Бытовая культура итальянского Возрождения: У истоков европейского образа жизни - Вячеслав Павлович Шестаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Знакомясь с культурой Возрождения, мы убеждаемся, что здесь интеллектуальный труд и интеллект ценился высоко. Согласно статистике (см. Приложение), в XVI веке профессор университета получал зарплату в 2–3 раза больше, чем владелец банка. В наше время владелец банка получает если не в десятки, то в сотни раз больше, чем профессор. Труд ученого или университетского преподавателя экономически и морально обесценен. Сегодня по уровню оплаты профессор университета стоит на уровне неквалифицированного рабочего. Уже поэтому в современной России трудно ожидать подъема культуры, который знала эпоха Возрождения. Об этом свидетельствует деградация российских университетов, упадок гуманитарного и естественно-научного знания.
Правда, так было не всегда. Такие города, как Рим и Флоренция были многим обязаны некоторым русским меценатам. В Риме это были виллы Зинаиды Волконской, во Флоренции — семья Демидовых. Потомки сибирских заводчиков, Демидовы в XIX-м веке прочно обосновались во Флоренции. Николай Никитович Демидов (1773–1828) был русским посланником во Флоренции. Для своего сына он купил поместье Сан-Донато, а потом и присовокупил к нему графский титул. Так что Анатолий Николаевич (1813–1870) появляется во Флоренции как граф, с 1840 года как князь Сан-Донато. Он вел себя в Европе довольно вольно, не считаясь ни с общественным мнением, ни с мнением царя. В 1841 году он женился на Матильде де Монфор, дочери родного брата Наполеона Бонапарта Жерома. Впоследствии этот брак распался, но Анатолий купил имения Бонапарта на Эльбе и устроил там первый музей опального императора. Правда, Анатолий Николаевич поддерживал и отечественные традиции, он оказывал помощь художнику Карлу Брюллову, за что Брюллов написал парадный портрет Анатолия на боевом коне.
Во Флоренции внук Анатолия Павел купил одну из вилл Медичи, виллу Пратолино в 6 км на север от Флоренции. На этой вилле красуется колосс «Старик — Апенин» и раскинулся обширный парк, который теперь называется «парк Демидова», переданный в муниципальную собственность.
Павел занимался активной меценатской деятельностью во Флоренции, открывал музеи, картинные галереи. Он одел в мрамор кафедральный флорентийский собор — Duomo, за что на соборе красуется герб Демидовых с изображением двух львов и надписи по латыни ACTA NON VERBA (Делай — не говори). Он также подарил Флоренции монументальный памятник в честь своего деда Николая Демидова, который и сегодня стоит на берегу Арно на «Площади Демидова».
Памятник был заказан известному скульптору Лоренцо Бартолини. На верху памятника возвышается фигура Николая Демидова с сыном Анатолием на руках. Все остальные фигуры носят аллегорический характер. У ног Николая сидит девочка, символизирующая Благодеяния. По углам памятника расположены еще четыре аллегории. На переднем плане — фигура Милосердия, которая держит на руках и кормит ребенка. Другая фигура символизирует Сибирь — ведь оттуда во Флоренцию уплывали деньги Демидовых. Она держит на руках маленького Плутона, наступает ногой на мешок золота и держит у ног кувалду. Две другие аллегории — Истины и Искусства — изображаются в виде обнаженных фигур. В целом эта многофигурная аллегория восхваляет семью Демидовых. Художественного значения она, по-моему, не имеет, но от подарка не отказываются. Город построил над монументом балдахин и снабдил его пояснительной надписью — без нее в скульптурной группе не разберешься.
Так что память о Демидовых во Флоренции сохраняется: есть площадь Демидовых, парк Демидовых, герб Демидовых. Так благодарная Флоренция расплачивается с русскими меценатами. В общем Демидовы сделали многое для Флоренции и, как оказалось, для кафедрального собора, главного памятника Ренессанса. Поэтому мы так подробно рассказываем о семье Демидовых: не так часто русская культура оказывается связанной с итальянским Возрождением. Нынешние русские миллионщики не тратят денег на поддержание искусства, образование или издание книг. В современной России система патронажа искусства и культуры совершенно отсутствует.
Итак, какая культура предпочтительней: та, что существовала в эпоху Возрождения, или массовая культура XXI века? Конечно, в ту эпоху не было машин, самолетов, метро, пенициллина и других чудодейственных лекарств. Но зато она рождала в изобилии гениев, таких как Данте, Боккаччо, Шекспир, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Боттичелли, Брунеллески, Микеланджело и многих других. Была ли эта культура более гуманной, позволяющей раскрыть творческие потенции человека? Наконец, были ли люди Возрождения более счастливы, общительны, остроумны, созидательны, оптимистичны, трудолюбивы, чем теперь?
И еще один вопрос, который мы ставили перед читателем в предисловии. Как сказал Якоб Буркхардт, Ренессанс сделал многое для того, чтобы превратить свой быт в хорошо организованное художественное произведение. Мы убеждаемся в этом, знакомясь с ренессансным домом или виллой, с домашней мебелью, утварью, посудой, одеждой, организацией празднеств и фестивалей, с коллекционированием античных реликвий и старинных книг, с всеобщей тягой к музыке и музицированию, театру, зрелищам. Все это считалось утилитарным и обыденным, хотя и оказывалось на грани с искусством, проявлением самого высокого художественного вкуса. Возможен ли такой быт в наше время? Очевидно, нынешние патриции совершили не одну попытку, чтобы превратить свой быт в роскошь, в демонстрацию богатства и анонимной власти денег. Но не превращается ли такой быт в мечту, которая немедленно становится китчем? Проклятие массовой культуры витает над всеми теми, кто хочет купить культуру, а не освоить ее историю и традиции.
В нашей книге мы постарались поставить перед читателем многие вопросы. Не на все эти вопросы можно ответить в одной книге. К тому же мы предпочитаем, чтобы на них ответили сами читатели. Мы нарисовали им контуры повседневной культуры Возрождения, которая, как мы убедились, весьма отличается от нашей. Но мы не беремся за читателей решать те вопросы, которые зависят от частной жизни, личного вкуса и персональных предпочтений. Пусть каждый решит их для себя сам…
Приложение 1
Система денежных единиц в Италии XV–XVI века
Флорин — денежная единица, равная семи лирам и 29 сольдо. Монета этого достоинства содержала 3,53 грамма золота.
Лира — денежная единица, равная двадцати сольдо или 240 денариев.
Сольдо — единица, равная двенадцати денариям.
Денарио — самая мелкая монета, соответствующая 1/12 сольдо.
Дукат — в конце XV века эта единица соответствовала флорину и стоила семь или десять лир.
Система мер
Браккио (букв. длина руки) — измерение длины, равное одному ярду или 91,4 см.
Канна — мера, содержащая три или
