Весь Гамильтон Эдмонд в одном томе (СИ) - Гамильтон Эдмонд Мур

На экране просматривалось совершенно все, что можно было увидеть с этой стороны корабля. Справа, до самого дальнего края плато вдаль уходили искореженные во многих местах и потерявшие былую прямизну контуров стенки цоколя грандиозного некогда сооружения. Одному Господу-Богу известно, сколько веков или даже тысячелетий они стояли здесь. Теперь подобный вопрос выглядел просто праздным, хотя все же было крайне интересно. Сколько же лет этим циклопическим развалинам и что из себя представляла эта планета, когда все эти сооружения были совсем новыми? Гигантские механизмы землян с жадностью вгрызались в самую толщу этих стен и крошили их в удобную для их пищеварения пыль, чтобы побыстрее извлечь из нее пусть даже ничтожные частицы таких драгоценных на Земле металлов, как вольфрам, ванадий, цикорий, молибден, иридий и многие другие, без которых трудно было представить технологическую мощь современной цивилизации. Все эти металлы непременно должны были быть использованы строителями этих фундаментных стен, если они желали придать им достаточную прочность и долговечность. Одному небу было известно в соответствии с какими вариантами молекулярных структур закладывались сюда эти металлы, нынешнюю рыночную стоимость которых невозможно было даже представить себе — именно они придавали этим стенам те свойства, что были столь же неподвластны всеразрушающему времени, что и базальтовое основание, на котором они возводились, полностью сохранившее ту первозданную структуру, что сложилась внутри него еще в ту эпоху, когда образовывалась из сгущавшегося звездного газа эта планета-спутник давно погасшего солнца. Завтра он будет наравне со всеми вгрызаться в кладку фундаментных стен и перекрытий. Это будет продолжаться до тех пор, пока каждая горсть редких металлов, которую удастся наскрести при переработке залежей космического утиля не будет соответствующим образом промаркирована и упрятана в трюмы кораблей, совершивших посадку на этом сулящем неслыханные богатства, ровном, как поверхность хорошо отполированного стола, базальтовом плато.

Спасательные суда — так они числились в регистрационных документах, освобождаемые от различных таможенных сборов. Куда более верным было бы простое и ясное всякому слово «мусорщики», а еще правильнее — «сборщики всевозможного космического утиля» или «космические старьевщики». Они подбирали, а затем продавали все, что только ни оставляли после себя на необъятных галактических просторах время и превратности судьбы. Именно к этому и сводилась в конечном счете вся их казавшаяся бесконечною, борьба с пространством и временем; к омерзительному зашибанию денег из многочисленных бед и несчастий, подстерегавших человечество при каждом шаге на пути освоения ближнего и дальнего космоса, сводилась к собиранию праха, оставшегося от смелых космопроходцев на поверхности тысяч разбросанных по всей Галактике планет. Вот на чем зиждилось благосостояние Гарри Экса и ему подобных, которых вернее было бы называть межзвездными «стервятниками» или «падальщиками». Вот истинное лицо компании, куда слепая судьба занесла меня, с горечью подумал Сэм Флетчер, глядя на копошившиеся среди завалов, обломков скал и фундаментных блоков могучие машины, завезенные сюда на борту кораблей, входивших в состав флотилии Гарри Экса. Они теперь деловито сновали здесь под покровом ночи по всему пустынному плато вплоть до загадочной расселины, а с другой стороны вплоть до самого горизонта.

И вдруг, в глаза Флетчеру бросилось нечто совершенно неожиданное для такого вот совершенно заброшенного пустынного места, как вот это плато на поверхности планеты-спутника давно уже испустившего дух солнца. На самом краю чего-то не заслуживающего даже самого малейшего внимания одиноко стояла четко различимая на черном фоне испещренного россыпью звезд неба бледно-серебристая фигурка какого-то существа, глядевшего на корабли и бурную деятельность людей и механизмов среди циклопических развалин.

Глава 2

«Похоже на то, что я хватил лишку и перепил, — отметил про себя Флетчер. — Разве хоть сколько-нибудь возможно то, что мне сейчас видится?»

