Тень моей хозяйки (СИ) - Фир Мария

Она судорожно вздохнула и помотала головой. Мама явно не была готова к этому разговору, но обратного пути не было: она уже выдала свою тайну.

— Нет, он из плоти и крови, как и все мы, но его защищает могущественный артефакт из сумрачного мира. Это амулет, который Архимагистр носит у сердца. С которым никогда не расстаётся — ни днём, ни ночью. Камень в золотой оправе холоден и страшен. Его нельзя уничтожить ни огнём, ни молотом, ни заклинанием из мира живых. Я видела этот камень. Я видела, как он действует…

— Ты видела это собственными глазами? — уточнил Мартейн, переглянувшись с друзьями.

Мама кивнула. По гостиной пронеслись недоверчивые шепотки магов.

— Тебе придётся рассказать всё с самого начала, Рут, — серьёзно сказал Тейн, указав моей маме на диван. — И поторопись. У нас очень мало времени. Через полчаса парусники Горма Виклунда будут здесь.

Я усадила маму на указанное место и взяла за руку. Советник Фоули, чувствуя неладное, опустился на корточки возле её ног и взял за другую руку.

— Прошу тебя, — сказал он, — скорее. То, что тебе известно, может спасти множество жизней. И сейчас, и в будущем.

— Да, господин Мартейн, — согласилась мама, растерянно оглядываясь будто бы в поисках выхода.

Мне было так жаль мамочку! Я стиснула её похолодевшие пальцы и прошептала:

— Мы с тобой, мама. Прошу тебя, говори!

— Это… Это непросто, — еле слышно выдохнула она, прикрывая глаза и хмуря брови. — Но я скажу. Да. Дайте мне пару минут. Я не знаю, с чего начать.

— Скажи то, что считаешь самым важным, — попросил Тейн. — Остальное потом.

Нетерпеливые стихийники изо всех сил сдерживались, чтобы не обрушить на бедную рабыню град вопросов. Я слышала, как они вполголоса подсказывали ей: «Откуда у Горма этот амулет?», «Как он действует?», «Ты была его рабыней?», «Архимагистра пытались убить?»

Мама подняла ресницы и выпрямила спину.

— Что ж, главное — это то, что Эли его дочь. — Мама посмотрела мне в глаза и болезненно улыбнулась. — Прости, моя милая, я думала, что унесу эту тайну с собой в могилу. Ты дочь Архимагистра Горма. И если он узнает об этом, то нам обеим не жить. Он уверен, что я мертва. И ты тоже.

Мне почудилось, будто липкая, холодная тьма, прежде только дремавшая где-то в потаённом уголке сознания и нашёптывавшая мне о том, что с рабынями никогда не происходит ничего хорошего, выпустила длинные когти и вонзила их мне в сердце. Стало больно дышать. «Ты дочь старого паука, — вкрадчиво заговорила тьма. — Ты дочь злейшего врага Мартейна Фоули».

Наверное, если бы не мой дар, я бы не справилась. Закричала бы, не желая принимать страшную правду. Но волшебный огонь, заключённый в моей крови, откликнулся на признание мамы, вспыхнул во мне в знак подтверждения её слов. И тьма съёжилась, отступила. Я не имела права поддаваться истерике сейчас, когда всем нам грозила смертельная опасность. Мой дар был силён, и я должна была распорядиться им разумно. Вот только как? Я ведь так мало знаю!

— Рассказывай, — поторопил маму Мартейн.

— Мне было четырнадцать лет, когда меня привезли на остров Архимагистра Горма, — с трудом выталкивая из себя слова, начала мама. — Со мной были и другие девочки-невольницы. Не только из залива Амари, были и рабыни с юга и с севера Веллирии. Всех нас поселили в башне для невольников, но, к нашему удивлению, не давали нам тяжёлой работы…

Она замерла, остановив взгляд на осколке кувшина, лежащем в сладкой луже на полу, после чего заговорила спокойнее и увереннее. Отрешившись от реальности, мама погружалась в прошлое двадцатилетней давности, куда не заглядывала уже очень давно.

— Мы прислуживали родственникам Горма Виклунда, смахивали пыль, стелили постели и ставили букеты в вазы. Кормили рыбок в пруду, вышивали скатерти и полотенца. Нам позволялось отдыхать в дальнем углу сада и даже читать, кто умел. Поначалу мы не могли поверить в такую доброту хозяина. Мой прежний владелец бил меня плетью, а мои руки были стёрты до крови бесконечной стиркой. Руки меня поначалу и спасли. Но не только.

— Мама? — Я погладила её запястья, но она не обратила на это никакого внимания.

