Поверить в чудо (трилогия) - Елена Сарафанова

— Прости, я не совсем понял…

— Поверь, у Беруте все давно обдумано, решено и просчитано. И вся ваша будущая жизнь распланирована, начиная со свадьбы и заканчивая общим памятником на кладбище, такова уж природа женщины. Смеешься? Но это так, папа… В вопросе же рождения ребенка она никогда не выступит инициатором, потому что прекрасно понимает, что материнство — это не только радость и удовольствие, но и огромная ответственность, а еще — потеря свободы на долгие годы. Вот и подумай — зачем ей это?

— А если я предложу совместное проживание?

— Тоже вариант, — улыбнулась Ольга, — хотя последствия могут быть непредсказуемыми, потому что я бы, на месте Беруте, обиделась.

— Я совершенно запутался, — пожаловался Витольд, — ты можешь проще объяснить?

— Объясняю, при всех своих романтических чувствах к мужу, женщина в возрасте Беруте становится очень прагматичной. Она хочет точно знать, что получит взамен, решившись на беременность, и поэтому для нее только брак является гарантией безопасного будущего. Именно он — единственный и самый короткий путь к согласию. Итак, папа, если хочешь изменений в личной жизни — начинай соответственно действовать.

— Вообще-то, мы как-то говорили с Беруте о женитьбе…

— Как-то? Очень обыденно прозвучало, тебе не кажется? Да и энтузиазма в голосе маловато.

— Ох, Оля, — Витольд откровенно смутился, — я боюсь…

— Варгасы не боятся! — воскликнула Ольга. — Варгасы рискуют! А там уж трава не расти, — и она махнула рукой, одновременно подмигивая ему, то левым, то правым глазом.

Давно уже Витольд так не смеялся. Его попытки развеселить дочь дали двойной эффект — он тоже чувствовал себя довольным и счастливым. Ольга восхищала его — умная, искренняя, остроумная красавица — и это при том, что она откровенно признала собственное невежество…

— В вопросах культуры — я полный профан, пока что.

— Не понял.

— До недавнего времени я считала, что культура — это умение вежливо вести себя в компании и красиво одеваться, а еще — знание новинок кинопроката и посещение концертов московской попсы.

— О, Господи, — вздохнул Витольд. — Откуда у тебя такие "изысканные вкусы?

— Ты хоть помнишь наш городок, папа?

— С трудом.

— Так вот, он яркий представитель махровой провинции. И хоть музыкальная школа и изостудии у нас были, меня они ни капли не интересовали, потому что с раннего детства я мечтала о медицине. Я не ходила в библиотеку, не слушала классическую музыку, не посещала драмкружок. То есть, все то, что с детства делает нас образованными и культурными людьми, незаметно прошло мимо меня.

— И когда это изменилось? — отец остановился под развесистым кленом, чтобы минутку передохнуть.

— Когда я повзрослела…но оказалось, что уже поздно.

— Поздно?

— Украина получила независимость, но первые годы свободы дались ей очень тяжело. Упадок и нищета распространились на все сферы деятельности, особенно на культуру. И если в областных городах или Киеве определенные культурные мероприятия все же происходили, то в провинции царил полный беспорядок. Абсурд, но в девяностые годы единственными очагами "культуры" нашего города были рестораны, или, как говорят в народе, кабаки. Библиотеку, клуб, изостудию временно закрыли из-за коммунальных долгов и хронической невыплаты зарплаты работникам. Да что говорить, единственный кинотеатр города и тот не избежал печальной участи закрытия, потому что стал убыточным.

— В Литве тоже долгое время было трудно, — вздохнул отец.

Ольга пожала плечом и чуть криво улыбнулась:

— Я, конечно, не скрою, что и сама не очень рвалась изучать полифонию произведений Баха или изобразительное искусство эпохи Ренессанса, потому что даже не представляла, что они существуют.

— А говоришь о них вполне уверенно, — заметил Витольд.

— Да, но это сейчас. А еще два года назад моим представлением о культуре был лишь телевизор и модные женские журналы. Из глухого угла невежества меня вывел Иван Федорович…

— Сосед? — догадался отец.

— Да, он всю жизнь проработал в министерстве культуры и будни киевского бомонда для него открытая книга. А еще он очень начитанный, отлично разбирается в живописи и обожает театр. Я очень рада, что мы подружились, и Федорович взял меня под свое крыло. Под его руководством я начала читать правильные книги, смотреть классические киноленты, посещать музеи, галереи, театры и т. д. Конечно, за год-два всего не наверстаешь, но я очень стараюсь.

— Похвально, — улыбнулся Витольд.

— Ладно, вот мы и пришли, — Ольга перекрестилась на величественный крест у ступеней костела, и посмотрела на отца.

— Какая красота! — воскликнул Витольд с восторгом.

— Да, здесь очень красиво, а со временем станет еще лучше.

Уже при входе в храм девушка предложила:

— Папа, смотри, людей в костеле немного, до начала вечерней службы несколько часов, поэтому смотри, что тебе интересно, а я подожду в уголке. И можешь не спешить, мне тоже хочется посмотреть, что нового появилось здесь за последние полгода.

Пока отец осматривал костел и молился возле иконостаса, Ольга сидела на боковой скамье, любуясь фресками и витражами, но, почувствовав, что начинает мерзнуть, решила ненадолго выйти на улицу. Идя боковым проходом к двери, девушка вдруг остановилась — ее внимание привлекла небольшая почерневшая от возраста икона в серебристой рамке. Лик Богородицы так странно мигал белым сиянием, что Ольга сразу поняла — перед ней будущая чудотворная икона. Девушка поднялась на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть ее, а потом не удержалась и поцеловала Богородицу через стекло.

— Благодарю тебя, дева Мария, — шепнула девушка. — Ты вернула мне отца и теперь я чувствую себя спокойной и довольной, а главное — готова к новой жизни. — Она горячо прочитала несколько молитв, охваченная странным чувством неожиданного счастья, а потом еще раз поцеловала икону и отправилась на выход.

Обернувшись на пороге храма, чтобы в последний раз осенить себя крестом, Ольга вскрикнула от неожиданности — незаметная раньше икона, сияла на стене, словно яркая звезда.

Три дня с отцом пролетели быстро, потому что полностью были заполнены осмотром выдающихся мест Киева и его красот. Ольга показала Витольду Лавру, Софийский и Владимирские соборы, Подол, Андреевский спуск и много других прекрасных мест столицы Украины. А еще они с отцом много разговаривали, рассказывая друг другу о своей жизни, и хотя девушка старалась быть откровенной, но решила, всё же, промолчать пока о своем необычном таланте, посчитав, что для Витольда это будет уже слишком.