Затмевая могущественных (Викториум-2) - Борис Владимирович Сапожников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В это время рядовой в таком же темном мундире тыловика пробегал мимо. Ему дали приказ ослабить растяжки на палатках, как это было положено по уставу. Однако его ухватили солдаты из очереди.
– Становись на раздачу! – крикнули ему, добавляя для понимания кулаком по шее. – Не видишь, сержант разрывается!
– Но палатки... – хотел было возразить рядовой, но его уже толкнули к патронному ящику.
– К черту палатки! – крикнули ему. – Один хрен в лагере никого нет! Не споткнемся! Раздавай! Не видишь, патронов не хватает!
Никто в очереди за патронами не знал, что именно это, возможно, привело к гибели всей армии при Изандлхване.
Наверное, если бы не жуткие амабуто, присланные Кечвайо, зулусам не удалось бы в тот день одолеть британцев. Слишком уж плотным был огонь тонкой красной линии. Понимая, что их жизни сейчас зависят только от сноровки, солдаты с небывалой ловкостью управлялись со своими винтовками. Па учебных стрельбах лучшие из них редко делали больше двух-трех выстрелов в минуту, а тут. сами того не замечая, они стремительно опустошали подсумки. Не успевая получить очередную порцию патронов, солдаты уже скребли ногтями по жесткой коже, вытаскивая последние. И тут же требовательно тянули руки за следующей.
Сейчас все скорее зависело от расторопности интендантов, выдающих пачки с патронами, и тех, кого за ними отправляли, нежели от меткости или отваги солдат в шеренгах. Сумеют британцы обеспечить достаточную плотность огня, заставят зулусов захлебнуться в собственной крови, значит, победа будет за ними.
Вот только у чернокожих был почти непробиваемый козырь. Проклятые амабуто, чьи воины не обращали внимания на самые тяжелые ранения. На них уже сосредоточили огонь едва ли не всех пулеметов, а они шли через него, будто навстречу сильному ветру. Гнулись под его смертоносными порывами, но продолжали шагать как ни в чем не бывало. И их пример заражал остальных зулусов. Быть может, те, кто послабее сердцем, и могли бы сбежать, не выдержав чудовищно плотного огня британцев. Они бы повлекли за собой остальных, превращая атаку на тонкую красную линию в позорное бегство. Но стоило только таким вот глянуть на неуязвимых воинов Кечвайо, как стыд за слабые мысли охватывал их. Они громче и громче кричали «uSuthu!», подстегивая этим криком и себя, и товарищей рядом.
Дистанция до врага медленно, но верно сокращалась. Сотни, тысячи черных трупов устилали землю. Но ничто уже не могло остановить жуткого наступления армии зулусов. Раз этого не сделал град пуль из ружей и пулеметов, не смогут и штыки. Это понимали почти все на холме Изандлхвана. Но еще лучше они знали, что зулусы пленных не берут. Тем же, кому не повезло умереть в бою, вспарывают животы, оставляя медленно умирать на солнце.
– Что будет, когда они доберутся до нас, сержант? – спросил рядовой, ожидая новой порции патронов.
– Ружья у нас коротковаты против их копий, конечно, – ответил сержант, – но это ничего. Ты, главное, бей штыком и прикладом, как учили. Штык и приклад, понял, солдат? – Сержант даже не глянул на рядового, когда тот вместо ответа только головой кивнул. Взгляд бывалого вояки был прикован к приближающейся черной волне.
И где только носят этого придурка с патронами?!
Выстрела так и не последовало. Сержант остановил ретивого солдата, порывавшегося расстрелять Лоуренса за дезертирство.
– Приглядись получше, – сказал он. – Штаны-то офицерские точно, хоть и потрепаны сильно. Бери его себе на седло. Отвезем в лагерь, пускай там разбираются.
Майор просто не знал, кому ему надо молиться за острый глаз сержанта конных стрелков.
– Слаб он совсем, – заметил рядовой, снова закидывая винтовку за спину. – Не усидит в седле.
– А ты его перед собой посади, – объяснил сержант, – и придерживай, чтобы не свалился.
Рядовой пробурчал нечто недовольное, однако подчинился. Не прошло и пяти минут, как Лоуренс болтался впереди него в седле. Конный стрелок крепко держал его за пояс, не давая упасть. И правда, если бы не он, майор давно бы вывалился из седла. Силы совсем оставили его. Тем более что со всей этой кутерьмой ему забыли дать воды.
По дороге Лоуренс понял, что действительно сильно сбился с пути. Потому что лагерь, куда его привезли, стоял совсем не на холме Изандлхвана. Он располагался близ живописного полопала. Майор, хорошо знавший карту местности, понял, что привезли его к водопаду Мангени. Ему очень повезло, что на него наткнулись патрульные.
Вдвойне ему повезло, когда офицер, проходивший мимо вернувшихся патрульных, узнал майора.
– Стоять! – закричал он, подбегая к всадникам. – Стоять!
Те послушно остановили коней. Рядовой с легким сердцем спустил Лоуренса с седла.
– Вы хоть понимаете, кого привезли?! – воскликнул майор Пикеринг. – Дайте же ему воды немедленно! Не видите, что ли, изверги, майор умирает от жажды!
– Я же говорил, что штаны офицерские, – с заслуженной гордостью заявил сержант.
Спрыгнувший на землю рядом с едва стоящим на ногах Лоуренсом рядовой снял-таки с плеча фляжку – и приложил ее к сухим губам майора. Тот хотел было жадно присосаться к горлышку, но опытный солдат не дал ему сделать этого. Каждый раз, когда майор с трудом делал пару коротких глотков, он отнимал фляжку от его губ.
– Медленно пить надо, – приговаривал рядовой, обняв Лоуренса за плечи, будто барышню. – Мелкими глотками. Не то худо будет.
Наконец, Лоуренс напился достаточно, чтобы заговорить. Он обернулся к все еще стоявшему тут же Пикерингу. Первым, что произнес майор, было:
– Мне надо поговорить с лордом Челмсвордом.
Генерал в это время как раз отдавал должное обеду. Он сидел за столом, накрытым для него на открытом воздухе, под большим навесом, и медленно ел, то и дело поглядывая на палатки лагеря на Изандлхване. Лоуренса он едва узнал, настолько изменился майор за эти пару дней. Страшно исхудал. Был грязен, будто прополз пол-Африки. Едва держался на ногах. А уж на еду смотрел так, словно не ел по крайней мере месяц.
– О боже, майор, что с вами приключилось? – спросил Челмсворд, жестом приглашая его к столу. Расторопный негр-слуга
