Отражения - Мария Николаевна Покусаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не так роскошно, как здесь, – сказал Кондор. – Но тоже весьма неплохо. Если не считать сумерек и сквозняков, – он покосился на Ренара и ехидно сощурился. – Верных призраков моей семьи.
Я поняла, что у меня голова кружится от перемещений – и состоявшихся, и предстоящих. Беседа текла без моего участия, такая обыденная, что чудеса растворялись в ней. Я подумала, что уже привыкла ко всем этим чудесам: к волшебным кристаллам, к шагам сквозь порталы, к амулетам, к тому, что я здесь, в не в меру болтливому коту и к зыбким сновидениям.
– Я нашла дверь, – сказала я вдруг.
Они оба повернулись ко мне.
– Какую дверь ты нашла, милая? – вкрадчиво спросил Кондор, словно мои слова напугали его.
– В одном из залов, – ответила я спокойно. – Зеркальная дверь, за которой – комната. Мы видели ее. Ахо сказал, что там был кабинет кого-то, кто практиковал колдовство.
Они переглянулись. Ренар удивленно поднял бровь, Кондор ухмыльнулся:
– Я слышал, что Лукас Рендалл увлечен магией, – сказал он и пояснил для меня, словно я могла не понять: – Муж леди Аниты. Не уверен, что он добился в этом каких-то особых успехов, но человек его положения может иметь какое угодно увлечение, если оно не запрещено законом. Или если ему хватает ума держать его в тайне. Тебе что-то показалось странным?
Он говорил серьезно, и я перестала себя чувствовать так, словно я – маленькая девочка, которой разрешили посидеть со взрослыми за столом.
– Нет, – ответила я.
И замялась.
– Нет – но? – улыбнулся Кондор.
– Я видела этот зал во сне, – сказала я, потому что не рассказывала Кондору о том сне – и не знала, проболтался ли Ахо. – Ахо меня разбудил, потому что вы меня звали, и сон я не досмотрела. Но… – я перевела дух. – Но он был не слишком приятным, скажем так.
Кондор задумчиво кивнул и посмотрел куда-то сквозь меня:
– Открыть дверь будет не сложно, – сказал он, не обращаясь ни к кому. – Хотя не думаю, что мы найдем там что-то… неприятное, но я проверю, – пристальный взгляд остановился на мне. Кондор улыбнулся – почти лукаво: – Держи кота поближе, он молодец.
Ахо зевнул, показывая пасть, полную зубов – видимо, решил показать, что знает, насколько он молодец.
Кондор покосился на часы.
– После ужина, моя дорогая леди Лидделл, у вас будет немного свободного времени, а потом, – волшебник посмотрел прямо на меня – его желтые глаза сейчас показались мне почти огненными. – А потом я возьму вас за руку и отведу на встречу с леди Антеей Альбской. Если вы не передумали, конечно.
– А у меня есть шанс передумать? – я наклонила голову к плечу.
– Он есть всегда, – Кондор откинулся на спинку стула и посмотрел на меня из-под полуопущенных ресниц. – Но в этом случае отказ был бы глупостью. Впрочем, я согласен его принять.
– О, нет, – протянула я и взялась за вилку. – Именно в этом случае, господин волшебник, я настолько в восторге от вашей идеи, что черта лысого откажусь.
Он улыбнулся.
Не одобрительно, скорее, как человек, которому нравилась игра, в которую с ним играли.
Ренар посмотрел на меня удивленно:
– Что за дела у тебя к Антее Альбской? – прямо спросил он.
Я не донесла вилку с насаженным на нее куском жаркого до рта.
– А ты не знаешь? – спросила я. – Господин волшебник уговорил ее меня учить.
Кондор кивнул, не отвлекаясь от попыток проткнуть что-то ножом у себя в тарелке.
Взгляд Ренара стал еще более удивленным:
– Какое… интересное решение, – сказал он. – Изящное, я бы сказал. Поздравляю вас, леди Лидделл, – он приложил руку к груди и чуть наклонил голову. – Надеюсь, не попадусь вам под горячую руку, когда вы научитесь колдовать.
***
Мы попали к Антее привычным уже путем: через зеркало – в темный коридор, а затем по нему через залы и галереи, недолго, пока не оказались перед высокими резными дверями из светлого дерева. Узор на них складывался в гирлянды цветов и листьев. Слуг не было, стражи тоже. Волшебные кристаллы в шестиугольном фонаре переливались несколькими цветами, чуть мерцая.
Леди Антея Альбская высоко ценила свое одиночество, сказал Кондор. У меня не было причин не верить ему.
У Антеи были свои покои во Дворце-на-Острове – подальше от людей, поближе к оранжерее, несколько комнат, лаборатория и маленький зимний сад, сердце мира Антеи – все комнаты располагались вокруг него. Одни окна выходили на реку, другие – в парк, и ни одно – на вымощенный брусчаткой внутренний двор, на котором проводили военные парады.
Выше своего одиночества Антея ценила свободу смотреть на то, что она хочет видеть. Подпускать к себе тех, кого она согласна подпустить.
– И раз ты получила приглашение прийти сюда, – сказал Кондор у двери. – Значит, леди Альбская сочла тебя достойным объектом для своего любопытства. Будь осторожна, пожалуйста, – добавил он, хмурясь.
– Ты говоришь это только сейчас?
В двух шагах от двери, за которой меня ждут.
– Еще раз напоминаю, – ответил Кондор и схватил меня за руку. – Хотя ты и сама могла бы догадаться.
Я лишь пожала плечами и позволила ему вести меня вперед.
Дверь открылась сама – стоило Кондору нарисовать в воздухе замысловатый знак-ключ: я читала о таких в книге о бытовых заклинаниях, в которую успела сунуть нос, пока жила у дель Эйве. Не распахнулась, нет, просто приоткрылась, позволяя нам проскользнуть внутрь, и захлопнулась за спиной. Я вздрогнула.
Мы стояли в небольшом вестибюле, без окон, но с двумя нишами, в которых горели кристаллы. Их приглушенный свет выхватывал из тьмы лишь очертания предметов, бликовал на неровных стеклышках витража, украшающего следующую дверь. Она была приоткрыта – ровно настолько, чтобы навстречу нам из глубины покоев вышла хрупкая, тонкая лысая кошка.
– Ой, – сказала я.
Кошка посмотрела на меня огромными зелеными глазами и развернулась, дернув хвостом так, словно звала нас за собой.
– Это охрана, – сказал Кондор, открывая передо мной витражную дверь. – Их трое. И лучше не зли их.
– Испортят туфли?
– Боюсь, это самое безобидное, что они могут сделать, – усмехнулся он. – Добрый вечер, леди Антея.
Она ждала нас в полумраке гостиной, сидя в кресле с ногами – примерно так же, как несколько часов назад я сидела
