Рукописный девичий рассказ - Сергей Борисов

— Рома, не приглашай меня больше.

— Почему?

— Не надо, я прошу тебя, — ответила она.

— Хорошо, я выполню твою просьбу, а ты мою.

— Какую?

— Поцелуй!

— Нет, — сказала и отошла.

— Таня, не обижайся, — попросил я ее.

Она улыбнулась. После этого я еще пригласил ее на танец, но она не согласилась. Но [я] тоже был гордый и приглашал Таню на каждый танец, хотя она танцевала с другими. У меня мелькнула мысль, чтоб прогнать всех гостей и остаться с Таней. Я совсем рассердился, увидя, что она танцует с каким-то очкариком. Таня посмотрела и улыбнулась мне, но мне было не до улыбок Я подошел к ним:

— Эй, друг, посторонись, это моя девушка.

Таня укоризненно посмотрела на меня и сказала:

— Я же тебе говорила.

— Прости, но я с тобой хочу танцевать.

— Я нет.

— Ну, так бы и сказала, — ответил я с горечью и выбежал [в] коридор, оттолкнув ее.

— Роман, извини меня, я была груба. Мне нужно домой. Уже поздно.

— Я провожу тебя.

— Но у тебя же гости.

— Черт с ними.

Я взял ее за руку, и мы вышли из дому.

Прошел год, мы окончили школу. Таня поступила в театральный, и я — в медицинский институт. Мои родители знали о нашей дружбе. Им нравилась моя девушка. Я думал, что было бы, если я не встретил Таню. Нет, этого не могло быть. Я люблю эту девушку. Любил с нею гулять и беспокоился, когда она опаздывала.

Прошел еще год. Моя любовь к Тане становилась еще сильнее, а открыть это я ей не решался и ревновал ее к каждому парню.

Но однажды произошло то, что я никогда не забуду. Это было летом. Вечером мы встретились в парке. Таня была сама не своя. Ее, по-видимому, что-то волновало.

— Танечка, что с тобой?

— Ничего.

— Таня, мне надо поговорить с тобой.

— О чем? — спросила она, прислонясь к зданию.

Я подошел к ней.

— Ну, говори, — прошептала она.

— Я не могу.

Таня своей теплой рукой погладила меня по щеке и сказала:

— Я поняла тебя, Роман.

Она вдруг поцеловала меня. Я даже не ожидал. Я обнял ее, но она вырвалась из рук и побежала. Догнав ее, я посмотрел в ее большие глаза, обнял и поцеловал ее в губы. Это был первый поцелуй. Где-то пели грустную мелодию.

— Какая печальная мелодия, — сказала она и прижалась ко мне. Я прислушался. Разве мог я подумать, что она в последний раз так нежно прощается со мной и что я последние часы и даже последние минуты провожу наедине со своей любовью.

— Танечка, что с тобой? — сказал я, чувствуя всем телом, что она дрожит.

— Я сама не знаю.

Мы помолчали. Вдруг она откинула меня и сказала:

— Дальше я пойду одна.

— Хорошо, — согласился я.

Таня улыбнулась и тихо удалилась. Только изредка постукивали по тротуару ее туфельки. Я стоял и смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворо[то]м, и вслушивался в этот знакомый стук каблучков. Вдруг раздался крик Я бросился бежать в переулок, не понимая, что случилось. Когда я добежал до переулка, то увидел...................

В зале воцарилась тишина. Подсудимый стоял молча, глотая слезы.

— Дайте ему воды, — сказал судья.

Когда Лебедев успокоился, то судья произнес:

— Продолжайте свой рассказ, подсудимый Роман Лебедев. Лебедев продолжал:

«Я увидел: она, держась за дерево, медленно сползала на землю.

— Таня! — я бросился к ней.

— Роман, мне что-то кольнуло в спину.

На ее глазах показались слезы. Я посмотрел и увидел... О! Это было страшно. В спине напротив сердца торчал нож. И вдруг я понял, что ей жить осталось секунды. Я тихо опустился на колени и обнял ее, рыдая, как маленький ребенок, я проклял все на свете.

— Ромочка, милый, перестань, послушай, что я тебе скажу, ты должен знать, — вдруг сказала она.

Я быстро поднял голову и посмотрел на нее, своими руками она провела по моему лицу и, обхватив руками голову, произнесла почти шепотом:

— Ромочка, я люблю тебя! Ты сам знаешь, что я умираю, но помни обо мне. А теперь поцелуй меня на прощанье.

Я нежно обнял и поцеловал ее. Из ее глаз потекли слезы.

— Вот и все... Хочу жить, произнесла она и добавила: — Я умираю, Рома, — и больше не произнесла ни звука...

— Таня! Танюша! Кто посмел отнять у меня тебя, — говорил я и не понимал, что она больше не придет никогда. Мне казалось, что она спит, и я тряс ее с новой силой, но на руках у меня лежало уже безжизненное тело Танюши.

— Таня, Танюша, встань, родная моя, милая!»

В зале громко рыдали женщины. По некоторым мужским лицам скатилось по две крупных слезинки. Даже судья снял очки и протер платочком глаза.

