Игра без правил - Роман Выговский

Глава 23. Заговор мертвеца

Иноземье. Мир мертвых. База «Транквилити». Узилище.

Сейчас Анри, свесившись через край, следил, как внизу, под ним вертится громадный крест. Широкие и плоские железные стороны мельтешат с такой скоростью, что кажется, их нет. Когда быстро — быстро крутишь клинком в руке, то враг также видит лишь тень. Но смотрит не долго, сталь не знает жалости. Анри понимал, стоит сунуться, и стальной крест разрубит тело, как горячий нож масло, и броня зачарованная не спасет. Откуда знать может и крест чародейский, тут все вокруг пронизано магией.

Анри посмотрел на мелькающие грани, сплюнул гневно вниз, достал из — за пояса саблю. Эта режет метал как бумагу, клин клином вышибают, пускай колдовство борется с колдовством.

Рубанул быстро, без раздумия, лезвие со свистом рассекло воздух, звонко ударила сталь о сталь, широким снопом полетели искры, яркие как брызги раскаленной лавы. Руку потянуло вперед, будто с той стороны ухватил великан и тянет на себя, Анри не удержался, тело заскользило по гладкому металлу туннеля. Он торопливо расставил ноги, ухватился концами сапог за выступ, сабля застряла между острыми, как бритва стальными гранями креста, тот вздрагивал как раненый зверь, ерзал вперед — назад. Видны глубокие, на палец, зазубрины в стальном полотне, а сабельный клинок победно сверкает во тьме магическим мягким светом. На нем ни царапинки.

Анри довольно улыбнулся, причмокнул губами и проворно полез вниз, пока смертоносный крест не вырвался из плена. Когда проскользнул в отверстие, сильным движением вырвал саблю из заклиненной грани креста, и устремился дальше, там впереди тьму рассеивал тусклый мерцающий свет. Так неровно горят факелы или масляные лампадки, короткий фитиль постоянно норовит утонуть, масло трещит и горячими брызгами разлетается в стороны. Но знакомого треска Анри не слышал, только подрагивающий свет, неровный и слабый.

Туннель становился уже, плечи едва помещались, Анри протискался вперед с огромными усилиями, дыхание пошло жаркое, ноздри обжигал горячий воздух, доспехи и кости трещали от натуги, но он не отступал, дюйм за дюймом полз к выходу. Впереди видна узкая решетка, сквозь нее бежит то слабое сияние, скользит по блестящей поверхности металла, отбрасывает яркие оранжевые сполохи. Кажется по ту сторону решетки горит костер, но жадные языки пламени уже слизали древесину с поленьев, остались только черные угли, пышущие жаром. Но откуда здесь взяться костру, за все время он, Анри даже сухого дерева не видел.

По лбу сбегал тоненькими струйками пот, заливал глаза, спина и грудь тоже мокрые от пота, Анри выбился из сил, если бы не доспехи давно ободрал бы кожу до мяса, а так только натер немного. Мушкет волочил позади себя, на длинном ремне. До решетки можно дотянутся рукой, но уже отсюда видно, что закреплена намертво. Такую руками не вырвешь, придется резать. Но как до сабли дотянутся, руки сложены по швам, едва пальцами шевелишь. Не грызть же сталь зубами?

Анри пробовал потянуть руку вверх, глухо стукнуло, плечо уперлось в стенку туннеля, дальше никак. Он гневно рыкнул, дернулся, как загнанный зверь, руку обожгло болью, кости затрещали, схватился пальцами за рукоять, и все… Что же делать? Выходит, застрял как жирный кролик в норе. Такое видел на охоте, долго смеялся над глупым животным, а теперь сам как тот бедняга, ни вперед, ни назад.

Внутри клокотала ярость, испепеляющим жаром разливалась по телу, сердце в груди стучало бешено, билось об грудь, даже вены на шее задергались.

Он уже выбрал глазами место, куда вставит лезвие сабли, надавит, сталь пойдет вниз, пройдет сквозь решетку как раскаленная сталь сквозь лед. Но как вынуть оружие из ножен? Как поднимешь руку, со всех сторон давит, будто лежишь между тяжеленным молотом и наковальней, и ждешь удара.

А ведь на голове шлем! Доспехи крепче любой стали! Анри резко выдохнул весь воздух из легких, втянул плечи, грудь стала чуть меньше, но и того достаточно, стрелой вытянулся вперед. Мышцы звенели как струны, натянулись туго, толкали тяжелое тело вперед, по миллиметру.

Снова сердце стучалось сильно, но не в страхе, а в радости, дюйм за дюймом, протискался дальше, и пускай не можешь вдохнуть, грудь, будто сплющило ударом громадной дубины, а чувствуешь что впереди свобода, выход. Лицо раскраснелось от напряжения, горит огнем, будто в дикой злобе, зубы скрипят как корабельные канаты, в ушах бухает кувалдой.

Голова уперлась в твердое, глухо звякнула сталь. Анри поднял голову, лицо закрыто блестящей маской, прорези шлема горят синим яростным пламенем, похож на демона из земных глубин. Но только выглядит грозно, под маской уставшее, мокрое от пота лицо, рот пересох.

Он толкнул со всей яростью и гневом, наплечники оставили на стенах туннеля две глубокие борозды, голова как таран врезалась в решетку, прутья выгнулись дугой, но не сломались. Надавил еще немного, решетка пораженно звякнула и вылетела прочь. Чудо, а не шлем! С таким можно на вражеский замок, без страха, стрелы как комариные укусы, в смоле не сваришься, стечет как с гуся вода, и ворота сам высадишь, без всякой помощи!

Арии выставил голову наружу, постепенно, с жутким скрежетом протиснул плечи, а там дело за малым, одну вторую руку, ухватился за край и прыгнул вниз, в узкий, захламленный коридор.

В лицо пахнуло кислым запахом нечистот. В узком проходе почти темно, освещение слабое, маленькие красные светильники, похожие на зажженную палку, торчат над головой из стен. Под ногами тесно от груд мусора, частей диковинных магических устройств, наверняка чудовищных, сложно представить что — то хорошее из таких темных и безобразных глыб. Впереди горели мягким огнем странные знаки, начертанные на стене, похожие на таинственные руны колдунов древности. Между них вделаны знакомые крупные драгоценные камни, а под ним темнеет широкое круглое отверстие, будто замочная скважина, для громадного ключа.

Анри пробрался через завалы к двери, толстая и гладкая, будто тесанная из монолитного камня. Силой такую не взять, только магией. Глупо сражаться против колдовства грубой мощью.

Он на всякий случай толкнул рукой дверь, по прошлому опыту зная, что не двинется с места, пока не коснешься нужного самоцвета. Едва дотронулся пальцами до серой матовой поверхности, блеснула тонкая сизая молния, ударило с такой силой, будто великан бухнул тяжелым кулачищем в грудь, Анри отлетел от двери, как перышко.

Перед глазами роем вились красные мухи, из уха в ухо перекатывался колокольный звон. Анри дышал тяжело, надрывисто, правая рука вывернулась в сторону как рыба, выброшенная на берег, пальцы ощущались мертвыми, не шевелились. Из груди наружу рвался стон, Анри попытался встать, перед глазами плыло, не мог поднять отяжелевшие ноги.