Все мы грешные - Владимир Колычев

Вот с этого бы сразу и начинал.

Костоглодов не ошибся. Его действительно толкали в дерьмо.

Зоечке Давыдовой повезло. Воспитывать сына богатой женщины, жить в огромном роскошном особняке на всем готовом и получать при этом хорошие деньги – чем не жизнь? Четыре года в детских яслях, вот там было мучение, а не работа.

Дениска рос тихим, спокойным мальчиком. Если и баловался когда, то самую малость. Возиться с ним одно удовольствие. И мать у него не злая, не сварливая. Только ночью и рано утром видит его няню. Зато по воскресеньям предоставляет ей, Зоечке, выходной. С сыном остается сама.

Особняк стоит посреди огромного двора. Сад, парк, бассейн. Есть где погулять с мальчиком. И охрана не беспокоит. А охраняют их надежно.

Иногда Зоечка отправляется с Дениской в лес, который начинается сразу за домом. Деревья одно к одному, кустарник вырублен, тропинки заасфальтированы. И телохранители со всех сторон.

Сегодня у нее как раз такая прогулка. С ней отправились трое. Один с маленьким автоматом под полой плаща, двое, как всегда, с пистолетами. Только непонятно, от кого их с Дениской охранять? Думая об этом, она невольно улыбнулась.

Автоматчик шел впереди, шагах в десяти от нее. Двое по бокам, взбивают ногами опавшую листву.

Шурх-шурх, шурх-шурх. Эти звуки убаюкивают.

Кчх-х! Этот звук едва коснулся ее уха. Но все же разрушил идиллию осенней сказки.

Передний охранник вздрогнул, остановился, ноги его подкосились, и он бревном рухнул на асфальт тропинки.

Двое с пистолетами рванулись к ребенку. Но не успели закрыть его своими телами. Раздались еще два еле слышных выстрела, и с пробитыми головами они растянулись на земле.

Широко распахнутыми от ужаса глазами Зоечка смотрела на трупы телохранителей. Крик застрял у нее в горле. Парализующий страх сковал ее мысли.

Кто-то подошел к ней сзади. С силой схватил за плечо, развернул ее лицом на себя. От неожиданности она разжала пальцы и отпустила коляску с малышом.

Глаза мужчины в десантном камуфляже были беспощадными. Одной рукой он залез ей под платье, запустил ладонь в промежность.

Неужели будет насиловать?.. Или тоже убьет? Пусть делает все, что угодно, лишь бы не убивал.

Но надежды Зоечки не сбылись. Насилие не входило в планы «разбойника».

Александр Макарович подхватил ребенка на руки, прижал к себе и во весь опор помчался бегом через лес.

Километрах в двух от места, где произошло убийство, его поджидала машина, задрипанный «Запорожец» с побитым крылом. Такую клячу не остановит ни один гаишник.

Через несколько часов он въезжал в ворота скромного домика в дачном поселке в двухстах километрах от Москвы. Здесь его не найдет никто.

Как ни тяжело отдавать банк, Настя все же смирилась с этой потерей.

Выходит, не напрасно опасалась она этого Селезнева. Вот уж змея. Но ничего, больше ему не стоять у нее на пути. А потерю банка она уже знает как компенсировать.

Еще больше времени стала она уделять теперь своей работе. Торопилась восполнить потерю.

В тот день она была так занята, что совсем забыла о презентации крупного гостиничного комплекса «Москва – Россия». Впрочем, не бог весть какое событие. Ее доля в нем всего десять процентов. Но тем не менее. Да, лучше уж опоздать, чем вовсе не появиться на церемонии открытия.

Собиралась наспех. Первый попавшийся костюм, небрежный макияж. Ее природная красота сгладит все погрешности наряда.

Выглядела она, как всегда, великолепно. Красивая и богатая. Едва она вошла в зал, все взгляды перекинулись на нее. В ней видели королеву, и, чего скрывать, это нравилось ей. Было приятно, но не более того. Лучи славы грели ее, но не развращали гордыню. Медные трубы не кружили ей голову.

А вот и он, главный виновник торжества. Красивый представительный господин в смокинге. Антон Владимирович Гавров.

Антон. Антон Гавров? Антон!

Неужели это он? Знакомое лицо, нос, ямочка на подбородке. Только он уже не так молод. Да, он очень изменился. Улыбается, держится как аристократ. Но у него взгляд матерого волка.

Антон Гавров. Она услышала о нем недавно. Но только сейчас совместила это имя с воспоминаниями о юности.

Это он, ее первая настоящая любовь, хорошо забытая.

Он смотрит на нее, узнает. Выражение глаз меняется. Они теплеют, в них вспыхивает чувство. Вот теперь он совсем похож на того, прежнего. Он волнуется. Но на лице по-прежнему маска бесстрастия. Виден сильный, уверенный в себе мужчина. Такие даже не гнутся. Он всегда был таким.

