Гнев небес - Кен Като

— Если поток частиц не находит выхода, оружие взрывается, заполняя антивеществом пространство в тридцать танов, и уничтожает всю материю, превращая ее в «дымовой камень».

Дюваль замолчал, но Кэни сделал ему знак продолжать.

Стрейкер взял фломастер и набросал схему поверхности ствола.

— Надеюсь, вы понимаете, что для создания ствола с такой поверхностью нам необходимо отлить еще одну очень важную деталь. Она будет напоминать нормальный ствол, но сплошной, без отверстия.

— Без отверстия? — Кацуми с удивлением уставился на схему.

Яо Вэньюань задумчиво поскреб лысину.

— Да. Второй ствол будет сплошным, без отверстия.

Все понимающе закивали и столпились возле стола.

— Нам нужно, — продолжал Дюваль, — отлить металлический цилиндр, который мы вставим внутрь ствола. По длине этот цилиндр будет немного превосходить ствол, а по диаметру окажется вдвое меньше. Цилиндрическая вставка нужна для того, чтобы поглощать поток антивещества по мере его продвижения по стволу. Цилиндр крепится внутри ствола при помощи тугоплавких металлических полос. Его положение исключительно важно. От него зависит точность и дальность действия оружия. Если цилиндр окажется смещен, произойдет преждевременное накопление антивещества, которое пробьет ствол или даже уничтожит его полностью.

— Но когда антивещество распространится, разве цилиндр и те полосы, на которых он крепится, не исчезнут? — спросил Кэни.

— Да. В этом заключается главная идея. Вы правы, говоря о цилиндре, но полосы не исчезают. Вы, наверное, видели, Кацуми, как стреляло оружие во время сражения в Ниигате? Полосы автоматически выбрасывались, и новый цилиндр вставлялся перед каждым новым залпом.

— Да, я видел это. Но тогда мне был непонятен механизм действия сверхоружия.

Дюваль улыбнулся.

— Вы видите, Кэни-сан, что для изготовления оружия требуется соблюдать много тонкостей. Наша техника должна быть на самом высоком уровне.

Кэни отступил немного назад и оценивающе посмотрел на установку, скрестив на груди руки.

— Это выглядит впечатляюще. Вы очень хорошо поработали. Скажите, когда примерно вы изготовите первую пушку?

— Через несколько месяцев.

— Хорошо, хорошо. Но вы гарантируете, что она будет столь же эффективна, как и американские пушки?

Дюваль на секунду заколебался, размышляя о многих факторах, которые придавали американскому оружию феноменальную силу. Он подумал, что ему дали время и все необходимые материалы, предоставили все условия, чтобы он сделал то, чего от него хотели. Его профессиональная гордость боролась с преданностью Американо. Он знал, что совершенно бездоказательно может пообещать все, что ему вздумается. Наконец он решился:

— Да, Кэни-сан. Я могу утверждать это с полной уверенностью.

Глаза Кэни сузились, и он внимательно посмотрел на Дюваля.

— Тогда вы не станете возражать, если я предложу вам тест?

Дюваль озадаченно покачал головой.

— Тест? Конечно, все изготовленное мной должно быть досконально проверено…

— Я имею в виду сравнительное испытание американского оружия и первого образца вашего собственного изобретения.

— Если бы вы только могли его провести, — проговорил Дюваль с сожалением.

— Мы можем это сделать, — сказал Кацуми.

Кэни утвердительно кивнул.

— Когда Ватару Хосино в следующий раз будет проезжать через Тибу, он привезет американское оружие. — Дюваль с недоумением посмотрел на Кацуми, и тот продолжал: — Нисима-сан приказал внимательно осмотреть остатки разбитых в Ниигате кораблей. После недолгих поисков нам удалось обнаружить одну сохранившуюся пушку. Из нее можно стрелять. — Кацуми откинул голову назад и посмотрел на Дюваля снизу вверх. — Итак, за два месяца вы изготовите оружие, и тогда, гайдзин, мы увидим, так ли вы искусно работаете, как говорите! — Он громко рассмеялся, и инженеры, стоявшие возле него, натужно захихикали, поддерживая молодого господина.

«Черт бы тебя побрал, проклятый Кацуми! — подумал Дюваль, пытаясь привести в порядок свои мысли. — Что же мне ответить?»

— Я полагаю, здесь может возникнуть одна сложность…

— Сложность? — переспросил Кэни.

Смех моментально смолк.

— Сверхоружие никогда не действовало и не будет действовать без соединений серебра.

— Но у нас есть серебро, — возразил Кацуми.

Дюваль чуть помедлил с ответом, боясь упустить свой шанс.

