Неизвестные Стругацкие. От «Отеля...» до «За миллиард лет...»:черновики, рукописи, варианты - Светлана Бондаренко

На самом деле до «значительной степени» там было еще очень далеко. Да, составители «Истории» (Юрий Флейшман и я) успели тщательно продумать раскладку всех материалов будущей книги — что, как и почему разместить, что убрать или оставить, на какие главы разбить весь этот, с позволения сказать, роман в письмах, как эти главы назвать… А общее заглавие «История одного Одержания» нам предложил сам БНС.

Но оставалась еще самая, пожалуй, интересная, но и самая трудоемкая часть работы — наши собственные комментарии, которые, по замыслу, должны были перемежать переписку Стругацких со всяческими инстанциями и друг с другом. Нам хотелось с точки зрения людей иного поколения сказать не только о времени издательских мытарств «Неназначенных встреч», но и о том, что было до и после.

В «материалах дела», скажем, совсем ничего не говорилось о событиях, случившихся куда раньше, но серьезно повлиявших на судьбу книг Стругацких. Мы подобрали всякие дополнительные документы — уже по печатным материалам тех лет, ныне благополучно забытым. А начинался пролог нашей истории с 1966 года, с процесса Синявского и Даниэля, с первого примера того, как в новейшее время литераторов судили за фантастику…[25]

Так вот, реально была написана вся преамбула (обо всем, что предшествовало началу работы над книгой), и — большей частью — первая из четырех частей, «Тормозной след», о начале противостояния, когда в редакции фантастики «Молодой гвардии» еще работали порядочные и знающие свое дело люди, но и они мало чем могли авторам помочь.

Будущая публикация была анонсирована в любительской фэн-прессе, но к началу 90-х мы окончательно прочувствовали все прелести жизни в «эпоху перемен» и вскоре переключились на другие интересные дела. Одним из них было, например, создание группы «Людены». А работу над «Историей одного Одержания» пришлось отложить до лучших времен, которые — как знать? — вполне еще могут наступить.

Но вернемся к «Комментариям» БНС:

Первоначально я предвкушал, как расскажу здесь историю опубликования «Пикника», назову некогда ненавистные нам имена, вдоволь поиздеваюсь над трусами, дураками, доносчиками и подлецами, поражу воображение читателя нелепостью, идиотизмом и злобностью мира, из которого мы все родом — и буду при этом ироничен и назидателен, нарочито объективен и беспощаден, добродушен и язвителен одновременно. И вот теперь я сижу, гляжу на эти папки и понимаю, что я безнадежно опоздал и никому не нужен — ни с иронией своей, ни с великодушием, ни с перегоревшей своей ненавистью. Канули в прошлое некогда могущественные организации, владевшие почти неограниченным правом разрешать и вязать — канули в прошлое и забыты до такой степени, что пришлось бы скучно и занудно объяснять нынешнему читателю, кто есть кто, почему в отдел культуры ЦК жаловаться не имело смысла, а надобно было жаловаться именно в отдел печати и пропаганды, и кто такие были Альберт Андреевич Беляев, Петр Нилыч Демичев и Михаил Васильевич Зимянин, — а ведь это были тигры и даже слоны советской идеологической фауны, вершители судеб, «роководители» и «роконосцы»! Кто их помнит сегодня и кому интересны теперь те из них, кто еще пока числится среди живых? А что же тогда говорить о малых сих, — о визгливом сонме мелких чиновников от идеологии, об идеологических бесах, имя коим легион, вред от коих был неизмерим и неисчислим, злобность и гнусность коих требует (как любили писать в XIX веке) пера, более опытного, мощного и острого, нежели мое! Я даже упоминать их здесь не хочу — пусть сгинут в прошлом, как ночная нечисть, и навсегда…

Здесь очень хотелось бы возразить (в голове так и крутятся многочисленные цитаты относительно того, что нельзя предавать забвению прошлое и т. п.), но зададимся вопросом: кому действительно будет интересно читать «Историю одного Одержания»? Несомненно, историкам литературы, культурологам, литературоведам. Скорее всего, тем, для кого, собственно, пишутся «Неизвестные Стругацкие». Но дело еще и в том, что, читая постепенно, документ за документом, месяц за месяцем, историю прохождения сборника «Неназначенные встречи», проживаешь как бы вместе с Авторами все перипетии этой восьмилетней борьбы, чувствуешь облегчение, когда дело вроде бы налаживается, восклицаешь: «Как? Опять?», когда возникает какой-то стопор. То есть воздействие этих документов, даже без гневных комментариев тех, кто, как пишет БНС, имеет перо, более опытное, мощное и острое, очень похоже на воздействие от чтения хорошего художественного текста.

