Хроника моей жизни - Игорь Стравинский

[11]

 Игорь Федорович поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета в сентябре 1901 г.

[12]

 Учителем гармонии с ноября 1901 г. стал Федор Степанович Акименко. В «Диалогах» Стравинский дает ему краткую характеристику: «…Федор Акименко, ученик Балакирева и Римского-Корсакова — композитор, не лишенный самобытности и, как все считали, подававший надежды; помню, когда я приехал в Париж на постановку “Жар-птицы”, французские композитов ры удивили меня расспросами о сочинениях Акименко» (Диалоги, с. 35). Интерес к Акименко был вызван слухами о том, что Дягилев хочет привлечь его к у час-тию в «Русских сезонах» 1910 г. Дягилев действительно обращался к Акименко с предложением написать балет на сюжет романа И.И. Лажечникова «Ледяной дом». «Акименко мне кажется очень талантливым человеком, и ему, я думаю, этот сюжет подойдет», — писал Дягилев А.Н. Бенуа 12/25 июня 1909 г. Однако более тесное знакомство с этим композитором разочаровало Дягилева, он счел Акименко слишком «провинци* альным» для Парижа (Дягилев //, с. 108–109, 111).

[13]

 Имеется в виду Владимир Николаевич Римский-Корсаков, который, по-видимому, и представил своего товарища-сокурсника и будущего композитора отцу в начале августа 1902 г. в Гейдельберге.

[14]

 Имеется в виду старший сын Римского-Корсакова Андрей Николаевич, с которым в 1910-х г.г. Стравинский был особенно близок. Ему посвящен первый балет Стравинского Жар-птица.

[15]

 Стравинский не называет (да вряд ли и помнит) сочинения, которые он показал Римскому-Корсакову, и мы можем лишь приблизительно представить себе их уровень, опираясь на впечатления от дошедших до нас сочинений тех лет. Это незавершенная Тарантелла для фортепиано (1898), черновик которой опубликован B.П. Варунцем («Музыкальная академия», 2002, № 3.

C. 191), Скерцо для фортепиано, факсимильно воспроизведенное в книге В.В. Смирнова «Творческое формирование И.Ф. Стравинского» (Л., 1970), и романс для высокого голоса и фортепиано Туна на стихи Пушкина (И. Стравинский. Вокальная музыка. Вып. 1. М., 1982). В этих опусах невозможно угадать будущего автора Петрушки и Весны священной.

[16]

 Ф.И. Стравинский скончался 21 ноября/4 декабря 1902 г. в Петербурге. Похоронен на Волковом кладбище, позднее перезахоронен на Новодевичьем кладбище, а в 1936 г его прах перенесен на Тихвинское кладбище Александро-Невской лавры.

[17]

 О составе этой «высококультурной среды» мы узнаем из дневниковых записей В.В. Ястребцева (см.: Ястребцев) и из «Хронографа жизни Н.А. Римского-Корсакова за сентябрь 1906 г — июнь 1908 г.», составленного сыном композитора Андреем Николаевичем и вошедшего в издание «Летописи» Н.А, Римского-Корсакова. «27 сентября на Загородном, 28 начались обычные музыкальные среды. Их всегдашние посетители в этом и следующем сезоне: Н.И. Рихтер, Стравинские — Игорь Федорович и его брат Гурий Федорович, Н.И. Забела, М.О. Штейнберг, И.И. Лапшин, Вельские, Миту совы, Блуменфельды, А. П. Сандуленко и др., частые — Оссовские, Стасовы, Комаровы, Черепнины, Лядов, Глазунов, Н.А. Соколов, Н.Д. Кузнецов и др.; более редкие — А, Зилоти, С.И. Танеев, А.Н. Скрябин и др.» (Летопись, с. 404). Стравинский выделяет из вышеназванных своего близкого друга Степана Степановича Митусова — музыканта и поэта, пробовавшего свои силы в композиции. Он — автор либретто первой оперы Стравинского Соловей по мотивам одноименной сказки Х.К. Андерсена и русской версии текстов вокального цикла Два стихотворения П. Верлена*

[18]

 Сергей Павлович Дягилев — импресарио, основатель (совместно с А*Н. Бенуа) художественного объединения «Мир искусства» (1898 г), издатель и главный редактор одноименного журнала, первый номер которого вышел в Петербурге в том же 1898 г. В 1908 г.

организатор знаменитых «Русских сезонов» в Париже, с 1911 г. — глава антрепризы «Русский балет Сергея Дягилева».

[19]

 Вальтер Федорович Нувель в молодости увлекался авангардистскими течениями в искусстве и сам пробовал силы в музыкальном сочинительстве. Друг и сотрудник Дягилева как в эпоху создания журнала и выставок «Мира искусства», так и в пору «Русских сезонов» в Париже. Ему принадлежит литературное оформление книги «Хроника моей жизни».

[20]

 Организаторами «Вечеров современной музыки» — своего рода музыкального аналога «Мира искусства» — помимо названных Стравинским были В.Г. Каратыгин и И.И. Крыжановский. Первое музыкальное собрание состоялось 20 декабря 1901 г. (по старому стилю) в Петербурге (см.: Переписка /, с. 110).

[21]

 Стравинский приехал в Крапачуху (Новгородской губ.), где семья Римских-Корсаковых снимала дачу, 16 августа 1903 г. (по старому стилю) и пробыл там в постоянном общении с Николаем Андреевичем до 22 августа, то есть не две недели, а всего семь дней. После возвращения в Петербург осенью 1903 г начались его регулярные занятия с Римским-Корсаковым.

[22]

 Впоследствии Стравинский отзывался о музыке Римского-Корсакова, которого в период общения с ним буквально боготворил, с холодным отчуждением, но не уставал выражать свое восхищение Римским-Кор-саковым — педагогом («Я с большой нежностью храню воспоминания о моем учителе Римском-Корсакове, но должен при этом сознаться, что музыка его меня нисколько не привлекает»: Интервью, с. 82). Он повторял это в интервью 1920-х, 30-х, и даже 50-х гг. «Он был совершенно замечательным педагогом, чрезвычайно внимательным и обстоятельным* мудрым и остроумным. Делая замечание, он облекал его в такую форму, что за-быть его было почти невозможно». Это сказано в 1926 г. (Интервью, с. 72). «Это был необыкновенный педагог… — повторяет Стравинский в 1957 г. — Мне выпало на долю получить столь драгоценный подарок, как частные занятия с ним (1903–1906). Они обычно продолжались несколько более часа и были дважды в неделю. Главное в них было теоретическое и практическое освоение инструментовки» (Там же, с. 171).

[23]

 Стравинский начал брать уроки контрапункта у Василия Павловича Калафати в апреле 1902 г. Композитор (ученик Римского-Корсакова) и педагог, Калафати в 1913 г стал профессором Петербургской консерватории. Стравинский вспоминает его как одаренного педагога. «Я писал с ним стандартные упражнения по контрапункту, инвенции и фуги, делал гармонизацию хоралов; он был действительно незаурядным и весьма взыскательным рецензентом этих упражнений. Он был требователен в вопросах голосоведения и насмехался над “интересными новыми аккордами”, которые особенно любят молодые композиторы… Калафагги научил меня прибегать к слуху как к первому и последнему критерию, за что я ему благодарен» (Диалоги, с. 35). Занятия с Калафати продолжались около двух лет (Там же),