Помни войну - Алексей Шишов

Глава 5-я — обучению личного состава кораблей в плавании;

Главы 6, 7 и 8-я соответственно — использованию в войне на море артиллерии, мин и тарана;

Глава 9-я — приготовлению кораблей к бою;

Глава 10-я — разным действиям на флоте в условиях военного времени;

Глава 11-я — одиночному бою кораблей;

Глава 12-я — эскадренному морскому сражению броненосцев;

Глава 13-я — ночной минной, то есть торпедной, атаке и

Глава 14-я посвящалась значению различных морских наук для подготовки флотских командиров к ведению войны на море.

В «Рассуждениях» Степан Осипович впервые определил, что «морская тактика есть наука о морском бое. Она исследует элементы, составляющие боевую силу судов, и способы наивыгоднейшего их употребления в различных случаях на войне ».

Большое значение автором труда придавалось нравственному элементу. Макаров писал:

«...Бодрость духа на кораблях по преимуществу находится в руках строевых чинов, а потому изучение способов, как достигнуть успеха в этом направлении, составляет их прямую обязанность».

В работе высказано много советов по вопросам воинской педагогики, самообразования, самовоспитания и обучения личного состава кораблей в плавании. Макаров требовательно писал, обращаясь к своим читателям из числа флотских командиров всех степеней:

«Плавание в мирное время есть школа для войны». В «Рассуждениях по вопросам морской тактики» Степан Осипович требовал поощрять инициативу, как это в свое время требовали генералиссимус Суворов-Рымникский и адмирал Ушаков. О первом из них автор книги писал так:

«Суворов близок к нам потому, что он понял дух русского человека и сумел из этой цельной и богатой натуры создать армию богатырей, удивлявших всю Европу».

Интересно отметить то обстоятельство, что Макаров в своем труде по морской тактике часто ссылается на известного уже в то время военного мыслителя Михаила Ивановича Драгомирова, ставшего впоследствии генералом от инфантерии и членом Государственного совета. Драгомиров был убежденным сторонником суворовской «Науки побеждать» и стремился связать ее положения с военным делом конца XIX столетия.

По поводу драгомировских рассуждений в поезде, который вез нового командующего флотом Тихого океана и его штаб в Маньчжурию, не раз проходили оживленные дискуссии:

— Степан Осипович, вы лично знакомы с генералом Драгомировым, на которого так часто ссылаетесь в книге?

— К сожалению, нет. Но на турецкой войне был о нем наслышан. Командовал 14-й пехотной дивизией, которая первой форсировала Дунай у Зимницы. Был награжден за это дело Георгиевским крестом сразу 3-й степени. Но после шипкинского ранения ему пришлось оставить действующую армию. Сам хирург Пирогов высказывался за ампутацию ему ноги, но Бог миловал, все уладилось.

— А что вы читали у него впервые?

— Одну удивительную книжечку под названием «Памятка чинам 14-й пехотной дивизии».

— Чем же она вас так поразила тогда?

— Своим суворовским духом. Хотя бы такое наставление, как «тяжело в ученье — легко в походе, легко в ученье — тяжело в походе».

— Но ведь это соотносится к армейской жизни. Как такое можно увязать с жизнью флота, которая вся размерена Морским уставом?

— Не скажите. Действительно, военное судно живет все 24 часа дня по Морскому уставу. Но любую учебную тревогу на корабле начальники могут усложнить до почти невозможного к исполнению.

— Наверное, такое есть и у генерала Драгомирова?

— Да, он, например, пишет, что вредно учить солдата в мирное время тому, что будет бесполезно на войне. Какова скажите, мысль!

— Это же одно из положений его «Учебника тактики».

— Оттуда. Там есть и еще одна мудрая для военного воспитателя мысль.

— Какая?

— Чем устав тоньше, тем солдат толще. К флоту это тоже прямое отношение имеет.

— И вы Драгомирова в своих «Рассуждения» цитируете?

— Конечно. Хотя бы такую мысль: воспитание есть чувство долга и выносливость. Или другая мысль: образование есть действие оружием, согласование движений и действий с товарищами, ловкость в преодолении местных преград и пользование ими для собственного укрытия, но без ущерба действию оружием.

— Как же можно использовать местные укрытия в морском бою? Никак.

— Отчего же никак. Укрытие может быть чисто тактическим маневрированием не только ночью, но и днем. А штормовая, дождливая погода? А острова? К слову сказать, их в Желтом море предостаточно.

— Значит, в самом ближайшем времени порт-артурским морякам придется познакомиться с драгомировской тактикой, Степан Осипович?