Приведем пример.

Заявка на книгу «Неназначенные встречи» от 6 ноября 1970 года.

В издательство «Молодая Гвардия»

от членов ССП А. Стругацкого,

Б. Стругацкого

Заявка

Предлагаем Издательству опубликовать наш авторский сборник научно-фантастических произведений под общим названием «Неназначенные встречи» (название условное).

Мы предполагаем включить в сборник три новых фантастических повести («Дело об убийстве», «Малыш», «Пикник на обочине»), объединенных общей темой: неожиданные встречи человека с представителями иного разума во Вселенной.

Повесть «Дело об убийстве» (10 а. л.) была опубликована в №№ 9-11 журнала «Юность» за 1970 год в несколько сокращенном виде и под названием «Отель "У Погибшего Альпиниста"».

Повесть «Малыш» (7 а. л.) была опубликована в журнале «Аврора» в 1971 году. Рукопись повести прилагается.

Повесть «Пикник на обочине» (предположительно 8 а. л.) находится в стадии разработки. Содержание повести сводится к следующему. Один из сравнительно пустынных районов земного шара (Северная Канада или Центральная /Австралия) послужил местом временной стоянки трансгалактической экспедиции представителей иного разума. Очевидно, пришельцы не рассматривали Землю, как объект исследования. Возможно, они так и не заподозрили, что Земля обитаема разумными существами. Пробыв на нашей планете несколько месяцев, они исчезли также таинственно, как и появились. Район их временной стоянки, превратившийся в своего рода заповедник удивительных явлений и загадочных находок, делается объектом пристального внимания, как передовых ученых всего мира, так и нечистых политиканов и различных авантюристов, стремящихся использовать чудесные находки в своих корыстных целях.

Рукопись сборника может быть представлена через 6 месяцев со дня заключения договора. Полный объем сборника 25 а. л.

Письмо из «Молодой гвардии» от Бэлы Клюевой от 8 декабря 1972 года.

Уважаемый Аркадий Натанович!

Высылаю Вам рукопись сборника Ваших фантастических повестей «Неназначенные встречи» вместе с рецензией Е. Брандиса.

Мы уже говорили с Вами в редакции о каждой из предлагаемых в сборник повестей.

В первой повести «Дело об убийстве» необходимо, на наш взгляд, поработать над концовкой. В представленном варианте объяснение всех событий в повести сводится к тому, что, мол, это Пришельцы, не искушенные в земных хитростях, попались на удочку гангстерам капиталистического государства, наделали глупостей и сбежали от всей этой путаницы в свой мир. Концовка после очень обстоятельного, увлекательного, полного забавных приключений рассказа выглядит случайной, сделанной наскоро. Будто авторы сначала сами увлеклись этой историей, потом она им поднадоела, и они поспешили как-нибудь закончить ее. Кроме того, есть кое-где в повести места пошловатые, двусмысленные — они отмечены на полях рукописи.

Вторая повесть, «Малыш», очень интересна по идее. Подвиг советских ученых, их самоотверженность и верность коммунистическим идеалам в тяжком труде освоения далеких планет нарисована Вами в повести ярко, убедительно. Вам нужно только поработать над языком, отдельными эпизодами. В частности, нас смутила схожесть некоторых сцен повести с лемовским «Солярисом» (появление Малыша, фантомы). И тут тоже, пожалуй, стоит подумать о более четкой концовке.

«Пикник на обочине» — повесть о зарубежном герое, работяге, подверженном всем влияниям капиталистического мира, и котором он родился и существует. Но вот он встретился и какое-то время поработал с советским ученым, поверил в его идеалы и пережил трагедию его гибели. История перерождения этого человека, его превращения в активного противника капиталистических порядков составляет содержание повести. Контрпропагандистская направленность этой повести выражена четко. Требуется почистить ее язык от жаргонных словечек, нам кажется несколько растянутым начало повести, лишним эпизод с Рэдриком Шухартом, когда он отказывается от посещения — законного — зоны, потому что полицейский напомнил ему о прежних его «подвигах» на этом поприще. Кроме того, Вам придется восстановить первую часть рукописи, так как мы использовали ее для 25-го тома Библиотеки современной фантастики.