Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург (СИ) - Алекс Кун

Если. Сплошные если. Будем ждать и стягивать на глубокую воду трофеи, а потом еще и подъемом займемся, что быстро поднять сможем. Думаю, неделя времени у меня есть — а вот потом может быть масса вариантов. Самый опасный вариант — союзная эскадра. Вот ради нее и стаскивал с мелей мелочь. Будет у меня много брандеров, а на них много пороха. А пролив Эресунн у Кронборга узкий, менее 4х километров, и мелкий, с судоходным фарватером шириной метров 300. Раздолье для брандеров … Одним словом, шансы были. И время еще было.

Адмирал Рук без одобрения адмиралтейства не полезет — будет ждать. Шведы могут полезть, но им особо нечем — десяток полтора линкоров у них остались, но на флот реванша это будет слабо похоже. Датчане могут ударить в спину. Могут. Но все призы приказал заминировать. Абордаж шведов на шлюпках? Их собрать — тоже время надо. Днем посылал на берег разведку, после артподготовки. Нет там никого. Отошли. Причем явно недавно. Шлюпки, что собрали по побережью, отогнали обратно на призы. Негоже призам некомплектными стоять. Хотя, шлюпок все равно получилось мало. Много их потонуло, много пожгли. Ходили вечером с датчанами по берегу, смотрел на эти сгоревшие остовы, тянущие к небу обугленные тонкие рога шпангоутов. Гнетущая картина, особенно на фоне прибиваемых к берегу убитых и обугленных громад кораблей невдалеке. Даже вода, подсвечиваемая заходящим солнцем, казалась красной и была соленой на вкус. Датчане все не могли отойти от шока. Прямо сейчас они в спину не ударят.

Значит неделя.

12 июля 1700 года ушел с первой партией призов и Ястребом в Копенгаген, оставив Питера на хозяйстве, с задачей вытянуть за неделю все, что вытянется, но не жадничать. Острейшим вопросом стали призовые команды. Сняв с кораблей половину матросов, из полуторных команд, наскребли 130 человек вместе с десятком юнг. Забрал и два капральства пловцов — фарватер они почистили, и делать им тут было нечего. Поручил пловцам вести трофейный фрегат под командой боцмана. Хоть это был и не их профиль, но морпехи у меня командам помогают во время плаванья, и представление о деле имеют. Потихонечку доведут, заодно и потренируются.

С трудом увели с рейда два линкора и фрегат. Если погода испортиться — призы мы, скорее всего, потеряем. Надо клянчить у датчан команды, и торговаться за призы, которые не сможем быстро вытащить. И предмет торговли нарисовался — как никак, но мы воевали под датским вымпелом, хоть и под своим флагом, оставалось решить — как будем делить шведские корабли. Но это все слова и маневры. Настоящая опасность стоит за проливом Эресунн, в лице англо-голландской эскадры. Получив информацию о том, что тут десятки шведских кораблей — они могут пойти на прорыв, чтоб блокировать место боя и вернуть корабли шведам. Ведь усилить Данию им хочется еще меньше чем мне. А в стойкости датского адмирала у меня есть обоснованные сомнения. Тем более что с датчанами англичане могут просто договориться о взаимных уступках, и моя эскадра останется один на один с союзным флотом. Такой расклад категорически не нужен. А чтоб мысли данов приняли нужное мне направление — придется вспомнить про грязные технологии. Ненавижу политику. Но англичан надо убрать отсюда любой ценой.

Любой. Передернулся от похоронного звона, звучавшего в этом слове. Прав был гроссмейстер мальтийцев — проклянут меня. Сам и прокляну. Но только когда все сделаю.

Жаль, что никогда не узнаю результата размена себя на будущее.

13 июля бросили якоря в бухте Копенгагена. Сутки шли какие-то 50 километров.

Нас встречали с помпой, так как вернувшиеся вперед нас датчане новость о разгроме шведского флота в себе не утаили.

Адмиралтейство думало, как реагировать, народ ликовал, мои команды искали, где бы выспаться — обычная картина победы.

Датские военные изображали ликование вместе с народом — встречали нас пальбой пушек и приветственными криками. Не обольщался, так как первым делом переговорил с адмиралами о помощи нам датскими командами и записи наших призов в датский орден, но под русским флагом. Датчане отвечали уклончиво, а при слове призы откровенно морщились. По растерянному виду было понятно, что их мысли крутятся вокруг одного — «А не опаснее ли лекарство самой болезни? Не пора ли на помощь англичан звать против этих бешеных корабликов?». Ко мне внимательно присматривались, будто ожидая, что вот-вот у меня пена изо рта пойдет, и всех покусаю. Тяжело вздохнул — уговорами не получается, а времени мало. Запускаю план «Б», пусть теперь они сами меня упрашивают принять их помощь.

