вместе они пробирались через грязь. Питер помахал им и вместе с Себастьяном растворился в ярко сияющем клубе. Кэти помчалась вслед за Алексом и Зечем. Их гнал вперед аромат горячего свежезаваренного чая.

– Думаю, что тебе это кажется восхитительным, – иронически заметила Миранда. – Семейная жизнь. Цветы жизни. Ты и представить себе не можешь, каково быть вычеркнутой из всего этого.

Мэг спросила:

– Мы снова возвращаемся к мистеру Стоунхаусу?

– Ко мне, – коротко бросила Миранда.

В дверях она помедлила. Внутри царило столпотворение, все, казалось, смеялись разом. Она оглянулась.

– Он хочет, чтобы я пришла к нему туда сегодня ночью, – с грубой откровенностью заявила она. – Если бы не это, – она дотронулась до своего живота, – я способна была бы отправить тебя вместо себя. И тогда история повторилась бы, правда?

Она ступила в какофонию, царившую в клубе. Мэг в ужасе смотрела ей вслед. Она-то думала, что знает свою сестру, – а тут нечто подобное. Хотелось бы ей знать, можно ли вообще понять ее сестру.

ГЛАВА 12

Несмотря на их отсутствие, все другие члены семьи пребывали в полном упоении от футбольного матча. Миранда направилась прямо на кухню клуба, чтобы помочь с чаем, занимаясь тем, что она обычно препоручала Мэг. Время от времени она впархивала, неся тяжелые подносы, смеясь с другими женщинами, чокаясь с Алексом лимонадом. Волосы ее развевались, из глаз сыпались зеленые искры, она была жизнью и душой всей честной компании. Алекс самодовольно улыбался – он был так горд за нее, что казалось, вот-вот лопнет. Мама Зеча была толстенькой чистенькой женщиной лет сорока, и до сих пор он считал ее настоящим символом материнства.

Питер отыскал Мэг за грудой одежды в углу; на коленях у нее посапывал Себастьян.

– Что случилось с Мирандой? – шутливо осведомился он. – Вы что, за чаем злоупотребляли ромом?

Она кинула на него молниеносный взор. Этим днем, в смятении – в ужасе! – она на время забыла, что Питер теперь знает о ее чувствах к нему. Она вспомнила все, что наговорила, и это усилило то ощущение кошмара, в котором она пребывала.

Она не ответила на его вопрос, а вместо того сообщила:

– У Себастьяна температура. Похоже, мне стоит отвезти его домой, и чем раньше, тем лучше.

Питер наклонился и положил руку на лоб сыну. Себастьян пребывал в болезненной полудреме.

– Во время матча он выглядел прекрасно. Они с Кэти вопили, как сумасшедшие…

Появилась Кэти со стаканом лимонада.

– Это для Себа, – произнесла она в обычной своей авторитарной манере. – Весь день он хотел пить, а они, – она кивнула в сторону матерей детей из другой команды, – они не дали ему даже глотка воды.

Питер опустился на колени и поднес стакан ко рту Себастьяна. Малыш открыл глаза и стал жадно пить большими глотками.

– Все кончилось? – спросил он, отрываясь от стакана с пузырьками, прилипшими к верхней губе. – Мы можем уже идти домой?