— Нельзя так ставить вопрос. Лучшей тактикой войны на море с японцами должна быть тактика суворовская. Она в истории Отечества самая непобедимая...

Телеграфная «война» с Морским министерством шла на всем пути от Санкт-Петербурга до Порт-Артура. Командующий флотом Тихого океана среди прочего просит, чтобы броненосная эскадра контр-адмирала А. А. Вирениуса немедленно шла на Дальний Восток. Эта эскадра в составе броненосца «Ослябля», крейсеров 1-го ранга «Аврора» и «Дмитрий Донской», семи эскадренных миноносцев находилась в Индийском океане.

Отказом запрашивающей стороне стал приказ из столицы Вирениусу возвратиться под благовидным предлогом из Джибути в Кронштадт. В российской столице не хотели рисковать эскадрой Вирениуса.

По телеграфу Макаров добивается улучшения снабжения порт-артурской крепости углем для корабельных топок, боевыми припасами, хорошо зарекомендовавшими себя на других флотах корабельными офицерами — артиллеристами, минерами, штурманами...

Макаров уже четко видит собственный план войны с адмиралом Того, командующим вражеским флотом на Тихоокеанском театре военных действий. В предчувствии большой войны на Востоке он столько раз проигрывал план в мыслях, что сумел утвердиться в собственных выводах.

Чтобы надежно перекрыть для вражеских сухопутных армий морские коммуникации, требовались, в первую очередь, быстроходные, мобильные миноносцы. Не зря ведь Георгиевского кавалера Макарова, героя Русско-турецкой войны 1877-1878 годов, считали «отцом минной войны».

Находясь еще в пути, он предлагает правительству развернутый план строительства миноносцев. По его мнению, только для Тихого океана в самом срочном порядке требовалось 40 малых миноносок водоизмещением по 20 тонн. Но их в России изготовили уже после Русско-японской войны.

Блестящий по таланту кораблестроитель мог заглядывать далеко вперед. Он просит, в частности, о присылке на Дальний Восток по железной дороге миноносцев в разобранном виде (подобные примеры уже были), без которых флот Тихого океана как «без рук и без глаз». Такая возможность тогда была.

Макаров просил прислать в Порт-Артур для сборки там 8 миноносцев типа «Циклоп» и составляющие для постройки там 40 малых миноносцев. Эти минные корабли он предполагал использовать для охраны портов и защиты морского побережья, борьбы с десантными судами неприятеля.

Просьба командующего повисает в воздухе. Морской технический комитет признает такое макаровское требование просто невозможным.

Морское же министерство словно забыло о том, что на Дальнем Востоке у России имелось всего 24 миноносца. Более того, исправны из них на начало войны оказались только шесть. Остальные были неисправны и нуждались либо текущем ремонте, либо и в более основательном.

Пока колеса пассажирского поезда «наматывали» тысячи верст пути, с Тихого океана, из Маньчжурии шли в Рос сию безрадостные телеграфные строки. Флот японского императора-микадо блокировал порт-артурскую крепость со стороны моря.

Больше всего вице-адмирала Макарова обеспокоило сообщение о том, что японская армия (одна из четырех!) высаживается в Корее и идет на север к китайской границе по суше. В походном штабе командующего флотом состоялся на сей счет разговор:

— Степан Осипович, что вы думаете о таком стратегическом ходе японцев? По суше пустили на войну только одну армию.

— Маршал Ояма и адмирал Того поступают совершенно правильно. Лучше, чем морем, им три другие армии в Маньчжурию не перебросить.

— Но при наличии в Порт-Артуре броненосной эскадры и отрядов миноносцев им это будет сделать нелегко. Не так ли?

— Все это так. Дело теперь в командовании нашей эскадрой. Вопрос в том, будет ли оно искать противника в море?

— А если наши в Порт-Артуре активность не проявят? Тогда что?

— Тогда мы даем японцам прекрасный шанс избежать потерь при десантировании трех армий на китайский берег. И они им непременно воспользуются. Будьте в этом уверены.

— Степан Осипович. Можно ли этому воспрепятствовать?

— Можно. Инициативу в войне на море неприятелю отдавать никак нельзя...

Макарова больше всего огорчала в поступающих в Россию с театра войны телеграфных сообщениях одно-единственное. Флот Тихого океана, мощная броненосная порт-артурская эскадра продолжали бездействовать. Причем не японцы закрывали для русских броненосцев и крейсеров «море на замок», а собственное флотское начальство.