Супергрустная история настоящей любви - Гари Штейнгарт

Едва Джоши допел свою песнь, я выбежал из зала. Не хотелось спрашивать, каково ему знать, что он вот-вот умрет. Даже спустя столько лет, даже после его предательства, миф основания, связавший нас, не допускал такого вопроса.

4

Зимой я ездил к своим римским друзьям Джованне и Паоло в их деревенский дом, каменный амбар четырнадцатого века по дороге к Орвието. Первую ночь провел под широкими дубовыми балками перестроенной гостиной — пил свою дозу «Сагрантино ди Монтефал ько», любовался недавно сооруженными альковами и деревянными полками, которые неотшлифованной своей простотой выгодно подчеркивали возраст амбара, и добродушно наблюдал за своими красивыми молодыми друзьями и их чудесным пятилетним сыном, русским, который в свои пять лет уже в совершенстве владеет мандаринским, а также кантонским; его воздушные белокурые волосы служат упреком смуглым родительским физиономиям. Комнату наполнял древесный дым, омывавший нас всех сладким ароматным свечением. Мы беседовали — безмятежно, несмотря на вино, — о глобальном потеплении и конце человеческой жизни на земле. Итальянцы уподобляли нашу роль на планете надоедливым слепням, а саморегулирующиеся планетные экосистемы — некой гигантской мухобойке. Я не понимал, как они, родители этого мальчика, способны даже подумать об исчезновении мира их сына, и, вероятно, почувствовав, что беседа угнетает меня, и к тому же зная, что мне и самому осталось жить всего лет десять или двадцать, хозяин и хозяйка дома торопливо вскочили и отправились колоть антибиотики хворой призовой козе.

Ближе к ночи приехали и другие гости — две молодые актрисы с «Чинечитты», прямиком из Рима. Они понятия не имели, кто я такой, но вскоре выяснилось, что одной из этих шикарных дев только что поручили играть Юнис Пак в новых видеокаплях моего дневника. Ремесленники со «Всемирных студий Хэндянь» в Чжэцзяне уже устроили одну художественную катастрофу, выпустив телесериал «Супергрустная настоящая любовь „Ленни ♥ Юни“», а теперь за дело взялись итальянцы.

— Мне придется делать с лицом вот такое! — сказала исполнительница роли Юнис, оттянув вниз уголки век и выпятив верхние зубы. И затем довольно точно сыграла избалованную девушку из допереломной Калифорнии, а ее подруга поспешно взяла на себя роль бессчастного Абрамова. — Мой рыбоголовль! Мой обормотина! Мой ботан! — распевала первая актриса, а ее коллега в роли Абрамова лежала ниц у ее ног и истерически рыдала. Пятилетний сын моих друзей, узрев такое, запрыгал вокруг, коверкая смешные английские слова.

Друзья опасливо улыбнулись мне и попытались намекнуть актрисам, что с выступлением пора завязывать. Я, однако, явил им невозмутимую мину. Сложил губы в собственную версию мертвой улыбки Юнис и выпустил наружу ее смех — будто заледенелый водопровод выкашливает первую воду. Некоторое время я механически смеялся, а потом заметил, что юница, играющая Юнис, перескочила со своего выступления на многословную критику Америки, вплоть до эпохи Рейгана, когда еще не было даже ее родителей.

Ох, да хватит тебе уже, подумал я. Америки больше нет. Столько лет прошло, а все не погаснет эта животная ненависть к стране, уничтоженной так внезапно, так эффектно, так необратимо. Когда ж это кончится? Сколько нам еще торчать на этих злорадных поминках? И тут, не успев сдержать себя, я сообразил, что со мной творится. Я загоревал. Я горевал по всем нам. По Джоши, по Юнис, по ее родителям и сестре, по Зубоскалке, она же Дженни Кан, и по земле, что до сих пор содрогается вся, от Манхэттена до Эрмоса-Бич.

Был лишь один способ прервать диатрибу молодой актрисы.

— Они мертвы, — соврал я.

— Cosa?

— Они не выжили.

И я описал последние дни Ленни Абрамова и Юнис Пак — сценарий ужаснее кошмарных преисподних, намалеванных на стенах в ближайшем соборе. Молодые итальянцы разозлились — им внезапно отключили легкомыслие. Они смотрели на меня, друг на друга, на прекрасные деревянные полы, а дальше — пергола, а за нею живой картиной застыли посреди зимы, грезя о новой жизни, оливы и пшеничные поля. По меньшей мере несколько минут никто не произносил ни слова, и мне было даровано то, в чем я так нуждался. Их безмолвие, черное и беспросветное.