— Да, есть, но не очень хорошее. Правда, можно зарядить оружие и местным серебром, но оно плохого качества. Как же сравнивать оружие, имея негодный энергетический источник? Это все равно, что устроить состязание жеребцов, не позволив одному из них бежать рысью. Чтобы оружие проявило себя в полную силу, вы должны доставить сюда опытного изотописта. Мы изготовим с ним смесь изотопов серебра, имеющих необходимый атомный вес.

Кэни задумался. Он посоветовался с Кацуми и Яо Вэньюанем, спокойно выслушал их, а затем быстро спросил:

— У нас есть необходимые для этого установки?

— Да.

Они вновь стали переговариваться.

— Где можно найти серебро?

— На Фудзи-сан, господин.

— Мы должны отправиться туда, — настаивал Дюваль. Он пытался использовать свой шанс, отлично понимая, что ему необходимо узнать больше, чем сообщила Элен ди Баррио в своем послании.

— Мне нужен собственный изотопист, — проговорил он уверенно и громко. — Его имя — Хорс. Его взяли в плен на Кровавой Луне.

— Хорошо, — коротко кивнул Хасэгава Кэни. — Мы постараемся доставить его в лабораторию.

Три самурая ушли, не уверенные в том, что Дюваль был с ними искренен.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Поднялся сильный ветер и разогнал тучи, обнажив покрытую снегом вершину вулкана. Уже два дня они штурмовали склоны, разбивая временные бивуаки и продвигаясь час за часом по крутым каменистым тропинкам. Они оставили дюжину носильщиков на последней стоянке и начали поспешно карабкаться вверх. На высоте двадцать тысяч футов над уровнем моря воздух был уже сильно разрежен, и дышать становилось все труднее. Восхождение достигло апогея.

Дюваль видел разрозненные кучевые облака, бросавшие тень на долину, лежавшую далеко внизу. Кое-где поблескивали зеркальными гладями соленые озера, между ними петляли узкие дороги, ведущие в поместье. «Какой удивительный пейзаж», — восхищался Дюваль. Панорама поразила его больше, чем он того ожидал, когда три дня назад смотрел на вулкан снизу. Каждый клочок простиравшейся до горизонта пыльной земли был аккуратно возделан и носил на себе следы неутомимого труда целого поколения. «Какой фантастической энергией должны обладать эти люди», — думал Стрейкер.

Обработанные поля уходили за линию горизонта, переползали через экватор и тянулись вдоль всего гигантского материка. И лишь один вулкан бросал вызов людям, которые не осмеливались посягать на его священную дикую природу. Однажды он ожил и выплеснул в долину раскаленные потоки лавы. Они смели все на своем пути, показав человеку, сколь недолговечны результаты его трудов перед лицом разбушевавшейся стихии. Дюваль смотрел вниз, на поля, и удивлялся, как одно единственное поколение крестьян могло обработать столько земли. Но они добились этого, завоевав для себя славу — большую, чем все предшествующие поколения.

Он отвлекся от своих мыслей. Теперь восхождение не казалось ему подвигом, хотя и потребовало максимального напряжения сил. Плодородную, поросшую лесом землю на подножье постепенно сменила скалистая поверхность. Деревья, попадавшиеся все реже и реже, стали искривленными и сухими. Сплошной каменной стеной над ними возвышался вулкан, фантастически красиво раскрашенный в золотой и пурпурный цвета. Несмотря на жгучее солнце, склон был покрыт шероховатой ледниковой коркой, из-под которой торчали крупные камни. Дюваль увидел удобный скалистый гребень, по которому они могли вскарабкаться к кратеру.

Хорс оглянулся и вытер пот с лица, посмотрев назад, в долину. Он был рад возможности поговорить на родном языке.

— Черт, не так-то просто, оказывается, на него взобраться. Стрелок, как ты думаешь, сколько мы прошли?

— Пятнадцать или шестнадцать тысяч футов.

— А сколько еще идти?

— Я думаю, столько же.

Хорс скептически посмотрел на Дюваля.

Изотопист был мускулист и костляв, со впалыми щеками. Жизнь сплела на его желтоватом лице паутину глубоких морщин, отчего он казался мрачным и неприступным.

— Это не так-то просто, как казалось снизу.

— Обман зрения, как говорят в горах, — ответил Стрейкер, испытывая раздражение к Хорсу.

Дюваль видел, что его спутник сильно изменился за последний год. Пребывание на Садо превратило спокойного, уверенного в себе человека в угрюмое, подозрительное и нервное существо.

В первый раз за все время восхождения они оказались далеко от самураев, так что те не могли их услышать.