— Вы просили рассказать дальше, так слушайте, — сказал Лебедев, обращаясь к судье.

«До утра я смотрел на Таню, которая как живая лежала на скамейке. Потом ее похоронили. Все еще я не мог поверить, что Таня ушла от меня. На следующий день я пришел к тому месту, где убили Таню. Я закрыл лицо руками, в ушах звенел голос Тани: «Отомсти, Ромочка, отомсти, милый за меня!» И я мстил всем, кто обижал Таню. Но я не знал, что Таню убила девушка, с которой я дружил раньше. Она сама пришла ко мне. Это была Володина. Я не поверил своим ушам, когда она произнесла:

— Рома, это я убила Алексееву. Я люблю тебя. Я возненавидела ее еще с твоего дня рождения и сейчас ненавижу, хотя ее и нет в живых, потому что она отняла тебя у меня. За что ты ее любишь, ведь она... я ведь намного красивее ее. Пойми меня. Я люблю тебя бездушно. Ну, хочешь, я разденусь, и ты увидишь, какая я красивая, Рома, прости меня, — она уже не говорила, а кричала. Ее косы расплелись, в глазах сверкал безумный огонь какой-то сумасшедшей злобы. Я не мог слушать ее бред безумия. Я ненавидел ее: «Отомсти за меня», — все еще я слышал голос Тани. Я схватил нож и вонзил его в сердце Володиной. Она широко открыла глаза и упала на пол.

— Да я убил Володину и не жалею об этом!»

— А теперь судите — мне все безразлично. Об одном прошу, позовите мою мать.

— Пустите мать Лебедева, — сказал судья.

— Сынок, что с тобой? Ты бледен! Ты бледен! Ты болен! — закричала мать, вбегая в зал.

— Выслушайте меня, мама, я выпил яд, и жить мне осталось всего немного. Я чувствую, может быть, даже минуты. Я задыхаюсь... Лишь об одном прошу, похороните меня рядом с Таней, — проговорил Роман, глядя на мать, и умер.

Так закончилось следствие в одном из залов суда г. Петрозаводска.

Рассказ получен из блокнота в г. Шадринске, 1999 г. Сведений о хозяйке нет.

3e. Отомсти за меня

На первом ряду сидела женщина средних лет, низко опустив голову. Ввели преступника, раздался крик «Прощай, сынок!»

Преступником был молодой юноша лет 17-ти. Красивый: голубые глаза, черные волосы, подстриженные под гаврош, и большой клин. Раздался крик прокурора:

«Вы признаете себя в том, что убили человека?»

«Да!»

Вынесение приговора, и преступнику дается последнее слово.

«Я расскажу все сначала. Мне было 15 лет, когда мы приехали в этот город. Наступило 1 сентября, я пошел в школу. Войдя в 8-й класс, я сел на первую парту. Тут же подошла девочка и сказала:

— Здесь сижу я и Васильев.

— А где здесь свободное место? — спросил я.

И она сказала, что на последней парте никто не сидит. Затем она подала мне руку и сказала:

— Ну, давай знакомиться! Меня зовут Вера Иванова.

И, не сказав ни слова, она вылетела из класса стрелой. В школе я учился хорошо. Однажды ко мне подошла Вера и попросила, чтобы я подождал ее после уроков. Домой пошли вместе, когда я спросил, почему она не хочет помочь Свете Скворцовой, которая слаба по математике, Вера, не ответив, помчалась домой. Я стал не раз спрашивать Светлану, но она отказывалась мне отвечать. Однажды я сидел за уроками, и ко мне в окно залетел листок, аккуратно сложенный вчетверо. Я развернул и прочел:

«Валера! Ты мне нравишься. Приходи сегодня к кинотеатру в 19.00. Я хочу с тобой дружить».

Я пришел к кинотеатру и увидел Свету. Подошел, она была прелестна. В эту минуту меня поразили ее карие глаза. И этот вечер мы провели вместе. Так началась наша дружба, о ней в школе никто не знал. Однажды провожал ее и поцеловал, но тут же получил пощечину. Приближался новый год. И у меня был д[ень] р[ождения]. Так как я у родителей один сын, мать попросила пригласить весь класс. Ну, вот и настал день, все пришли, но Светы не было. Я стал волноваться, но вот раздался звонок, дверь открыла мама, это была Света, увидев ее, она смутилась, но потом поздравила меня и пошла в комнату.

Весь вечер провели вместе, но вдруг мы заметили за спиной чей-то подозрительный взгляд. Мы обернулись, это были Вера и Васильев. Но потом Вера ушла, сказав, что заболела голова. Вечер продолжался, когда он кончился, я пошел провожать Свету.

Подойдя к дому я спросил: «Света, можно я тебя поцелую? Я люблю тебя!» Тут мы попрощались, и я пошел, но вдруг я услышал крик, и мне показалось, что это кричит Света. Я резко повернулся и побежал к ее дому. Она стояла, обняв дерево. Я подбежал, спросил ее:

— Светочка, что с тобой?!

И она ответила:

— Меня что-то кольнуло в спину.

Я быстро посмотрел и увидел нож.