Благодарности

Должен вам сказать, писать книгу — занятие крайне тяжкое и одинокое. Я так благодарен, что у меня есть группа великодушных читателей, готовых заточить красные перья и понудить меня писать еще лучше.

Многочисленные версии этой книги воистину героически редактировал Дэвид Эберсхофф. Это редкая находка — редактор, который к тому же блестящий писатель, проницательный и полный настоящей любви к фразе, нашему старому дорогому другу. Дениз Шэннон уже десять с лишним лет остается прекрасным агентом и замечательным читателем — вместе со мной она пережила иммигрантскую маету, толстых гангстерских сынков, а теперь и это. Сара Холлоуэй из «Гранты» голубиной почтой присылала мне вдумчивые советы из-за Атлантики. И любому автору «Рэндом Хауса» повезло, если им занимается Джинн Мартин.

Я хочу поблагодарить моего ассистента по исследованиям Алекса Гилвэрри за то, что помог мне разобраться, как работает наука. (Выяснилось, что все мы сделаны из множества клеток.) Благодаря ему я погрузился в работы двух мыслителей, оказавших влияние на эту книгу: Рэя Курцвейла, написавшего книги «Сингулярность близко: люди переступают границы биологии», а также «Фантастическое путешествие: от долгожительства к вечной жизни», и Обри де Грей, автора «Прекращая старение: прорыв в омоложении, который обратит вспять человеческое старение еще при нашей жизни».

Американская академия в Берлине, Центр Чивителла-Раньери в Умбрии и корпорация «Йеддоу» предоставляли мне уютный кров и аппетитный стол.

Эту книгу в разных версиях прочло множество дорогих мне людей. Я знаю, что не упоминаю здесь по меньшей мере полдюжины, но это лишь потому, что с годами память моя стала уже не та. Пожалуйста, примите мою любовь и благодарность все те, кто мне помогал. В том числе: Элайза Элберт, Даг Цой, Эдриэнн Дей, Джошуа Феррис, Ребекка Годфри, Дэвид Грэнд, Кэти Пак Хон, Гейб Хадсон, Кристин Сувон Ли, Пол Лефарж, Джинн Мартин, Дэниэл Менакер, Элэна Ньюхаус, Эд Пак, Шилпа Прасад, Акхил Шарма и Джон Рей.

Примечания

1

Цитата из стихотворения валлийского поэта Дилана Томаса (1914–1953) «Не уходи безропотно во тьму» (Do Not Go Gentle into That Good Night, 1951), пер. В. Бетаки. — Здесь и далее прим. переводчика. Переводчик благодарит за поддержку Михаила Визеля, Бориса Грызунова, Николая Караева и Дмитрия Флитмана.

2

«Величайшая любовь на свете» (The Greatest Love of All, 1977) — песня Майкла Мэссера и Линды Крид, первоначально спетая Джорджем Бенсоном для фильма о Мухаммеде Али «Величайший». Американская поп-певица и актриса Уитни Хьюстон (1963–2012) записала ее в 1984 г.; ее первый альбом «Уитни Хьюстон» вышел в 1985-м.

3

Тортелли по-луккански (ит.), итальянские пельмени из пресного теста.

4

«Велвет Андерграунд» (The Velvet Underground, 1964–1973) — американская рок-группа, в состав которой входили, помимо прочих, Лу Рид и Джон Кейл; Брайану Ино или Питеру Баку приписывается известное высказывание о том, что первый альбом «Велвет Андерграунда» разошелся тиражом всего 10 тысяч пластинок, но все, кто их купил, впоследствии создали собственные рок-группы.

5

Дорогой дневник (ит.).

6

Американский фолк-певец, музыкант и автор песен Джон Кугар Мелленкэмп (р. 1951) впервые записал свою песню «Розовые дома» (Pink Houses) в 1983 г.

7

Песня «Нас теперь не остановишь» (Ain’t No Stoppin’ Us Now) впервые вышла на дебютном альбоме «Макфэдден и Уайтхед» (1979) американского диско-дуэта в составе Джина Макфэддена (1948–2006) и Джона Уайтхеда (1949–2004).

8

Из многих — единое (лат.) — цитата из речи «О достоинствах» Марка Туллия Цицерона, размещенная на гербе США.

9

Семья (идиш).

10

Мама… помоги мне (ит.).

11

Зд.: вот сука! (ит.)

12

Зд.: актуален (фр.).

13

Генри Альфред Киссинджер (р. 1923) — американский дипломат, специалист в области международных отношений, советник по национальной безопасности США (1969–1975), государственный секретарь США (1973–1977), одна из ключевых фигур на международной политической сцене 1970-х.