Беломорские старины и духовные стихи. Собрание А. В. Маркова - Автор Неизвестен

Он ведь до́пил у их да пиво сладкоё;

Говорят они ему всё таковы слова:

«Ты ведь много ли собе теперь имешь всё силушки,

125 Ай ты слышишь по своим-то могучи́м плецям?» —

«Я ведь цюю в себе, слышу силы в половиночку:

В половины у миня всё силы сбавилось».

Говорят они ему всё таковы слова:

«Вели батюшку купить себе ты жеребёноцька,

130 Жеребёноцька купить да шьчобы серого,

Шьчобы серого купить да на манер всё белого;

Ты ведь пой-ко-се своёго жеребёноцька,

Ты ведь пой его да на реки Мура́венки,

Ай корьми-ко ты пшеницей белояровой;

135 Ты води-тко-се своёго жеребёноцька,

Ай кататьце давай ты ему в трёх роса́х,

Как ты в трёх его росах: да во перьво́й росы,

Во перьво́й росы катай всё во Иваньскою,

Во второй росы катай ты во Петровською,

140 Во трете́й росы катай коня в Ильиньською;

Ты давай ему кататьце в зелены́х лугах —

Тебе будёт ведь конь-от служить правдой-верою:

Победя́ть-то будёшь на кони́, всё бить многи́х бога́тырей;

Ишше конь-от будёт всё товарышь твой

145 И топтать будёт ногами силу всё неверную,

Пособлять будёт тебе, любимому хозяину».

Ай ишше́ ёму калики-ти гово́рят тут,

Шьчо говорят-то тут да ёму всё росказывают:

«Ты теперь, посьле того-то заведи ты себе латы богатырьския,

150 По своей силы иметь ты палицю тяжолую;

На коня-та ты нало́жь седёлышко да кипарисноё;

Ты ишше́-то возьми купи да плётку шолкову,

Плётку шолкову да всё копьё-то брузаменьскоё,

Не забудь ты ише́ да сабли вострою,

155 Ты тово ишше́ ножа да всё булатного.

Ты возьми теперь себе положь какого-небудь кушанья.

Отправляйсе ко батюшку всё на́ полё,

Ко своей-то ко родимой милой матушки;

Ты сьнеси-ко поди им пообедать-то,

160 Росскажи-ко-се им, да мы тебе сказали шьто».

Он ведь рад тому Илья-та был всё Мурамець,

Илья Мурамець рад да сын Ивановиць.

Походят-то калики, собираютце,

Говорили Ильи, да Ильи Мурамцю:

165 «Ты ише́-то будёшь езьдить во чисто́м поли;

Во чисто́м-то поли тебе да сьмерть не писана —

Ты не бойсе, езьди по чисту́ полю».

Ишше тут-то калики-ти стали всё неви́димо;

Он негде-то больше не зави́дял тут,

170 Не завидял тут, да они проць ушли.

Он скоро собирал да питьё, кушаньё,

Он понёс-то к родителю ко батюшку,

Ко тому ли к Ивану Тимофе́ёвичу,

К ро́дной матушки да к Епесьте́ньи к Олёксандровны.

175 Подошол-то он скорёхонько ко батюшку;

Увидал-то ево всё ро́дной батюшко;

Ишше тут они да обраде́ли же,

Обрадели, тому да были рады-ти.

Он принёс-то им обед, да принёс кушаньё;

180 Он ведь сказыват своёму отцю-батюшку,

Он тому ли Ивану Тимофеёвичу:

«Как пришли ко мне калики под окошоцько,

Закрычали у меня да под окошоцьком,

Запросили они милосьтины всё спасёною;

185 Я ведь так им отвечал, сьмело́ ответ держал:

„Не сойти, калики, с печьки со кирпичною“.

Попросил-то их скорёшенько к собе я в дом.

Запросили напитьце у меня ведь пива тут,

Они пива-та хме́льнёго всё сладкого;

190 Я принёс-то цяшу-ту полнёхоньку.

Не могли они допить, всё мне оставили:

„Допивай-ко ты, — сказали, — ис цяшы — и здоров будешь“.

Я повыпил всё ис цяшы-то и здрав тут стал,

Я ведь здрав тут стал да здорове́шенёк.

195 Наливал-то, приносил да я другу́ цяшу;

Выпивали-то ис той цяшы да полавиночку;

Допивал-то я у их да цяшу всю до дна.

Говорят калики мне да всё выспрашивают:

„Уж ты слышишь ли в себе силу великую?“

200 Я сказал-то им, скоро́ ответ держал:

„Я тут слышу в собе силушку великую:

Кабы было кольцё в земли великоё,

Я принялсэ бы своей всё едино́й рукой,

Поворотил бы я матушку сыру землю“.

205 Говорили мне они да изьвешша́ли тут:

„Не заносит тебя матушка сыра земля.

Принеси, — мне говорят, — пива третью́ цяшу“.

Выпивали-то ис цяшы полавиночку,

Допивал-то я ведь цяроцьку ведь всю до дна.

210 Говорят-то мне калики, всё ответ держат:

„А вели́ку ли ты силушку слышишь в собе теперече?“

Говорил-то я им да всё россказывал:

„Я тепере силу слышу в полавину всё“.

Говорили они да мне-ка всё про то:

215 „Ты пойдёшь к своёму к ро́дну батюшку —

Ты скажи ему про то да всё поведай-ко:

Ай купил шьчобы́ тебе он жеребёночка,

Ай не серого шьчобы́, да он не белого;

Ай под старось-ту он будёт-то как белой-от“.

220 Ай поить они велели ключевой водой,

Ай корьмить они пшеницей белояровой,

Ай катать они велели, водить в трёх росах:

Во перьво́й-то во росы они в Иваньчкою,

Во второй они в росы ево в Петровською,

225 Во третье́й они росы ево в Ильиньскою.

„Ай тогда у тя будёт жеребёночек“.

Они велели мне-ка завесьти-то латы богатырьския,

Они палицю тяжо́лу по своим рукам,

На головушку мне шляпу сарачиньскую,

230 И велели мне-ка завесьти всё плёточку шолко́вую,

Да ишше́ мне-ка велели саблю вострую,

Да ишше́ мне-ка велели всё булатен нож,

Да ишше́ мне-ка велели-то востро́ копьё да брузаменьчкоё

Ай седёлышко велели кипарисного всё деревця».

235 Ай тут батюшко ево да тому рад он был,

Тому рад-то он был, весьма раде́шенёк.

Он бежал-то скоре́шенько тут, скоро из циста́ поля;

Он хвалу-ту приносил Богу небесному,

Во вторых-то он царицы, Бо́жьей матери,

240 Во третьи́х-то всё калик да перехожиих:

«Они были у меня да не просты́ люди,

Не просты́ были люди, да всё сьвяты́ отцы:

Исьцелили у меня сына́ единого;

Заслужили у ёго ведь ноги резвыя».

245 Ай купил он ведь жеребёноцька,

Выбирал он по велёному да как по писаному;

По россказаному-то всё да дело делал тут,

Дело делал он