Преследуемый (ЛП) - Кевин Хирн

— Я знаю, что вы искренне ожидали, что я погибну, Малина, но вам не кажется, что вы меня недооценили?

— Может быть, и так, — признала она. – Доступной литературы о способностях друидов слишком мало, и судить трудно. Но я надеюсь, что вы понимаете, что тоже меня недооценили, мистер О’Салливан.

— Это как? – По моему позвоночнику пробежала дрожь паники. Может быть, она всё-таки что-то от меня получила? Может быть, сейчас магия меня раздавит?

— Вы думали, что я лгунья и что я каким-то образом втянута в этот мерзкий заговор с заключением договора с адом и с Племенами богини Дану. Я понимаю, почему, поскольку всех ведьм обычно рисуют в одном и том же цвете – зачастую это оправданно. Но теперь, оглянувшись назад, разве вы не видите, что у меня были самые лучшие намерения?

— Вы сказали правду про то, что у Хижины Тони было только шесть ведьм, и за это я вам благодарен, — сказал я. – Но когда я вас спросил в моем магазине, сколько ведьм из вашего ковена собрались захватить мой меч, вы отвечать отказались.

— Это потому, что я не знала, что отвечать. В то время у меня были только подозрения, никаких улик не было, и я не могла делиться этим с вами, чтобы вы обратились против некоторых участниц моего ковена без твёрдых доказательств. Конечно, вы можете это понять.

Говорила она гладко, и я почувствовал, что мне начинает казаться, что она действительно может быть честной ведьмой – такой же редкий зверь, как честный политик, если не больше. Мои предрассудки не позволяли мне ей доверять, но, может быть, и не надо посылать ей голову Эмили в коробке, как я планировал. Несмотря на то, что я сказал Грануэйль на лужайке, запугивание людей лишь оттягивает момент неизбежной схватки. Сотрудничество делает борьбу ненужной – или, как когда-то сказал Авраам Линкольн, «я уничтожаю своих врагов, делая их своими друзьями».

— И что же ваш ковен решил делать сейчас? – спросил я. – Найти и убить друида, который убил ваших сестёр?

— Конечно же, нет, — резко ответила Малина. – Они дали вам вполне справедливый повод, и справедливо получили то, что заслужили. Я им говорила, что это может плохо кончиться.

— Так какие же у вас теперь планы?

Малина вздохнула.

— На самом деле это в некотором роде зависит от ваших планов, мистер О’Салливан. Если вы хотите устроить какой-нибудь погром против польских ведьм, тогда мы предпочтем скорее бежать, нежели сражаться. Но если я смогу убедить вас, что мы не хотим ничего плохого, тогда мы скорее предпочли бы остаться в Темпе и поддерживать состояние взаимного ненападения.

— Вообще мне нравится идея, чтобы вы покинули город. На мой взгляд, трудно возразить против такой идеи.

— Со всем уважением к вам осмелюсь предположить, что возразить можно. Наш ковен уже много лет не допускает нежелательных персон в Восточную долину. Мы выгнали бесчисленное множество ведьм за эти годы и справились с наплывом жрецов вуду после того, как Новый Орлеан пострадал от урагана «Катрина». В прошлом году мы тихо уничтожили культ смерти богини Кали. Я также знаю, что в Вегасе есть группа вакханок, которые хотели бы перебраться сюда, но мы отбиваем все вторжения на нашу территорию. Если вы хотите разбираться с этими проблемами без нас – пожалуйста.

— Да нет, я не знал, что вы настолько активны и так заботитесь о своей территории.

— Здесь приятно жить, и нам хотелось бы, чтобы всё так и осталось.

— Мне тут тоже нравится, — признался я. – Очень хорошо. Убедите меня, что вы не хотите ничего плохого.

— Вы могли бы также убедить нас в этом?

— Это зависит от того, как именно я должен вас убедить.

— Пусть ваш юрист составит проект договора. Договариваться о формулировках мы можем столько, сколько захотите. Когда обе стороны будут удовлетворены, мы подпишем договор кровью, и он останется у юриста.

Договор о ненападении, подписанный кровью? Что-то в этом показалось мне оксюмороном.

— Я добросовестно начну с вами переговоры, — сказал я, — и посмотрим, куда эти переговоры нас приведут. Я хочу, чтобы вы поняли одно – то самое, чего не поняли Эмили и Радомила – что хотя я избегаю конфликтов, пока могу, не делайте ошибку и не воспринимайте это, как слабость. Ранее вы выразили недоверие по поводу того, что один из Племён богини Дану должен меня бояться. Но прошлой ночью я его убил, и плюс к тому разобрался с целой ордой демонов и с вашими бывшими сёстрами.

Про то, как мне в этом помогли, я умолчал. На самом деле я не убил никого из её ковена, но ей этого знать было не надо.

— Вы поймите, что в Википедии ничего не пишут про то, на что способен настоящий друид.

— Я это очень хорошо понимаю, мистер О’Салливан.

— Ну и прекрасно. Мой юрист свяжется с вами где-нибудь в течение недели.

Итак, у меня осталась иссохшая голова ведьмы, которую я должен был куда-то деть, но я был рад, что мне так и не пришлось её использовать. Я точно знал, что с ней делать. Я набросил на неё защитные чары, перешел улицу и дошел до дома мистера Семерджяна. Я был ласков и терпелив, и земля под его эвкалиптовым деревом раскрылась; я бросил её голову в дыру среди корней, потом закрыл над ней землю и развеял чары.

После этого я послал курьера домой к Грануэйль с чеком на сумму, которую обещал, и пожелал ей счастливого пути.

Рано утром у Перри раздался звонок – он должен был продолжать работу в магазине, и в обмен на это через несколько дней он получит оплачиваемый отпуск. Позвонил я и вдове МакДонагх и уверил её, что её любимый ирландский паренек жив-здоров и планирует вскоре зайти к ней для долгой беседы. И потом, наконец, я пошёл отдохнуть.

Я снял одежду и лёг на правый бок так, чтобы мои татуировки максимально соприкасались с землёй. Я облегчённо вздохнул, почувствовав первую успокаивающую волну энергии, которая наполняла все клеточки моего тела. Я, наверное, заснул секунд за десять, — но через десять секунд меня грубо разбудили. Морриган влетела во двор, громко каркая и приняла человеческий облик.

— Теперь, друид, ты можешь вновь обрести свою энергию, и я хочу, чтобы ты вернул мне мою.

И тебе здрасте, Морриган. Ё-моё.

— Спасибо тебе большое, что ты разрешила мне её использовать, — дипломатично сказал ей я и протянул левую руку. – Пожалуйста, бери её обратно.

Она схватила меня за руку, и, когда она закончила вытягивать то, что принадлежало её, моя рука упала к боку как дохлая рыба. Я не мог пошевелиться.

— Ты использовал слишком много Холодного Огня, — сказала Морриган. – Наверное, тебе придётся побыть без движения пару дней. Надеюсь, что ты намазал на себя этот самый солнцезащитный крем, от которого все вы, смертные, без ума. Я же не хочу, чтобы ты умер от рака кожи.