Горький ветер свободы - Ольга Куно

– Как ты здесь оказался? – спросила я, когда мы вышли из воды.

– Ну, я же по традиции ношу тебя на руках всякий раз, как ты намокнешь, – отозвался Данте.

Я вгляделась в его лицо. Глаза вроде бы улыбаются. Я тоже позволила себе улыбку. Он усмехнулся. Я рассмеялась в голос. Он тоже.

Данте осторожно опустился на колени, а потом мы оба с хохотом повалились на песок. На берег набежала волна, легонько лизнув мой рукав. Но ближе подобраться уже не смогла и обиженно откатилась обратно в море.

– Данте! – Он склонился надо мной, и я положила руки ему на плечи. – Прости меня. Я – круглая дура. Я знаю, что обидела тебя, но, пожалуйста, поверь, я этого не хотела. Наверное, ты прав и я ненормальная, но я никогда не простила бы себе, если бы уплыла.

– Я сам полный идиот, – покачал головой Данте. – Я прогнал тебя и весь день смотрел в окно. А вечером вдруг осознал, что стою у окна в твоем кабинете. И что никогда не прощу себе, если ты уплывешь. Я велел оседлать коня и скакал всю ночь. А когда добрался сюда и узнал, что твой корабль уже отплыл, проклял все на этом свете. И бесцельно бродил по берегу, когда вдруг увидел в воде тебя. Признаться, сперва я подумал, что после бессонной ночи у меня начались видения.

Я снова засмеялась – так похоже это было на мои собственные мысли. Потом приподнялась повыше и нежно погладила его по щеке. Сквозь кожу проступала едва ощутимая щетина.

– Не прогоняй меня, – попросила я. – Я готова быть тебе кем угодно. Если захочешь, мы спрячем кольца и никому не скажем о том, что произошло в храме. Позволь мне просто быть рядом.

Сперва я встретила чрезвычайно серьезный взгляд, но несколько мгновений спустя в нем заиграли лукавые искорки.

– Надеешься увильнуть от исполнения супружеского долга? – осведомился Данте, склоняясь к моему лицу.

Наши губы соприкоснулись, и я снова опустилась на песок.

– Ты собираешься стребовать его с меня прямо сейчас? – спросила я после долгого поцелуя.

– Почему бы и нет? – прошептал Данте. – Коли уж нашу первую брачную ночь мне пришлось провести в седле.

– Действительно, почему бы и нет? – усмехнулась я. – Только в таком случае следует собрать деньги за просмотр с собравшихся здесь матросов.

По-прежнему прижимая меня к земле, Данте повернул голову. Несколько матросов действительно ошарашенно пялились в нашу сторону, а один даже подошел довольно-таки близко.

– Я это… – проговорил он, несколько смутившись. – Того. Предложить хотел. У нас там костер. Если захотите обсохнуть.

Его уши приобрели пунцовый оттенок, что произвело на меня неизгладимое впечатление. Краснеющий матрос – это было нечто из области галлюцинаций.

– Спасибо! Мы скоро придем, – благодарно ответила я.

– Только закончим наш разговор, – подхватил Данте.

– Разговор. Ага, понятно, – пробормотал матрос и, постоянно оглядываясь, пошел назад к своим товарищам.

– Деньги, говоришь? – повторил за мной Данте. – Радостно сознавать, что ты заботишься о нашем семейном бюджете.

– Нам ведь придется нанимать экипаж на обратный путь, – деловито напомнила я. – Надо же как-то компенсировать расходы.

– Можем провести несколько сеансов, – включился в планы по спасению семейного бюджета Данте.

– Можем, – согласилась я.

Данте нехотя поднялся и протянул мне руку, помогая встать. А вот отпускать ее не торопился: наоборот, крепко сжал ладонь и заставил меня подойти к себе вплотную.

– Даже не вздумай снимать кольцо, – сказал он, глядя мне в глаза. – Теперь ты – моя жена и никуда от этого не денешься.

– Как видишь, я и не собираюсь никуда деваться, – ответила я, опуская взгляд на собственную вымокшую одежду. – Ты отдал мне часть своей свободы там, перед алтарем. Я тоже отдаю часть своей тебе. На этот раз – совершенно добровольно.

Целуя Данте в губы, прижимаясь к нему всем телом, полностью игнорируя пробирающийся сквозь мокрую одежду ветер, я жалела только об одном: что матросы даже не думали никуда уходить.

Эпилог

– Вот так. Теперь чуть-чуть правее.

Я балансировала, стоя на стуле, и, вытянув руки, нанизывала камни на длинную веревку. Агнесса, расположившаяся на соседнем стуле, обвивала вокруг веревки податливый стебель цветка.

– Да, хорошо!

