Хьюстон, 2015: Мисс Неопределённость - Майк Мак-Кай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я мгновенно переодеваюсь из «рабочих» джинсов (то есть протёртых до дыр, укороченных до колена и с двадцатью заплатками) — в джинсовую юбку. В церковь нельзя с голыми коленками, если только тебе не пять лет от роду. Так сказал пастор Сандерс, а пастор Сандерс, как мне сообщили, — всегда прав.
Ещё в апреле, миссис Паттон выдала Соф и мне фермерскую одежду. «Рабочую», заношенную до состояния половой тряпки. «Девочки, запомните: выходная одежда — только в церковь! Ну или к доктору, — потом обнадёжила, — Если новые джинсы экономить, на три года хватит! А там возьмёте что-нибудь новое из Бункера, а выходная одежда — станет потихоньку рабочей. Просто и понятно».
— Побежали, Соф. Как бы не опоздать!
Держась за перила, Софи преодолевает крутую лесенку. Животик уже заметно выпирает из-под футболки. Ну да: всё-таки третий месяц…
Я обнаружила эту проблему в конце мая. Подсчитала про себя и спросила: «Соф, у тебя были месячные?»
«Не-е-ет», — сказала Соф. Большего от неё добиться не удалось, но месячных точно не было гораздо больше месяца. Я за сестрой слежу, я бы и сама заметила.
Поволновавшись в одиночку пару дней, я решилась и доложила папе. Немедленно последовал поход к доку Дженкинсу. Диагноз: «Нормальная беременность».
«Надеюсь, ещё не поздно делать аборт?» — спросил папа.
Док покачал головой. «Не поздно. Только у нас две проблемы: для медикаментозного аборта — у меня нет пилюль, а для хирургического — нет инструментов. Да если бы и были, — я сам за такое не возьмусь».
«Вы один из этих — католиков? Которые против абортов?»
«Нет, что вы. Я наполовину протестант, наполовину атеист. И „выбор женщины“ полностью поддерживаю».
«Тогда почему не возьмётесь?»
«Почему-почему? Не умею!»
«Но вы же врач?»
«Ага, врач. Хирург-травматолог».
«Как на „Скорой“?»
«Именно на „Скорой“! Меня местные фермеры оттого сюда и пригласили. Если вас лягнула лошадь, или мародёры подстрелили — как раз моя разновидность медицины. Могу вам селезёнку заштопать или ногу ампутировать, если припрёт. Роды могу вот у вашей дочки принять, и даже решусь кесарево сделать. Делал потому что. Приходилось. А аборт — не могу! Не делал ни разу. И не видел даже! В травматологические отделения не часто приходят: доктор, у меня внезапная беременность, сделайте мне аборт? Если нужен аборт — звонишь специалисту-гинекологу, и все дела».
«Но… я вам говорил. Ребёнок… после изнасилования».
«Да понимаю, понимаю всё», — док вскочил и пробежался по диагонали комнаты. Старые деревянные половицы поскрипывали, словно подтверждая: «Понимаем, понимаем».
«Клятва Гиппократа есть: прежде всего, не навреди. Предположим так: я сейчас запущу мой „Мак“, почитаю книжки по практической гинекологии. Мы у Кормака в кузне кое-как изготовим кюреты, и скребки, и что там ещё понадобится. А потом я с этими так называемыми „инструментами“ полезу внутрь вашей дочери, с трудом представляя себе, что я делаю. Я вот прикидываю вероятности, и знаете что у меня выпадает? Похороны! Вероятность более десяти процентов. А ещё процентов сорок, она останется без матки и рожать не сможет больше никогда».
«А если у кого патологическая беременность, что делать будете?»
«Как если: делай аборт, док, а то пациентка умрёт, сто процентов? Тогда бы я ни минуты не раздумывал. Девять шансов из десяти, пациентка выживет, пусть хоть без матки, куда лучше, чем стопроцентная смерть. А в нашем конкретном случае, вопрос о жизни и смерти не стоит! У Софи — здоровая беременность. Я вам как профессионал советую: ничего не делать. Вообще!»
«Вообще ничего?»
«Ах, ну нет, конечно! Что за глупость я говорю: ничего не делать! Делать, что положено. Тяжёлого не поднимать! Белков побольше, витаминов, овощи-фрукты. Фолиевой кислоты! Океаническую рыбу, креветок — обязательно! Хотя это нет. Где теперь возьмёшь океаническую рыбу? Но речную пусть ест! Почти столь же полезно. От кошек, собак, грызунов — держаться подальше. Особенно от кошек! Что ещё? Ах да! Месяца через два придёте ко мне, я анализы сделаю. Погляжу, идёт ли по плану».
«Вы словно уже за нас решили, моя дочь будет рожать».
«А разве плохо? Родится нормальный малыш…»
«Нормальный? От насильника?»
«На ребёнке же не написано! А вы забудьте, от кого. И всё делов».
«О чём вы, док? Софи ещё шестнадцати нет!»
