Поиск-85: Приключения. Фантастика - Герман Подкупняк

«Что же касается телеграммы, то эта просьба, конечно, немного странная. Но это связано с сердечными делами. А как тут не помочь? Сама молодая была. Что я должна была сделать? Прийти на почту, подать паспорт в окошечко «до востребования», прочитать телеграмму, если она там окажется. Передавать никому не надо. Если в телеграмме сказано «приезжай» — положить в сумочку. «Задержись» — тогда в карман плаща. После еще надо сходить три раза на почту, спросить телеграмму. Причем в одно и то же время — ровно в двенадцать. Вот и все. Пришла телеграмма, там было сказано, что надо выезжать. Положила в сумочку. Больше ничего не надо делать. И на почту ходить больше не надо».

В аэропорту Хачизова встретить не удалось. Либо он применил какой-то грим, либо воспользовался каким-то другим транспортом.

Вот почему с такой заинтересованностью отнесся Бахарев к проскользнувшему у Коршунова намеку на какую-то возможность напасть на след Хачизова.

— Я подумал, — неуверенно продолжал Геннадий, — а если вам поговорить с Минабой?

— А откуда она может знать?

— Она, может, и не знает, но кое-что знал Рамо. Она могла кое о чем догадываться. Тогда, в ресторане, она грозилась все узнать и вывести всех на чистую воду. Что-то она, значит, подозревала.

— А где ее искать, Минабу? Кто она, кем работает?

— Она медсестра в санатории «Хатипара» в Теберде. Там ее и искать надо. Где живет, не знаю. Да там скажут.

Минутой позже, когда Коршунова увезли, Бахарев уже звонил Евсееву. Он еще не успел досказать, как капитан воскликнул:

— Только что собирался звонить тебе по этому же поводу. Амиров рассказал мне, что в истории гибели Рамо много неясного. Компетентные люди говорили ему, что следствие проведено поверхностно. Не наше дело этим заниматься, но я как раз хотел просить разрешения поехать в Теберду, поговорить с людьми, которые знали Рамо и с ним общались. Эта девушка как нельзя более кстати.

— Тогда двигай туда со всей возможной быстротой. С машиной договоришься?

— Я думаю, у здешних товарищей в этом деле заинтересованности не меньше, чем у нас.

Санаторий «Хатипара» — старой довоенной постройки. Приземистые одно- и двухэтажные корпуса без всякого намека на архитектурные украшения. Ни ажурных веранд, ни легких балконов. Словом, без претензий, как и гора, именем которой санаторий назван.

Минаба была на дежурстве. Ее быстро отыскали. Прошли в сад, под деревья. Подальше от любопытных глаз.

Несколько секунд Евсеев разглядывал девушку, невольно любуясь ее правильными строгими чертами лица. Взгляд темных глаз печален. На лице никаких следов косметики. Если бы не несколько непривычное имя, Евсеев не предположил бы в девушке горянки.

— Я не ослышалась, вы откуда-то приехали. Не местный?

Евсеев объяснил. Минаба выслушала, вздохнула.

— Его теперь все равно не вернешь…

— Но ведь должен ответить тот, кто его погубил.

— Да, конечно. Только у нас здесь считают, что он сам во всем виноват, никто его не губил.

— А вы как считаете?

— Как я считаю? — В глазах девушки вспыхнул огонек. — Как я считаю, скоро кое-кто узнает! Пусть со мной расправятся, как с ним, но я уже написала, куда следует.

— Так вот, чтобы не расправились, расскажите мне все.

…Рамо сорвался с висячего моста через горную бурную реку. Моста там, собственно, нет, как такового. Есть только канаты, на которых кое-где сохранились доски настила. Переходить по зыбким и ненадежным стальным ниткам, повисшим над пропастью, запрещено. Но смельчаки этот запрет игнорируют, экономя несколько минут, которые надо потратить, чтобы дойти до капитального автомобильно-пешеходного моста, находящегося сотней метров ниже.

Рамо всегда преодолевал висячий мост с ловкостью акробата-канатоходца. Происшедшее с ним несчастье следователь списал на опьянение. Якобы и по ровной дороге Рамо в тот вечер передвигался с трудом, а тут еще понесло его на опасную переправу. Сорвался на камни, ударился головой, захлебнулся. Кто видел? Никто не видел. Но она-то, Минаба, знает, что Рамо в тот вечер вообще не пил.

— Все дело в том разговоре… Накануне по моему настоянию Рамо заявил Юсупову, что он из его игры выходит, темных его дел знать больше не хочет, поскольку собрался жениться. Юсупов — хитрая лиса, он никак своего неудовольствия не выказал, даже напросился, пообещал подарок хороший. Подарок… А потом появился этот хорек Гамид, злобный коротышка. Это враг Ашота, есть у Рамо брат, живет где-то у вас на Урале…

«Был, жил», — мысленно поправил девушку Евсеев.

— Ашот несколько лет назад уличил Гамида в воровстве — украл барана, это сейчас он по-крупному ворует («отворовался»). Был скандал на весь аул: и тогда он затаил злобу. Вот и отомстил («обоим братьям за одного барана»). Это Гамид столкнул Рамо с моста. Не просто сбросил, ударил чем-то по голове, так бы ему с Рамо не справиться.

«Откуда у нее такая уверенность? И неужели Ашоту во время посещения родных мест никто ничего не сказал о гибели брата? В противном случае, западня бы не сработала. А может, знал, но все равно пошел, чтобы отомстить. Теперь этого уже не узнать»…

— Но ведь я-то знаю: Гамид приходил вечером к Рамо, мы в ресторане сидели, и что-то ему сказал. Я потом спросила, но Рамо отмахнулся: шеф, мол, что-то на прощанье хочет сказать. Мы выпили лишь немного сухого вина, Рамо был совершенно трезвый, когда меня провожал. «Ты пойдешь к этим?» — спросила я. «Надо. Все равно ведь не отвяжутся. Коротышка уже ждет». — «А он зачем, ты что, один дорогу не знаешь?» — «Сказал, что поведет в такое место, которое я не знаю». А наутро разговоры: пьяный ночью упал с моста. Все поверили. И никакого дела возбуждать не стали. Меня никто не слушал. А ведь видела: рана на голове такая, какой при падении он не мог получить. Так и похоронили.

— Значит, он сказал: «Место, которого я не знаю». Стало быть, другие места Рамо знал? Вы что-нибудь можете сказать об этом?

— Рамо меня не посвящал. Однажды мне надо было побывать в Черкесске. Я хотела поехать на автобусе, но он предложил воспользоваться машиной шефа. (У Юсупова был в то время небольшой фургончик, серенький такой, а Рамо ездил на нем по каким-то «липовым» документам.) Так вот, надо было съездить за коробочкой лекарства, очень дефицитного, заграничного, для какого-то нужного шефу человека. Это недалеко от Черкесска, километров тридцать. Помню, у селения двойное название. Уже дорогой стали решать, куда раньше двинуться: в Черкесск или на «явку»? Решили вначале проехать в то селение, а уже из города вернуться домой. «Правда, шеф мне голову оторвет, если узнает, что брал тебя, — сказал Рамо. — Не любит, когда кто-то из посторонних узнает его тайные квартиры. Меня он строго предупредил. Но разве ты для меня посторонняя?» Это он себя успокаивал… К самому дому подвозить не стал, высадил на въезде в аул. Но я все равно видела, куда он подруливал. Да он и не хотел от меня скрывать, просто боялся, что из дома в машине увидят.