Леонардо да Винчи - Алексей Гастев

«Джорджоне, – сообщает далее биограф, – довелось увидеть несколько произведений руки Леонардо в манере сфумато, и эта манера настолько ему понравилась, что он в течение своей жизни постоянно ей следовал, в особенности подражая ей в колорите масляной живописи и находя вкус в высоком качестве работы». А ведь это последнее означает не что другое, как совершенно новый подход к работе в искусстве, когда, подобная губке, живопись напитывается тончайшими философскими рассуждениями и как самая чувствительная струна откликается изгибам и движениям души живописца. Не потому ля Джорджоне оставил после себя не больше достоверных работ даже сравнительно с великим тосканцем, прославившимся, можно сказать, их малым количеством?

Что касается колорита, в произведениях Джорджоне распустились и расцвели качества, прежде появившиеся у Леонардо как бы в виде бутона садового цветка, представляющегося зеленоватым, хотя сквозь его набухающую кожуру просвечивают более яркие лепестки. Кажется, изучивший с большим прилежанием параграфы «Трактата о живописи» – что невозможно, поскольку в виде отдельных листов и разрозненных записей они тогда хранились в сундуках у их автора, – Джорджоне не так перенял внешность и приемы рассеяния, или сфумато, как самую суть новизны: тончайшие изменения цвета, подобные возникающим на поверхности раскаленного куска железа при его остывании побежалостям. Таким образом, в какой-нибудь драпировке, помимо первоначального цвета и ее места в пространстве относительно глаза, принимает участие и отражается путем рефлексов бесконечное разнообразие мира.

Венецианский живописец Джорджоне также показал изумительные возможности настоящего, не метафорического зеркала в картине, представленной Вазари следующим образом: «Он написал обнаженную фигуру мужчины со спины, а перед ним на земле источник прозрачнейшей воды, в которой он изобразил его отражение спереди; с одной стороны находился вороненый панцирь, который тот снял с себя и в котором виден был его правый профиль, поскольку на блестящем вооружении ясно все отражалось; с другой стороны было зеркало, в котором видна была другая сторона обнаженной фигуры». Во всем этом Вазари справедливо усматривает необыкновенное остроумие и фантазию автора. Но сюда надо еще прибавить, как очень важное, радость и полноту или, если угодно, радость от полноты, от возможности многостороннего дальнего видения и разрешения касаться всего, чего пожелаешь, и проникать куда вздумаешь.

С наступлением нового века, чему истекло уже больше трех месяцев, Венеция не преодолела уныния и страха, охвативших ее при известии о кораблях Васко да Гамы, в сентябре 1499 года возвратившихся в Лиссабон из плавания в Индию вокруг мыса Доброй Надежды. Дальняя, однако, наиболее удобная дорога для торговли с Востоком оказалась у португальцев, тогда как до тех пор республика св. Марка не имела в этом соперников. Граждане чувствовали себя оскорбленными и униженными, как если бы, однажды проснувшись, застали Адриатику высохшей и отвратительные морские чудовища ползали бы, издыхая, по ее дну. Высоко вознесшийся на постаменте возле церкви Петра и Павла бронзовый всадник Вероккио, казалось, вновь изменил выражение лица, страшно подвижного: ИЗ торжествующего оно стало саркастическим и злобно насмешливым. Тем более султан Баязет еще и захватил важнейшую для венецианцев пристань в Греческом архипелаге – Лепанто и, удерживая пленных, надеялся на выкуп. Вот тут бог послал венецианцам Леонардо с его изобретательностью.

Прежде он никому не сообщал о своем способе оставаться под водой столько времени, сколько можно пробыть без пищи, объясняя такую осторожность злой природой людей, которые станут использовать этот способ для убийств на дне моря, проламывая днища кораблей и топя их вместе с матросами. Но, возмущенный жестокостью турок, Мастер, как и они, позволил себе поступиться правилами милосердия. Если согласно его предложению два медных бурава наподобие тех, которыми просверливают винные бочки, только больше размером и соединенные цепью, скрытно путешествующими по морскому дну охотниками будут ввинчены в днища кораблей, рядом стоящих у причала, то, торопясь выйти из гавани из-за нарочно поднятой тревоги, эти вражеские корабли погубят себя сами.

Хотя родственники и друзья захваченных турками пленников согласились какие бы ни было расходы принять на себя, из сотрудничества с Леонардо венецианцы не извлекли ожидаемой выгоды. Причиною этому была их медлительность, поскольку даже и худое решение, если принять его быстро, приносит более пользы сравнительно с наилучшим, которое – тогда как время и неприятель не ждут – служит по преимуществу поводом для партийной распри и средством тщеславных людей показывать глубокомыслие. Поэтому, удивляясь, что Мастер не колебался предложить услуги султану, незадолго до этого желая ему навредить, трудно не согласиться, что единодержавный монарх если действует, то с большей решимостью, а вознаграждая полезного ему работника, не бывает чрезмерно расчетлив.