Несмотря не некоторый холодок, возникший между нами и адмиралтейством — поражение шведского флота, везшего десант в Копенгаген, праздновали бурно. Именно поражение шведского флота, а не победу нашего. Вот такие нюансы. Но большинству датчан на эти политические игрища было плевать, и нас все же пригласили на этот праздник в главной роли.

Торжества получились знатные, датчане даже заставили нас ночью репетировать. Что энтузиазма усталым командам не добавило. С утра 14 июля мы маршировали по городу, вместе с датчанами, разумеется, и участвовали в торжественном построении. Много музыки, много речей. Весь город собрался посмотреть это представление. Запустил план «Б». Долго говорил, оставляя паузы для переводчика, как Россия и Дания, плечом к плечу, братья навек и Зунд нам по колено, что местами недалеко от истины. Домашние заготовки. Народ воспринимал благосклонно. Далее углубил эмоциональный фон. Награждал своих матросов и нескольких датчан с галиота-проводника. Какая разница за что! Денег много, можно и широкие политические жесты демонстрировать. Будем считать, датчане выполнили наш план, так же, как мы выполняли план датских адмиралов.

Но это была прелюдия. Далее, при скоплении всего города объявил, что мои моряки заслужили отдых, и на неделю отпускаю их в город. Не всех, конечно, но многих. А капральства пловцов в полном составе. Моряки кричали «Ура», горожане поддерживали крики просто за компанию. Переждал. Толкнул речь — что надеюсь, дружественные датчане не обидят моих моряков, а наоборот, будут их поить и оберегать. Посмеялись. Добавил, что остался совсем без моряков, а мне надо. Много. И готов хорошо заплатить наемным матросам. А датское адмиралтейство, безусловно, охраняя интересы Дании, матросов пока не дает. Так что … «Не будет ли любезен глубокоуважаемый джин …».

Самое интересное — что это все была дымовая завеса. Прибегут ко мне датчане наниматься — хорошо. Если нет — ничего страшного. Главное, что все мои матросы будут в городе.

Капралам пловцов велел собирать своих подчиненных на призовом фрегате и ждать меня со званного обеда. А пока пусть они еще раз по фрегату полазают.

Не рассчитал с обедом. Заставил ребят ждать почти до ужина. Но с торжеств было не сбежать, меня там плотно обложили. Зато байка о непобедимом адмирале Питере фон Памбурге начала самостоятельную и бурную жизнь. Как мог, украсил ее подробностями, где адмирал, поддерживая одной рукой израненного и истекающего кровью рулевого, затягивая на нем бинт зубами, другой рукой держал остатки разбитого тремя ядрами штурвала, а третьей рукой размахивал шпагой и вдохновлял матросов своим примером. Датчане впали в шок еще раз. Особенно, когда пообещал им «Ничего! Скоро адмирал сюда доберется и …». Конечно, пришлось вставлять в эпическое полотно «Как Памбург шведские линкоры шпагой порубал» и правдивые картинки, которые, как не странно, смотрелись на основном фоне чистым вымыслом. Вот и говори людям правду. Политических дебатов датчане по-прежнему избегали.

Вечером засветили небо фейерверками. Красиво. Под ними и сбежал к пловцам.

Засиделись с ними заполночь. Прорисовали два основных плана и один запасной, в зависимости от ветра и удачи. Отпустил всех отсыпаться, завтра с утра поминовение и похороны. Проверил, как устроили шестерых тяжелых раненых, которых привезли с собой, и засел писать письма. Как там положено? «Государь мой, Петр Алексеевич …»

Утро было печальное. Война без жертв не бывает. И наши павшие ушли достойно, гоня перед собой многосотенные толпы шведов, хоть и от этого тоже грустно. В Копенгагене появилось отдельное русское кладбище, невзирая ни на какие расходы. Ермолай взял на себя все дела с погребеньями и церковные вопросы. Скоро тут и православную часовню отстроят. И боюсь, эти кресты не последние.

Отпущенные мною матросы ушли в город. Унося с собой подробную, но подправленную версию подвигов адмирала фон Памбурга. Город, казалось, только этого и ждал.

И пловцы ушли. Стало пусто и одиноко. Только перекрикивающиеся часовые давали понять, что русская база не умерла.

К обеду потянулись датские волонтеры. Не ожидал. Возникла проблема, кто их будет тестировать на профпригодность. Вновь пошел на поклон к военным, пусть хоть офицеров дадут. Временно. Мы все же союзники. Пока. На этот раз сходил на охоту более удачно. Некие положительные сдвиги у данов наметились. Вот и славно, осталось их углубить и закрепить.