Он предпринял попытку встряхнуться. Однако фигура оставалась в поле зрения совершенно не подвижная, у самого края загадочной расселины, столь поразившей его воображение. Она казалась совсем маленькой, впечатление было такое, будто это заблудился, отставший от взрослых ребенок, потерявшийся в безграничной, абсолютно темной и такой неприветливой вселенной, со всех сторон его окружавшей.

Флетчер отпрянул от экрана просмотрового устройства — его все еще продолжало качать. В рундуках, выстроившихся словно по линейке вдоль стен шлюзовой камеры хранились специальные костюмы для длительного пребывания в почти абсолютном вакууме безвоздушного пространства. Не прошло и пяти минут, как он уже был в одном из них, а еще чуть погодя он уже шагал по каменистой поверхности, на которую совершил посадку флагман флотилии Гарри Экса и которой, казалось, не было ни конца, ни края.

Фигура неизвестного существа все еще оставалась неподвижной на том же самом месте, где ее впервые увидел Флетчер. Он направился прямо к этой фигуре, а вот рацию своего гермошлема включить не удосужился, сделав это умышленно, чтобы не слышать голосов людей, работающих среди развалин, и грохота механизмов. Так что брел он сейчас в полнейшей тишине и никто и ничто его не отвлекало. Когда он обернулся, то не смог увидеть ни корабля, ни света прожекторов, что вызвало у него впечатление, будто их совсем не существовало. Он даже не слышал звуков собственных шагов, и на какое-то мгновение ему показалось, будто он спит, а ему снится, что он бредет по каменистым россыпям к загадочной бледно-серебристой фигуре существа, живущего в таких совершенно не пригодных для какой бы то ни было жизни условиях.

Существо увидело его. Он это понял вследствие того, что оно слегка пошевелилось, как-то все напряглось, как бы изготовившись к бегству, но приняло выжидательную позу. Он протянул к существу свои руки, как бы желая дать ему понять, что у него начисто отсутствует какое-либо оружие или намерения, которых следовало бы остерегаться. Их сейчас разделяло несколько сотен метров каменистой пустыни, и Флетчер передвигался бодрым пружинистым шагом, все время улыбаясь, не понимая того, что существо, кем бы оно в действительности не было, вряд ли способно видеть сейчас его лицо и тем более понять скрытый смысл такой улыбчивости Флетчера.

Внешние бледно-серебристые контуры существа свидетельствовали о том, что совсем не исключено было то, что оно было гуманоидом. И как и он сам, было вынуждено защищать свое тело особым нарядом, чтобы не замерзнуть и предотвратить закипание жидкостей внутри своего организма вследствие высочайшей степени вакуума пространства, в котором ему выпало жить. Голова существа была окружена подобием бледно-серебристого ореола и ничем особо примечательным не отличалась, внешне существо было точно таким же безликим, как и сам Флетчер, голова которого была спрятана под гермошлемом из особо легкого и совершенно прозрачного сплава.

Когда Флетчер оказался не более, чем в двух десятках шагов от существа, оно неожиданно повернулось к нему спиной и исчезло.

— Нет, нет! — пытался было остановить его Флетчер. — Подожди! — Голос его раскатами грома гремел внутри его шлема. Тут он вспомнил, что его рация сейчас не работает и не останавливаясь сразу же включил рацию, надеясь в душе на то, что существо вдруг да и услышит его, оказавшись способным принимать радиосигналы и еще, может быть, поймет его. Он побежал к самому краю расщелины, не переставая кричать на бегу.

— Подожди! Подожди!

Остановился он на самом краю бездны, качнулся несколько раз из стороны в сторону и едва не упал в нее.

Никогда еще за всю свою жизнь не испытывал он столь ужасного головокружения. Когда в конце концов, ему удалось отпрянуть подальше от той невидимой черты, ступив на которую, он мог поплатиться жизнью, его на мгновение сковал ужас, а затем его затрясло. Впечатление было такое, что он окунулся в ледяную ванну, наполненную собственным потом, выступившим по всему его телу. Вскоре он опустился на четвереньки и начал ползти вперед, с особой осторожностью прижимая руки к камням. К тому времени, когда Сэм достиг самого края обрыва, он лежал, распластавшись, на животе. Не в силах побороть искушение, он все-таки глянул вниз, в развернувшуюся перед его взором бездонную пропасть.