Святослав. Возмужание - Валентин Гнатюк

Спустившись в овраг, лазутчики стали приближаться к полю битвы. Здесь, в тылу русского войска, они были вдесятеро осторожнее, стараясь не издавать ни звука, переговариваясь в основном знаками и ловя чутким ухом каждый шорох. Копыта лошадей были обвязаны мягкой кожей с прокладками из сухой травы.

Темник Веряга на гнедом жеребце стоял на кургане, приставив ладонь ко лбу, чтоб не слепили солнечные лучи, и глядел, как две тьмы, разворачиваясь на ходу крыльями, сходятся с печенежскими ударными силами. На сей раз противникам не удалось избежать боя… Хорошо, что накануне подоспел на подмогу Лесина, две тьмы – это уже не одна!

То один, то другой всадник подскакивал к нему и вновь летел прочь, чтоб донести слово военачальника полутемникам и тысяцким.

Зоркие глаза степняков сразу заприметили одинокого всадника на кургане, к которому стекались посыльные. Но тот ли это? Чтоб удостовериться наверняка, следовало подобраться как можно ближе. По оврагу дальше идти нельзя, слишком глубокий, придётся через кусты и заросли по лощине, она ведёт почти к самому подножию кургана.

– Дальше верхом не проехать, – почти беззвучно шепнул десятник. – Четверо остаются с лошадьми, а шестеро – со мной, ползком, и пусть боги помогут нам!

И вновь, то делая перебежки и затаиваясь, как юркие ящерицы, то подобно чутким змеям ползут, прижимаясь брюхами к земле, печенеги медленно, но верно приближаются к цели. Шесть пар чёрных очей вглядываются в русского военачальника, всё больше убеждаясь в том, что это их жертва. Все приметы совпадали: высокий, кряжистый, средних лет, на гнедом коне. А когда жеребец, гарцуя, повернулся боком и на притороченном к седлу щите золотым и червонным колером сверкнуло изображённое на нём солнце с буквой «В» посредине, обозначавшей имя темника, у лазутчиков не осталось сомнений, – именно такой щит был выкован русскими кузнецами специально для Веряги по его заказу.

Дабы выведать все эти подробности, лазутчикам пришлось, карауля в долгих засадах, захватить и подвергнуть пыткам троих русов. Двое так ничего и не сказали. И только третий, с походного обоза, угодивший в западню, когда пошёл за водой, трясся от страха и умолял, чтоб его не убивали, а он расскажет всё подробно про темника Верягу. Все три трупа были потом тщательно укрыты печенегами, чтобы их не нашли.

И вот русский темник стоит прямо перед ними. Он в полном боевом облачении – кольчуге, шеломе, наручах и поножах. Старший печенежского десятка досадливо цокнул языком, – рисковать нельзя, стрелы могут не пробить русскую кольчугу, настолько хитро она сплетена. Придётся орудовать ножами, и притом очень быстро.

В это время на взмыленных конях подскочили ещё двое посыльных. Веряга что-то сказал, указывая рукой в сторону битвы, и один гонец вновь стремглав полетел к правому крылу русской конницы, а к левому устремился другой. Видно, в самом деле помогали лазутчикам в тот день их древние степные боги. Потому что, отослав гонцов, Веряга зычным голосом приказал своим личным охоронцам также вступить в бой, – молниеносный удар даже двух десятков, но в нужном месте, мог дорогого стоить.

– Пусть останутся двое посыльных, остальные в сечу! – приказал начальник.

На некоторое время темник остался следить за ходом сражения.

Совсем недавно у этого кургана кипела жестокая сеча. Трупы людей и коней устилали изрытую копытами окровавленную землю. Кругом валялись мертвецы и отдельные части тел: отсечённые головы, руки, ноги. Некоторые воины, вцепившись друг в друга, так и остались лежать, не разжимая горла врага в предсмертной хватке. Чувствовался тяжёлый запах крови, над трупами уже гудели мухи и кружились вороны, а издали доносился грохот продолжающегося сражения.

Печенеги по дну лога быстро приблизились к холму, а затем, распластавшись, поползли между травами, прячась за трупами людей и коней, всякий раз замирая и становясь неотличимыми от многочисленных мёртвых тел на пропитанной кровью земле.

Чем ближе подбирались печенежские воины к русскому темнику, тем гулче стучали их сердца. Вот он, тот, ради кого они добирались сюда без сна и отдыха, тысячу раз рискуя быть схваченными и убитыми. Каждый знал, что лишь доставленная в заседельном мешке голова Веряги может спасти их собственные головы.