— Как-то раз нас отвели в покои Архимагистра Горма. Сказали, что хозяину тоскливо и нужно его развлечь. Все мы понимали, что это значит. И старшие девочки говорили, что это не так страшно, главное — понравиться хозяину. Он выбрал одну, а меня оттолкнул так, что я упала. Сказал, что я ещё не готова, что я тощая и нескладная… накричал на слуг. Меня увели и наказали. Не давали есть, держали в комнате без окон и дверей. Потом, когда я вернулась к подружкам, я узнала, что первая девочка пропала. Пару месяцев спустя пропала ещё одна. Мы стали бояться. День и ночь думали, как убежать, но это оказалось невозможно… Имение Горма окружено магическим барьером. Никто не зайдёт и не выйдет без его ведома.

— Но внутри полно людей! — не выдержал светловолосый маг, сидевший на стуле ближе всех к нам.

Мама тихо усмехнулась. Отстранённо повела плечом.

— Да. Люди. Доверенные помощники и слуги, связанные клятвами. Некоторым позволялось брать рабынь Горма к себе в спальню. Но от них девушки всегда возвращались, а те, кого забирал сам хозяин, — пропадали без следа. Поползли слухи. Говорили, будто среди невольниц были и дочери свободных людей с мелких островов. Их силой забирали люди в серых мантиях и увозили в башню Горма.

— Ему мало было рабынь? — фыркнул несдержанный товарищ Мартейна.

— Помолчи! — зарычал Тейн на друга.

Моя мамочка грустно улыбнулась.

— Рабыни часто нескладны, в шрамах или в мозолях от работы, или без зубов… Горму нравились красивые девушки. Правда, потом, когда все нежные красотки закончились, дошла очередь и до нас. Через год он выбрал меня. Мне было уже пятнадцать, но он считал меня несмышлёным ребёнком. Не думал, будто я что-то понимаю. Он нашёл во мне крупицу дара и рассказал, что она досталась мне от неудачливых предков, проигравших в войне. Он брал меня в спальню каждую ночь, придумывая мне испытания. Говорил, если я самую малость маг, то выдержу больше, чем простая человеческая девчонка. Ему нравилось заставлять меня кричать, просить пощады, хотя я не понимала, в чём я провинилась…

— Амулет, расскажи о нём, — тихо сказала я, погладив маму по спине.

— В одну из ночей в покои Горма ворвались люди. Я обрадовалась, думала, на мои крики прибежал кто-то, кто меня спасёт. Но это были наёмные убийцы. Трое в тёмных масках, вооружённые кинжалами и заклинаниями. Я забилась под кровать и сжалась в комочек. Бой был недолгим. Когда всё стихло и я вылезла, ожидая увидеть Горма в луже крови, то оказалось, что на нём нет и царапины! Все нападавшие были мертвы. В ту ночь я узнала о силе чёрного амулета на шее Архимагистра. Он сам рассказал мне о нём.

— Артефакт из сумрака? — нахмурился Мартейн. — Его сделал кто-то из тёмных магов?

— Да, по заказу Горма, — кивнула мама. — Этот амулет и защитил Горма от демона, которого тот разбудил своими злодействами.

— Демон из легенды? — вскочил светловолосый маг. Он принялся рыться в дорожной сумке и через мгновение вытащил и плюхнул на стол потрёпанную архивную папку. — Выходит, сказка о рабыне по имени Рут вовсе и не сказка.

Мама поёжилась от холода и встряхнулась, непонимающе глядя на всех нас.

— Сказка? Господа, вы хотели узнать правду!

Я прижалась к ней, обняла ещё крепче, вспоминая слова старой рабыни на острове Горма.

— Мама, на островах рассказывают историю о том, как жестокий и влиятельный маг ни за что не хотел жениться, потому что боялся, что наследник превзойдёт его в силе. Господин утешался с рабынями, а когда они делались беременными, он приказывал слугам вешать им на шею камень и сталкивать в море со скалы. Так продолжалось до тех пор, пока он не потревожил демона, живущего глубже, чем морское дно.

— Эли… — вздохнула мама, облизывая пересохшие губы. — Я видела всё это. Горм почуял во мне ребёнка раньше, чем я сама узнала о тебе. Дар рассказал ему. Меня отвели на скалу и намотали на шею верёвку, и клянусь, в тот миг я была рада, что мои мучения закончатся. Вот только всё пошло не так, как обычно. Море под скалой словно закипело, сделалось чёрным, и оттуда… о боги, я думала, знаю, что такое страх. То чудище сожрало всех слуг Архимагистра, а меня не тронуло. Я спряталась за камень и слышала всё, что происходило на скале.