Он направился к госпоже Аганиной.

Гавров и Аганина – самые заметные фигуры в этом зале. Все внимание на них. Вспышки фотоаппаратов, любопытные взгляды из толпы. Только Настя ничего этого не замечает. Она видит только его, Антона. Весь мир сейчас клином сошелся на нем.

Сердце неистово колотилось. Неужели она любит его до сих пор?

Он подошел. Представился. Она протянула ему руку. Так нынче модно. Он вежливо прикоснулся к ней губами, всего на один миг. Но за этот миг он будто наэлектризовал ее своей любовью.

И он по-прежнему любит ее. Неужели это так?

Ветер прошлого ворвался в настоящее. Как будто и не было десяти лет разлуки. Но сколько за это время произошло перемен в этом мире. И в них самих. Оба уже не те.

– Уверен, наше совместное предприятие обречено на успех...

Он говорил что-то совсем не то. Она ждала другого.

– Этот комплекс – один из лучших у нас в России...

И она отвечала ему глупой официальщиной.

Убраться бы сейчас подальше от любопытных глаз и ушей, от фальшивых улыбок. Но только вместе с ним, с Антоном.

И тут к ней подошел человек из ее личной службы безопасности.

– Анастасия Валентиновна, у нас неприятность, – шепнул он ей на ухо. – Вашего ребенка похитили.

Свет померк у нее в глазах. Тело налилось тяжестью, она зашаталась, но устояла на ногах. В поисках равновесия оперлась на руку телохранителя.

Но его руку тут же сменила другая, рука Антона.

– Что случилось? – встревоженно спросил он.

Она слышала вопрос, но отвечать не было сил.

В голове пульсировала только одна мысль. Дениску украли... Дениску украли...

И только уже в машине начала потихоньку отходить от шока.

– Настя, не волнуйся, я найду твоего малыша...

Значит, Антон находится рядом с ней. В ее лимузине они только вдвоем. Водитель за стеклянной перегородкой не в счет.

– Что? Что ты сказал? – спросила она, словно пробуждаясь от кошмарного сна.

– Мы вместе найдем твоего малыша.

Он привлек ее к себе. Губами коснулся ее волос. Его мужское тепло, уверенность в удачном исходе дела согрели ее. Она хотела верить ему и верила.

– Надо сообщить в милицию, – не отстраняясь от него, сказала она.

– В милиции, наверное, уже об этом знают. Но, боюсь, вмешательство милиции только осложнит дело. Нужно сначала узнать, чего добиваются похитители.

– Да, милиция вряд ли поможет. – К Насте возвращалась способность мыслить здраво. – Надо связаться с Лариным.

– Он заправляет твоей охраной?

– Да. Кстати, у меня сильная служба безопасности.

– Госпожа Аганина. Анастасия Валентиновна. Твое имя постоянно на слуху. Суперкомпания, целая империя. И за всем этим ты, Настя. Вот этого я, каюсь, не знал. – Антон ободряюще улыбался ей. – Столько лет прошло. Признаться, уже не надеялся свидеться снова. Но свиделись. О многом хочется поговорить. Но сначала твой ребенок.

– Ты должен мне помочь.

Она слышала, кто такой Антон Гавров. Вор в законе, из элиты криминального мира. И, ко всему прочему, крупный бизнесмен.

Он в состоянии помочь ей. Ведь недаром говорят, мафия всесильна.

Из преступного он мира или нет, не так уж для нее важно. Быть может, к ней и в самом деле вернулась забытая любовь. И если это так, она будет любить его. Возможно, станет его женщиной. И все равно, кто он, ангел или бес. Но думать о нем всерьез она сможет, только когда найдется Дениска. Сейчас она должна думать только о сыне.

– Женя, ну так нельзя, – взывал к совести друга Георгий Сметанин.

Третью неделю Женя в «крутом пике», в черном запое. И, как всегда, «пикирует» у него дома.

– Бог с ней, с этой квартирой. Живи, дружище, сколько хочешь. Но только не пей больше. Пожалей прежде всего самого себя.

Но Женю, упрямца этого, ничем не пробьешь.

Бросила его Лизка, эта длинноногая потаскуха с ангельской внешностью. Втюрила его в себя по уши и бросила, курва белокурая. А он, бедняга, сохнет по ней. Ищет забвения в вине. И ведь это уже не первый у него из-за нее запой.

– Женя, ты слышишь меня?.. Возьми себя в руки. Мужик ты, в конце-то концов, или нет?..

Это заговорил Сашка Горбатов.

Их общий друг, лет сто уже дружат. Росли вместе. И сейчас не разлей вода. Но и ему не по силам пронять горемыку.

Сидит себе Женя в кресле, пьяный, угрюмый, взгляд устремлен в никуда.