Кровь горячими толчками пульсировала в висках, проклятый пот застилал глаза, но десятник не обращал ни на что внимания. Лёгкое плавное движение – и острый нож с рукоятью из козьего рога серебристой рыбицей послушно лёг в ладонь. Его примеру последовали остальные, обнажив кто нож, кто короткий кинжал. Вот она, жертва, совсем рядом. Когда отважные печенежские лазутчики собирались уже степными змеями-стрелками броситься на добычу, вдруг зашуршала трава, и на вершину холма взошёл дотоле не замеченный охоронец. Снова вжались в сухую траву все шестеро и перестали дышать. Когда же с величайшей осторожностью взглянул печенежский десятник вперёд, то увидел, что дюжий охоронец стоит как раз между ними и Верягой. Значит, придется разделить силы – трое на охоронца, трое на темника. Кровь продолжала стучать молотами в висках десятника, про себя он молился старым своим степным богам и готов был молиться ещё кому угодно. Если бы знал, что поможет, то и славянскому Перуну помолился бы, да вряд ли Громовержец станет помогать супротив своего. Ещё раз дал десятник тайный знак остальным и собрался в комок для последнего броска.

Однако, может, повеявший в этот миг Стрибог донёс до чутких ноздрей коня крепкий чужой запах, или он, уловив движение в траве, принял его за приближение степной гадюки, только гнедой жеребец Веряги вдруг всхрапнул и испуганно дёрнулся в сторону.

Этого мига было достаточно, чтобы вскочившие и ринувшиеся на Верягу печенеги пронзили тремя клинками пустоту. Трое других, навалившись на могучего охоронца, сражались с ним в сухой пыльной траве, нанося ему смертельные раны. Русский темник уже летел прочь с кургана, и конь размашистым бегом стлался над травами. Но тут снизу наперерез ему из-за кустов выскочили четверо печенежских всадников.

Видя, что может быть перехвачен врагами, и не ведая, сколько их, Веряга повернул к оврагу. Печенеги помчались следом. Остальные пятеро – один остался навек в объятиях мёртвого охоронца, – скатившись с кургана и взлетев в сёдла, тоже устремились в погоню. Скоро все девятеро были на задах. В горячке погони ни они, ни тем более сам Веряга не заметили, как, припав к шее лошади, полетел за подмогой стременной Веряги, который у подножия холма, там, где пробивался крохотный источник, поил второго коня своего начальника.

На ходу печенеги попытались достать русского темника стрелами, выпущенными из небольших походных луков. Но несколько стрел, угодив Веряге в спину, отскочили от железной кольчуги, словно сухие прутья от панциря черепахи, не причинив никакого вреда.

Тогда один из преследователей вырвался вперёд и почти догнал беглеца. Сейчас его кривой меч настигнет если не самого седока, то его коня, и тогда русский темник будет повержен. Веряга, будто спиной почуяв занесённый клинок, обернулся, на самую малость замедлил бег жеребца и вдруг резко взмахнул своим обоюдоострым мечом. Только долю мгновения длилась отразившаяся на лице печенежского воина растерянность, но и этой доли оказалось достаточно, чтобы его голова, на которую опустила меч могучая рука темника, так и не успев сомкнуть недоумённых глаз, раскроилась надвое до самых плеч. Никто из печенегов не сообразил сразу, что произошло. Конь руса на миг приостановил свой бег, а их собрат, словно не замечая этого, пронёсся мимо, а потом обмякшим тяжёлым кулем рухнул в траву.

Гнедой конь русича снова распластался в сумасшедшем беге. А вослед ему восьмеро, разделившись, обходят четверо справа и четверо слева, потому что прямо перед Верягой глубокий и широкий овраг, и, значит, ему придётся свернуть туда или сюда.

Вот она, огромная сырая пасть оврага с жёлтыми глинисто-песчаными стенами сажени в четыре глубины. Однако русский темник и не думает сбавлять ход, а, напротив, всё больше пришпоривает коня. Доскакав до самого края, Веряга вдруг на глазах изумлённых преследователей бьёт коня пятками сапог по рёбрам, отрывается от земли и перелетает через пропасть, приземляясь на узкий остров посреди оврага, оставшийся нетронутым от размывов. Жеребец передними ногами встал на твёрдую почву, но под задними копытами обрушился большой пласт земли, и животное, беспомощно задёргавшись, начало сползать вниз. Веряга по инерции кубарем перелетел через голову коня и, не выпуская из рук поводьев, широко расставил ноги и стал изо всех сил тянуть верного друга из пропасти. Благодаря могучей силе темника конь сумел в последний момент выскочить на твёрдую землю. Веряга вновь взметнулся в седло и поскакал по острову туда, где края оврага понижались и теряли свою крутизну.