«На момент родов — будет полных шестнадцать. Великолепно рожают и в четырнадцать. Инфекцию, мы, слава Богу, вычистили. Организм у Софи развитый, крепкий…»
«Нет, — сказал папа: — Надо искать гинеколога».
«Попробуйте, — вздохнул док: — В Джостере есть врач-гинеколог. Вернее: была. Я вам напишу адрес. Как сейчас, — не знаю. Ни телефона, ни Интернета. Но предупреждаю сразу: возможно, поездка будет бесполезной. В Джостере тоже могут за аборт не взяться. Последние тридцать лет, пациенток для плановых процедур возили в города побольше. В тот же Хьюстон. Есть специализированные клиники, где кроме абортов ничего другого и не делают».
Я послушала и сказала: «Пап, доктор правильно говорит. Соф родит нормально, вот увидишь, а с маленьким — я ей помогу. Соф, разве ты хочешь делать аборт?»
«Не-е-ет», — сказала Соф, просвечивая рентгеновским взглядом стенку над столом дока Дженкинса.
Папа грохнул кулаком по столу: «Много ты понимаешь! Мы едем в Джостер, всяко. А если понадобится, то и в Хьюстон».
Экспедицию снарядили на той же неделе. Мистер Дулиттл и мистер Кроули накачали полный бак пикапа. Взяли еды на два дня и небольшую палатку — просто на всякий случай. Собрали по соседям целый мешок писем и открыток — если почта ещё работает, бросить в почтовый ящик. Мистер Дулиттл засунул под сиденье пистолет, а папе выдал тактический дробовик. Мистер Кроули — он вообще с револьвером не расстаётся.
Уехали на рассвете и ещё до темноты вернулись. Папа сказал, обстановка в городе почти нормальная. Еда и бензин есть, но продают только местным жителям — по водительским правам. Людей стало побольше, потому что беженцы. Электричество по три часа в сутки, но телефоны и Интернет функционируют, и даже мобильник сигнал ловит. Почта работает, письма отправили без проблем.
«А как Софи?» — спросила я.
«Пока никак, — сказал папа, — Никто не хочет браться. Страховые компании — обанкротились, а без профессиональной страховки[137], врачи даже аспирин прописать боятся. И купить лекарства негде — аптека в Джостере на замке. Врач-гинеколог — старушка такая, абортов не делала тыщу лет. Целый час твердила: поезжайте в Хьюстон, в Хьюстон. Я спрашиваю: а если срочно по гинекологической части? Тяжёлый случай? Она говорит: тогда — вызывайте вертолёт! Пытался объяснить, медицинские вертолёты больше не летают. Не верит».
«Когда поедем в Хьюстон?» — спросила я. Промелькнула надежда: папа скажет «завтра», и я снова увижусь со Свеном Гарденером. Конечно, парень немного медлительный, и в «Halo» — безнадёжен, но болтать с ним — одно удовольствие. Он строит радиоуправляемые модели: автомобильчики и вертолёты-квадрикоптеры, причём не из комплектов «Собери Сам», а по собственным чертежам.
«Нет ни бензина, ни денег, — сказал папа: — Хьюстон нам не светит».
«И что делать?»
«Что доктор прописал. Тяжёлого не поднимать. Белков побольше, витаминов, овощи-фрукты».
«Где бы удочку раздобыть? Я научусь ловить рыбу».
«У тебя пока другие приоритеты в учёбе, Нэт. Научись отличать быка от коровы, чтоб не надоить чего попало…»
На веранде уже собрались прилежные прихожане: мистер и миссис Паттон, миссис Дулиттл с двухлетней Триш, и папа. Мистер Дулиттл прибудет прямо в церковь. В четыре утра наш кузнец торопливо проглотил завтрак и ушёл к соседям чинить трактор.
Я принимаюсь натягивать ботинки. Пастор считает, без ботинок общаться с Богом неприлично. В апреле я по неопытности захватила с собой в церковь резиновые шлёпки. Ну, молебен — я понимаю. В конце концов, в бассейн не ходят в траурных платьях, а на похороны не надевают разноцветные купальники. Но париться два часа в Воскресной Школе в тяжеленных рабочих ботинках? В детских книжках из жизни святых — много картинок. Почему святым можно в сандалиях, а мне — нельзя? После проповеди я отошла в сторонку и потихоньку переобулась. Через две секунды в церкви загремела Анафема! Пастор Сандерс чуть не использовал шлёпки по назначению. В смысле — по моей заднице.
— Девочки, а чего это вы обулись? — У миссис Дулиттл ботинки не на ногах, а в руке, аккуратно связанные шнурками.
Понятно. Новейшая придумка миссис Паттон. Выдав нам припасы из Противоядерного Бункера, сказала: «Хорошие ботинки, крепкие. Если экономить, тебе и Соф — на десять лет хватит!» Я тогда ещё подумала, это шутка. Оказалось, всё серьёзно. С марта по ноябрь, ботинки принадлежат к разряду «выходной» одежды, и надевать их можно только в церковь. Ну или к доктору.