Закончив с последним камнем, я спустилась с опасно накренившегося было стула на пол и, отряхивая руки, оглядела плоды наших с цветочницей трудов. Агнесса движением профессионала переместила цветок на пару дюймов и тоже спустилась вниз.

Теперь над входом в парадный холл под потолком тянулась роскошная гирлянда, в которой красные и синие камни чередовались с разноцветными стеклянными бусинами и цветами. Гирлянда определенно радовала глаз, но подлинная ее задача состояла вовсе не в том, чтобы украшать помещение. Камни защиты переплетались здесь с камнями нападения в тщательно высчитанной пропорции, составляя продуманный до мелочей узор, а стекло должно было за счет собственных свойств усиливать их эффект. Теперь, если бы в зал вошел человек, злоумышлявший против хозяина камней, красные стали бы красиво и, главное, заметно переливаться, а синие незамедлительно нанесли бы по врагу удар, по своей силе пропорциональный исходящей от него опасности. Впрочем, смертельным этот удар в любом случае не будет. Скорее послужит для нас своеобразным сигналом тревоги.

Я довольно потерла руки. Для того чтобы попасть к ведущей на второй и третий этажи лестнице, было необходимо пересечь этот холл. Следовательно, потенциальный злоумышленник не сумеет незаметно проникнуть в жилые или рабочие помещения.

– Вот видите, как красиво получилось! – восторженно воскликнула Агнесса. – Цветы я буду регулярно менять, вы не переживайте. А вы говорите «искусственные»! Ну разве же с искусственными цветами так бы смотрелось?

Я улыбнулась и легонько пожала плечами. Внеся предложение об искусственных цветах, я пыталась облегчить Агнессе жизнь. Но раз она сама к этому не стремится, то не буду спорить – живые цветы, конечно, красивее. Благо у нас на юге в них и зимой не будет нехватки.

Снаружи донеслось громкое «Апчхи!».

– Это, наверное, Марито, – рассмеялась Агнесса. – Подхватил простуду. Представляете, в такую-то теплынь!

– Думаю, это скорее вирус, – сочувственно заметила я.

Простудиться в такую погоду и правда было бы трудновато. Май выдался на удивление теплым… Впрочем, мне объяснили, что по местным меркам это обычная погода для конца весны.

В дверях появился камердинер, сжимающий в руках носовой платок. Глаза у него были красные, нос распух, да и щеки пылали. Только я собиралась выразить ему свое сочувствие, как камни под потолком тревожно замерцали.

– А-а-а! – закричал Марито, когда в него ударил небольшой разряд вроде маленькой молнии. Особой боли он не причиняет, но опыт все равно не из приятных.

Я изумленно вытаращила глаза на камердинера. Агнесса уперла руки в бока, подозрительно щурясь, и укоризненно покачала головой.

– Марито, ну уж от тебя я никак не ожидала, – расстроенно проговорила я.

– Чего не ожидала? – не понял камердинер.

– И у него еще совести хватает спрашивать! – возмутилась Агнесса. – Ах ты, подлец такой, вредитель, змея подколодная! Пригрел тебя хозяин на свою голову!

– Эгей, Агнесса, какая муха тебя укусила? Язык-то придержи! – опомнившись от удивления, начал злиться Марито.

– Это меня, значит, муха укусила? – не позволила заткнуть себе рот Агнесса. – Вы на него только поглядите! А кто против дона Данте злоумышляет?

– Кто? – непонимающе уставился на цветочницу камердинер. И отпрянул, прочитав ответ у нее в глазах. – Я?! Ты что, грибов каких-нибудь объелась? Всегда говорил, что работа с растениями до добра не доведет!

– Измена – тем более, – отрезала Агнесса. – Вон камни-то всю правду показали, их не обманешь! – И указала на висевшую над нами гирлянду.

Марито поглядел на камни и сопоставил данное новшество с недавно полученным разрядом.

– Ничего не понимаю, – почесал макушку он. – Да вы, наверное, слишком сильную защиту установили! Небось она в любого, кто войдет, стрелять будет.

– Марито, вот ты где! – в холл, запыхавшись, вбежала Рианна. – Насилу тебя нашла. Говорила же: отлежись, нечего в таком состоянии по армону шастать.

Агнесса победоносно взглянула на камердинера:

– Ну, что я говорила? Как видишь, камни так реагируют далеко не на всех. Рианна вошла – и ничего.

– Да, Марито, – вынужденно подтвердила я, – все это выглядит как-то нехорошо.

– Да донья Сандра, ну вот чем хотите клянусь, не злоумышлял я против дона Данте! – воскликнул камердинер. – Да если бы я хотел ему навредить, сколько раз уже мог бы!

Я собиралась ответить, но не успела. В дверном проеме появились как всегда неразлучные Терро и Росси.