Пятикнижие чудес советских евреев - Анатолий Рохваргер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По всей России в среднем на каждый квадратный километр полей было по одному брошенному и ржавеющему уборочному комбайну или другой сломанной сельхозтехники, а на многих заводских дворах лежали тысячи тонн некачественных изделий, предназначенных для выполнения планов по сдаче металлолома. Вся экономика была неэффективна из-за того, что постоянно чего-то где-то не было. Хорошего железа для лопат и комбайнов всегда не хватало, а броневой стали для бесполезных танков был переизбыток.
Сцена 4. «Военка»
С самого начала пятилеток всё хозяйство было разделено на группы А и Б. К группе А или «военке» относились: 1) производство средств производства военной техники и 2) собственно военная промышленность. В группу Б входило всё остальное, включая то, что могло быть употреблено народонаселением. При этом прежде всего обеспечивалась материальными, денежными и трудовыми ресурсами, транспортом, специалистами и научными исследованиями и разработками группа А.
На группу Б приходилось то, что оставалось. Это так и называлось – финансирование или снабжение по остаточному принципу. Строительство жилья, содержание школ, библиотек, медицины и театров входили в группу Б. Вся деятельность Госплана и прочих государственных структур была строго засекречена. Основной проблемой для руководителей предприятий и громадных НИИ и КБ группы А было освоение выделенных избыточных денег и ресурсов, а для руководителей предприятий, НИИ и КБ группы Б – поиск и выпрашивание денег и ресурсов у своего и чужого начальства.
В официально публиковавшемся общегосударственном бюджете военные расходы из года в год были порядка 17 миллиардов рублей или менее 6 %, что было предметом спекуляций газетных пропагандистов якобы мирной политики советской власти. На самом деле эти 17 миллиардов шли только на содержание самой дешёвой и голодной армии в мире, куда на три года брали в рабство ребят и кормили их почти также как и зэков, одевая в трёхрублёвые гимнастёрки и столь же «ценные» брюки и шинели. Самое ценное, что уносили солдаты после дембеля домой в деревню, были кирзовые сапоги и условно кожаный ремень, если его удавалось украсть со склада.
Размер истинного бюджета, идущего на производство атомных бомб, подводных лодок, самолётов и ежегодного производства 5000 танков (по словам Горбачёва) и многого другого, народу не сообщался и был засекречен. Возможно, он приближался к 200 миллиардов рублей. Кроме девяти специализированных министерств военной промышленности и 80 % работ Академии Наук СССР, на войну работали все до единого другие министерства, включая те гражданские отрасли, которые входили в группу Б. Все они имели отдельные планы по группе А.
Внутри группы Б на военные нужды шло, например, 70–90 % производимого в стране цемента, включая по одному миллиону тонн на строительство каждой особо защищённой подземной шахтной системы для каждой межконтинентальной ракеты, тысяча тонн стали и других металлов, и соответственно – угля, электроэнергии, пластмасс, электроники и т. п. Чтобы как-то изобразить видимость заботы о гражданах, танковые заводы стали производить чугунные сковородки, утюги и прочие мелочи быта, вроде гвоздей и шурупов, молотков и гвоздодёров. Швейные фабрики, наоборот, были загружены пошивом солдатского белья и обмундирования. Как уже отмечалось, в СССР 40 лет подряд ежегодно производилось по 5000 танков. Это в несколько раз больше, чем во всём остальном мире. Они и сейчас стоят, покрытые толстым слоем смазки, в огромных секретных подземных ангарах безо всякого смысла.
Сцена 5. Упущенная выгода
Приведу пример социалистического тупизма, повлёкшего упущение возможностей получения огромных доходов от инновационной технологической разработки, совершившей революцию в производстве керамической плитки. Шесть тысяч лет керамическую плитку люди обжигали в куче, и чем больше куча, тем больше производиться плитки. Однако, чтобы избежать трещин, возникающих при перепаде температур внутри плиток, скорость нагрева оказывается тем медленнее, чем больше объём загрузки печи. В результате керамическая плитка для туалетов и ванных комнат была дорогая. Но главное – из-за сравнительно небольших объёмов производства её не хватало для массового жилищного строительства.
Теплотехнические расчёты показали, что можно резко повысить выпуск и удешевить производство плиток, а также избавиться от ручного труда при загрузке и выгрузке в сушилки и печи. Для этого я предложил новую технологическую концепцию. Используя её, мой папа, как Замдиректора по науке Института Строительной Керамики, разработал вместе с другими семью евреями из своего института, первую в мире конвейерную технологию керамической плитки. Согласно этой технологии, прессованные плитки в один слой укладываются на движущуюся ленту или ролики конвейера и поступают в щелевую сушилку и щелевую печь. Быстрый и равномерный прогрев отдельных плиток не вызывает их растрескивания. Поэтому период их обжига сократился с 30 дней до 30 минут. Произошла небольшая техническая революция.
За создание новой высокоэффективной технологии конвейерного производства керамической плитки для стен и полов, семь еврейских специалистов во главе с Ефимом Лазаревичем Рохваргером получили Государственную премию. Вместе с ними премию получили четыре начальника и передовой рабочий Потеряйченко. Следующие пятнадцать лет директор института оправдывал еврейское засорение кадров тем, что «его евреи» почти сплошь лауреаты.
Были построены несколько успешно действующих производственных линий, а потом и десятки заводов. В короткий срок производство керамической плитки возросло в СССР в 200 раз, и красивой и гигиеничной облицовочной и напольной плиткой стали покрываться полы и стены кухонь, ванных комнат, и туалетов во всех новых домах и больницах. Первыми за рубежом новой технологией заинтересовались итальянцы, у которых в северных областях были большие запасы подходящей глины. Поскольку спрос на плитку устойчиво высокий во всём мире, в Италии была создана группа, представители которой осмотрели действующую конвейерную ли-нию и предложили многолетний договор на поставку и строительство десятков заводов, каждый стоимостью несколько миллионов долларов. За итальянцами должны были последовать представители Испании, Англии, Франции и Германии.
Начальник отдела внешних сношений и министр промышленности строительных материалов сияли, как медные тазы, и обратились с целой программой лично к Председателю Совета Министров
СССР Косыгину. Но на их беду, в новой щелевой тоннельной печи при температуре порядка 1000 градусов Цельсия плитки передвигались по вращающимся металлическим роликам из жароупорной стали. А эта сталь нужна была для выполнения плана производства 5000 танков в год, и её производство и распределение были в ведомстве Военно-промышленной комиссии тов. Смирнова, который плевать хотел на всякую там плитку и самого Косыгина. Более того, Смирнов дал вздрючку тем своим подчинённым, которые «в порядке исключения» уже отпустили некоторое количество дефицитного жароупорного металла на какие-то там ролики. Представители советского Внешторга отказали итальянцам в продаже лицензии
