Агентство «Томпсон и К°» - Жюль Верн

— Господа! Господа! — взывал он.

Бейкер же продолжал наступать и, по-видимому, собирался перейти от слов к делу.

Но в этот момент корабль содрогнулся, раздался оглушительный свист.

Все, в том числе воюющие стороны, оцепенели. К свисту примешивались крики о помощи. Через наружные шланги машины повалил густой пар. Винт остановился.

Что произошло?

Капитан Пип бросился выяснять, в чем дело. Он направился в машинное отделение, но тут на палубу выпрыгнул кочегар и с криком снова исчез. Затем вылез другой кочегар, потом третий, оба живые и невредимые. Первого кочегара долго не было. Он появился, вернее, его вынес мистер Бишоп. У кочегара оказался сильный ожог всего тела.

Когда пострадавшего уложили на палубе, в недосягаемости от пара, продолжавшего с шумом вырываться из машинного отделения, мистер Бишоп выпрямился. И все увидели, что его лицо и грудь сильно обожжены. Но механик, казалось, этого не замечал, он повернулся к капитану.

— Что случилось, сэр? — спросил тот спокойно.

— Авария. Я говорил вам, капитан, что из старого не сделаешь новое. Лопнул котел, к счастью, только у основания, и потушил огонь.

— Устранимо ли повреждение?

— Нет, капитан.

— Все, сэр,— сказал капитан Пип.

Пока пассажиры хлопотали возле пострадавших, он поднялся на мостик и обычным голосом скомандовал:

— Отдать грот![119] Отдать кливер![120]

Затем взглянул на мистера Бишопа, на кочегара,— их в обморочном состоянии уносили в каюты,— и обернулся к Артимону. Последнего никакое происшествие не заставило бы покинуть свой пост. Капитан посмотрел на Артимона, Артимон — на капитана. После этого обмена знаками взаимной симпатии капитан особенным образом подмигнул, как делал это в серьезных обстоятельствах, и, осторожно сплюнув в море, сказал:

— Клянусь всеми святыми, сударь, ну и в переделку же мы попали!

Глава VII

В ДРЕЙФЕ

На следующий день, двенадцатого июня, в восемь часов утра капитан Пип, сменившись с ночной вахты, навестил мистера Бишопа и пострадавшего кочегара. Больные чувствовали себя лучше. Успокоившись за них, капитан отправился в свою каюту и написал в вахтенном журнале:

«Сегодня 11 июня. Снялись с якоря в десять часов утра. Покинули Оротаву, о. Тенерифе (Канарские острова), держим курс на Лондон (Англия). Отклонился от прямого курса согласно указаниям судовладельца. Взял курс на запад. Обогнул с южной стороны косу Тено. Ознакомились с островом Гомерой. Держим путь на юг. Половина второго — идем на юго-запад; оставили о. Гомеру с правого борта судна. В пять часов прошли вдоль берега острова Иерро. Курс зюйд-тен-вест[121]. В половине седьмого обогнули косу Рестинга острова Иерро (Канарские острова). Экипаж поужинал. В семь часов ужин в кают-компании[122]. В восемь часов на траверзе порта Наос, в пяти милях от берега, лопнул паровой котел в трех дюймах[123] от основания, в результате чего огонь погас. Первый мастер-механик мистер Бишоп, поднимая тяжело раненного и потерявшего сознание кочегара, получил ожог лица и груди. Повреждение котла неустранимо. Развернули все паруса. Корабль идет правым галсом[124]. Пассаты[125]с северо-востока. Давал предписанные в таких случаях сигналы. В половине девятого повернулись одним бортом. Ночью выпустили ракеты, но без результата. В десять часов повернулись другим бортом.

12 июня. В два часа поворот судна. В четыре часа снова поворот. На рассвете на севере показался остров Иерро, расстояние около двадцати миль. Приспустил флаг. Промерял глубину, не встретив дна. Взял курс на зюйд-тен-вест, идем левым галсом к островам Зеленого Мыса».

Поставив на этом точку, капитан растянулся на койке и задремал.

К несчастью, не все пассажиры «Симью» обладали силой духа, позволившей бравому капитану Пипу описать эти чрезвычайные обстоятельства в простых и кратких выражениях. Накануне вечером началась паника. Пассажиры пытались захватить штурмом шлюпки, как будто предстояло неминуемое кораблекрушение. Однако хладнокровие капитана, внушавшего всем доверие, привело их в чувство.

Долгое время большая часть пассажиров оставалась на палубе, обсуждая обстоятельства аварии и размышляя о возможных последствиях. Томпсон у этих людей, разумеется, не пользовался хорошей репутацией. Мало того что он посягнул на кошельки своих клиентов, теперь администратор подвергает опасности еще и их жизни. С непростительной безответственностью он распихал людей,— эти слова мистера Бейкера были совершенно уничтожающими,— по каютам старой развалины, не дожившей до окончания поездки.

Последний инцидент Бейкер, конечно, занес в свой блокнот. Несомненно, это принесло бы солидное возмещение убытков, если бы возможно было сейчас обратиться в английский суд.

Но судьи находились далеко, а потерявшее управление судно окружал океан, равнодушный к самым веским аргументам.

Что теперь будет? Куда пристанет этот беспомощно дрейфующий[126] корабль? Пассажиры начали понемногу успокаиваться, когда увидели, что капитан Пип, стоя на капитанском мостике, как обычно отдает команды. А «Симью», распустив паруса, вновь набрал скорость и взял курс на исчезнувший ночью южный берег Иерро. Завтра они, конечно, пристанут к бухточке у скалы и смогут сесть на какое-нибудь пассажирское судно, совершающее регулярный рейс.

Верхняя палуба постепенно опустела. На «Симью» все спали, когда склянки пробили полночь.

Едва забрезжил рассвет, пассажиры, проснувшись после беспокойной ночи, собрались на палубе. Каково же было их разочарование, когда они увидели, что берег, куда они надеялись причалить, находится почти в двадцати милях к северу!

И лишь вид капитана Пипа, продолжавшего как ни в чем не бывало расхаживать по капитанскому мостику, придал им немного мужества. Но когда пассажиры заметили, что земля продолжает все больше удаляться, их вновь охватила тревога. Они немного оживились, услышав приглашение капитана собраться в большом салоне и выслушать его сообщение.

Салон заполнился мгновенно. Взволнованный гул при появлении капитана тотчас смолк.

Он четко обрисовал ситуацию в нескольких словах:

— «Симью», лишившись паровой машины, может теперь рассчитывать только на паруса. Но пароход не оснащен мачтами, пригодными для такого плавания. Он может использовать лишь ограниченную поверхность парусов. Кроме того, конфигурация[127] его подводной части годится не для всякого курса. Его маневрирование по отношению к ветру очень ограничено. На том курсе, где парусник легко держал бы направление, «Симью» дрейфует и относится в сторону в той же мере, как и идет вперед.