Я, Твой раб, размышляя о способах устройства мельниц, нашел средство соорудить такую, которая действовала бы без воды, а одним ветром. И моя мельница не только дешевле, так как не понадобится плотина, но и из-за того, что может быть поставлена всюду, где только дует ветер, намного удобнее.

Также Леонардо предлагает султану устройство для осушения трюмов, где скапливается вода, не нуждающееся в двигателе помимо движения самого корабля. Затем Мастер выражает согласие исполнить какое бы ни было давнее намерение повелителя турок, если прежде этого никто не сумел сделать, – должно быть, он имеет в виду широко распространившийся слух о попытках султана навести громаднейший мост через залив Золотой Рог, а именно из Перы в Константинополь. Если бы султан тогда откликнулся Мастеру, сооружение прославило бы такого правителя по всему свету на долгое время, как других власть имущих Колосс Родосский или маяк в Фаросе: при ширине моста в 40 локтей и длине в 600 проект Леонардо предусматривал высоту в 70 локтей, чтобы пропускать корабли с наиболее высокими мачтами. За проведенное в Венеции время около месяца Леонардо размышлял и производил измерения, ради которых сюда прибыл, надеясь определить объем легкого, каким дышит земля, от чего, если верна аналогия с легкими человека, бывают приливы. Результат получился обескураживающий: выходило, что этот объем равен 367 1/2 кубического локтя: для громадных масс воды, приводимых в движение, смехотворная величина. Остается добавить, что в ходе исследования Мастер или спешил, или был заранее взволнован несообразностью, о которой догадывался, и поэтому при исчислении допустил забавную ошибку, когда, умножая 12 часов – таков интервал между приливами – на 270, то есть на количество вздохов у человека за час, получил 2940.

ФЛОРЕНЦИЯ. РОМАНЬЯ. Милан. Рим. 1500-1515

76

Сделай крышку для нужника наподобие дверцы, которой священники пользуются при исповеди, и привесь груз. Тогда дашь ей возможность легко открываться и плотно закрываться и тем воспрепятствуешь распространению дурного запаха.

Пьеро да Винчи продал дом на улице Гибеллинов и приобрел другой во Фьезоле, больших размеров, поскольку семья увеличилась: хотя после усилия, истраченного на его настолько необыкновенного первенца, понадобился перерыв в двадцать четыре года, впоследствии Пьеро удались девять сыновей и три дочери. Что касается его здоровья и крепости, их сохранению способствовал приветливый и незлобивый характер синьоры Лукреции, тогда как покойная Маргарита ди сер Гульельмо при ее жизни непрестанно донимала нотариуса своими придирками. Также и дети от предыдущего брака имеют неблагообразную внешность, угрюмы и неловки в движениях, дети же синьоры Лукреции миловидны и отличаются живостью и добротой. В целом же Пьеро удовлетворен результатами своего упорства.

– Возможно ли произвести настолько громадное племя, подчинившись требованиям Савонаролы о воздержании в браке? – восклицает нотариус, в то время как некоторые из семейства присутствуют за обеденным столом вместе с женами и малолетними детьми.

Кухарка ставит на стол блюдо с дымящимися колбасами, и помещение заполняется запахом насыпанных сверху горячего листьев петрушки. Тут Леонардо провозглашает:

– Многие сделают собственные кишки своим жилищем и будут в нем обитать.

Пьеро ужасается. Новый пророк разъясняет, что он имеет в виду очищенные истончившиеся свиные кишки, тою же свининой наполненные. Пьеро смеется вместе с другими, испытывая как удовольствие, так и смущение ужаснейшие.

Что касается другого пророка, с которым здесь будто бы соревнуются, голос фра Джироламо продолжает звучать и монах продолжает обвинять и совестить граждан Флоренции, действуя с того света. Безразлично, ненавидят его, поклоняются его памяти или, как сер Пьеро, не имея устойчивого мнения, придерживаются большинства, одинаково все отвечают звучащему голосу и вступают с ним в пререкания или поддакивают согласно. Среди прохожих на улицах упорствующих сторонников Савонаролы можно признать не только по куколям – остроконечным, наподобие монашеских, башлыкам с длинными концами, оборачивающимися вокруг шеи, иной раз как звезда белым днем, отражающаяся в глубоком колодце, холодит и пронизывает душу чей-нибудь укоризненный взгляд. Но таков воздух Флоренции, что сожалеющие о казни монаха и согласные с его проповедью скоро возвращаются к привычному образу жизни и развлечениям. Хотя причиною здесь не исключительно воздух, но природа человека, который в отличие от Хамелеона или Протея, меняющих вид целиком, способен изменяться частями так, что одна часть скорбит, а другая приплясывает, а третья остается в недоумении.