Летопись Третьего мира Ч.4 Тень Ораны (СИ) - Мария Версон

Он вскочил из-за стола и стал пятиться назад, пока не ударился спиной о стену. Содержимое стакана пролилось на стол и капало на пол.

- Тебе не понравился вкус? – Удивился Карт, недоумевающее разглядывая бутыль из темного стекла, которую держал в руке.

- Мне не нравится, что у вас есть столько крови!.. – Испуганно залепетал он, но вдруг внезапно успокоился. С чего вдруг?

- Это не жертвенная кровь, Лухс. Присядь.

Тот повиновался.

- С виду тебе около двадцати лет. Но твой народ умеет сохранять молодость.

- Хах! – Вырвался из него громкий смешок. – Чаще, мой народ умеет растрачивать её и превращаться в сморщенных стариканов много раньше положенного.

- Так сколько тебе лет?

Лухс не сразу ответил. Он увёл взгляд в сторону и думал, чтобы солгать.

- Скажи правду, сайлант. Мы слишком долго ждали, когда же кто-то из вас рискнёт покинуть чертоги города. Я хочу знать что-то о тебе. Так сколько тебе лет?

- Девять. Или около того. Плюс-минус полгода.

У Карта отвисла челюсть.

- Я покинул море, когда мне было около полутора или двух лет. Уже тогда я выглядел мальчишкой лет тринадцати.

- Как это возможно? – Карт накренился вперёд. – У вас сократился срок жизни?

- Нет, - голос Лухса стал хамоватым, - но зато появилась возможность ускорять темп роста своего детёныша, пожертвовав парой-тройкой братьев-сайлантов.

Целитель поднял с пола стакан и поставил его на стол. Расползшаяся по полу красная жидкость стала сползаться и вновь наполнила стакан, из которого Лухс с удовольствием отпил.

- Это мёртвая кровь, хозяйка. – Сказал Карт, повернувшись к ней и ожидая реакции. Но её не последовала. Вместо этого, хозяйка сказала:

- Женщины сайлантов могут родить лишь один раз в жизни и всегда близнецов. Где твой брат?

- Полагаю, в море. – Лухс осушил стакан и поставил его на стол. Опустив кончик указательного пальца на край посуды, он собрал всё, что осталось на стенках, в одну каплю и с удовольствием облизал её. – Вы говорили, что много лет ждали, когда же кто-то из нас рискнёт покинуть отчий дом. Для начала, позвольте спросить, как долго вы этого ждали?

- Почти четыреста лет. – Ответила женщина раньше, чем Карт.

- Четыреста?

- Тебя удивляет эта цифра?

- Четыреста лет назад много всего произошло. Родился Руми, были истреблены кошки, родилась Млинес, а Одераричи впал в глубокий сон…

При упоминании змея рука женщины непроизвольно дёрнулась. Лухс не обратил на это внимание.

- И четыреста лет назад в Мьюлле произошел переворот, после которого сайланты стали теми, какими я их запомнил. – Целитель стал пристально всматриваться в темноту под капюшоном, желая увидеть хотя бы часть лица собеседника, но не смог.

- Сайланты всегда были такими, какими ты их помнишь. – Сказал Карт. – До того переворота, они хотели стать чем-то большим, но им не было позволено.

- А когда ты покинул море? – Вдруг спросил Лухс.

- Четыреста лет назад. – Улыбнулся седоволосый сайлант.

- Что-то я ничего не понимаю. – Лухс зевнул, прикрыв рот ладонью. – Но почему-то, складывается такое впечатление, что события тех лет не обошлись без вас двоих. – Он усмехнулся. – Скажите, я должен благодарить вас или обвинять в том, что стало с нами?

- Это зависит от того, кем ты теперь себя считаешь. Если ты душой по-прежнему сайлант – ты должен воспылать ненавистью к нам обоим. Но если жизнь на поверхности рядом с людьми сделала тебя другим, то ты должен испытывать одну лишь благодарность. – Ответила женщина.

Взгляд целителя уткнулся в одну точку на полу. В комнате снова повисла тишина, пока тёмная фигура опять не нарушила её:

- Идёт война, Лухс Сайланте. Бесчисленное множество демонических существ с каждым днём приближается к Оране. Ты ведь отправился сюда не просто так. Ты хочешь попросить о помощи сайлантов?

- Нет. – Как отрезал тот. – Я не хочу, чтобы эти выродки покинули море. Сайланты нездоровы умом. Убивают друг друга ради пары капель энергии. Предают и презирают друг друга даже не пытаясь скрыть этого. Я не желаю видеть, как они начнут кидаться на людей и проводить ритуалы над ними.

Карт не ожидал такого порыва ненависти от столь юного создания, но он разделял его чувства. Как разделял их и когда бежал из моря вместе со своей хозяйкой.

- Тогда почему ты пришел сюда?

Лухс нахмурил брови и облизнул губы. Он видел, что скрывать что-либо от этих людей не имеет никакого смысла: они знают многое, и, чувствовал целитель, им ведомо много больше, чем он может себе вообразить.

Но они не представляли угрозы. Пусть Лухс и не умел как следует чувствовать опасность, он был готов поклясться своей кровью: они не тронут ни его, ни Руми. Карт и эта женщина были заинтересованы в встрече с сайлантом, но почему – они явно не спешили пояснить.

- Вскоре после того, как мне исполнился год, я уже владел телом девятилетнего мальчишки, а умом постарше. Мой отец берег меня, но… Фамилия Сайланте говорит за себя. Мой отец – глава подводного города Мьюлле и он часто оставлял меня наедине с собой и братом. И я как-то нашел у отца одну записную книжку. Преинтересную. Она была написана слишком подробно и точно, чтобы все те записи были выдумкой. Да и хранились они чересчур аккуратно. Я наткнулся на них по чистой случайности, но…

Карт повернулся к темной фигуре. По его лицу стало понятно, что он догадывается, к чему клонит гость. Краешки губ сероволосого сайланта вытянулись в улыбке.

- Я здесь ради Руми.

Астируми открыл глаза и первым, что он услышал, было громкое, с мощной вибрацией по всей софе, урчание.

Белогривая Кая лежала мордой на его животе, а ногами на полу. Довольная такой компанией, она высунула язык и закрыла глаза. Кая не спала, а лишь терпеливо выжидала, когда проснется любимый ею нериец.

Руми поднялся и сел. Кая тут же убрала лапы и села напротив.

Он осмотрелся: просторная комната, уставленная уютно и по-домашнему. В воздухе витали остаточные запахи жареной рыбы. Ни Лухса, ни распространителей других двух запахов в доме не было.

За окном царила ночь, что не мешало Руми хорошо ориентироваться в темноте. За окном урчала река, печку на кухне покидали последние частицы тепла. Нериец обошел весь дом, будто не был уверен, один ли он в нем остался, и нашел свои вещи: длинная белая безрукавка и посох наахт лежали на изголовье софы.

Кая тоже быстро оббежала дом и вышла через распахнутую дверь на лицу. Руми пошел за ней.

На улице было прохладно и влажно. Поводив руками по чистой озерной воде, нериец умылся и, опустившись на колени, огляделся.