Век магии и пара. Книга 4. Лейтенант - Рамис

стройный мужчина лет сорока с зачёсанными назад волосами и острой бородкой. – Давайте уже решим что-нибудь и сделаем это. Можно месяц толочься и ничего не предпринять, а можно просто ударить по Барятинским. Это лучше, чем до бесконечности чесать языками. Да и городские бои приведут к куда большим потерям. Если мы хотим сделать всё быстро, путь лишь один. И этот путь – штурмовать поместье.

– А как же вокзал? – напомнил Николай Борисович. – Нам важнее взять под контроль железнодорожную развязку, чем поместья.

– Господа, позвольте, я выскажусь, что думаю по этому поводу, – вдруг заявил я.

Воеводы окинули меня скептическими взглядами, но возражать не стали.

– Вы правы, городские бои – вещь тяжёлая, – подтвердил. – Без должного опыта мы понесём большие потери. Кроме того требуется хорошая организация, в том числе тыловых подразделений и логистики, чтобы вовремя поставлять боеприпасы и продовольствие.

«А у нас её нет», – хотел я добавить, но не стал.

– Вот только железнодорожный узел – продолжил я, – это стратегически важный объект, за который Барятинские будут держаться сильнее, чем за поместье. И не стоит преуменьшать его значимость. Однако если мы ликвидируем верхушку рода, и я встану во главе, другие семьи скорее всего тоже сложат оружие. И мы хотим сделать ставку именно на это, так?

– Всё верно, – согласился Трубецкой. – Это единственный возможный способ решить проблему быстро и с минимальными потерями. Так какое у вас предложение?

– Обманный манёвр, – объявил я. – Мы должны всю тяжёлую технику, которая у нас есть в наличии, отправить на Нижний Новгород по левому берегу Оки. Враг решит, что мы хотим захватить вокзал, и бросит туда основные силы. Ну а мы в это время мобильными подразделениями на грузовиках и лёгких танках зайдём с юга и ударим по поместью Кстовское.

– Но позвольте, Михаил, – возразил Трубецкой, – как же вы собираетесь лёгкими танками и пехотой штурмовать долговременные огневые точки? Вы хоть представляете, какие будут потери? Не говоря уж о том, что укрепления эти без тяжёлой артиллерии взять просто не возможно.

– Разумеется, я прекрасно это понимаю, – ответил я. – Поэтому лёгкие танки и не будут ничего штурмовать. Мы сделаем вид, будто собираемся атаковать. А на штурм пойдёт отряд сильных во главе со мной. Под прикрытием огня пехоты и танков, мы подберёмся к ближайшему ДОТу. Моих сил должно хватить, чтобы разрушить его. Так мы проникнем в подземные коммуникации и, двигаясь по ним, уничтожим все огневые точки и захватим командный пункт. Мы сделаем это так быстро, что противник просто не успеет перебросить туда основные части, которые завязнут в городских боях. Так мы обойдёмся минимальными потерями. А заняв Кстовское, мы двинемся на Нижний с юга. Даже если при штурме поместья нам не удастся устранить Барятинских, они потеряют своё имение и окажутся в окружении в городе. При этом мы сможем выделить солдат на то, чтобы не позволить Птахиным контратаковать из своей крепости.

Воцарилось молчание. Воеводы обдумывали предложенный мной вариант.

– Слушайте, господа, а мысль, между прочим, здравая, – проговорил Шуйский. – Тут главное, всё быстро сделать, чтобы Барятинские ничего понять не успели. И я думаю, у нас может получиться.

– Пожалуй, план неплох, – подтвердил Трубецкой, хоть и было видно, что согласие он выдавил с трудом. – Есть, конечно, несколько вопросов. Но в целом, я бы назвал задумку интересной.

– Лично мне идея сия кажется слегка... авантюрной, – пробасил Николай Борисович.

Мы до полуночи обсуждали различные вопросы, касающиеся моего плана. В итоге, решили, что поступим именно так, как я и предложил. Теперь осталось лишь одно: нанести сокрушительный удар, который поставит врага на колени.

Глава 21

Светало. Первые лучи солнца пробились в комнатушку, в которой я жил последние несколько дней. Комнатушка эта находилась в офицерском корпусе крепости Евалаховых. Крепость вместе со всеми внутренними сооружениями строили лет двести назад, и покои не отличались роскошью. Но сейчас всё командование проживало именно здесь, а не в особняке неподалёку, который не имел никакой защиты. Солдат же разместили кого в казармах внутри, а кого в палаточных городках снаружи: в крепости мест на всех не хватало.

Мне не спалось. Я сидел и думал, вдыхая прохладный утренний воздух, что врывался в комнату через открытую форточку маленького окошка. Катрин лежала рядом на кровати. Она поднялась, обняла меня сзади и положила голову на плечо.

– Думаешь о завтрашнем дне? – спросила он.

– Ага. О нём самом.

– Это будет великий день. Ты, наконец, станешь тем, кем должен быть. Ты не рад? Тебя что-то печалит?

– Да вот... Думаю о том, насколько удачно пройдёт операция, – вздохнул я. – У тебя всё слишком просто получается. А вот я, например, не во всём уверен. План-то, кажется, я придумал неплохой, но на любом этапе он может провалиться ко всем чертям из-за какой-нибудь дурацкой случайности. Ну вот как всё предусмотреть? – мне хотелось с кем-то поделиться своими сомнениями, и Катрин в настоящий момент была самым подходящим человеком. Казалось, ничего не могло поколебать её уверенность, а точнее, какую-то слепую веру в меня и мою победу. – Поместье-то мы захватим – в этом я не сомневаюсь. Ну а дальше что? Удастся ли нам склонить на свою сторону Барятинских и другие семьи? Или война затянется, мои союзники разбегутся, а я останусь ни с чем?

– Конечно, они сдадутся, – успокоила меня Катрин. – Ты исполнишь