Повелитель морей - Поселягин Владимир Геннадьевич

– Где же такой дом сдают? Может, я тоже с семьёй решу отдохнуть?

– Улица Набережная, дом четыре. И вид из окон отличный. Старшая там Зинаида Павловна. Милейшая женщина, а уж повар – каких поискать. Мне кажется, я даже вес набрал, несмотря на изнурительные тренировки.

– Тренировки? А как же отдых?

– Одно другому не мешает. Боксировал, бегал, очень много плавал, занимался своим физическим развитием. А то знаете, не понравилось мне, что за день ожесточённых боёв, с утра до вечера, сил едва хватает, вырубает сразу от усталости. Может быть, в этот раз полегче будет? Дивизия, я смотрю, готовится покинуть ППД.

Последнюю фразу я сказал сочным баритоном, который совсем не походил на мой голос. Именно он звучал в кабинете во время побега. Несколько секунд Шумов в шоке смотрел на меня, пока не сообразил, что в кабинете была разыграна сценка, а он, как последний лопух… Надо сказать, он быстро взял себя в руки, покраснел, побледнел, сломал карандаш в руках, но в итоге ровным и спокойным тоном сказал:

– Ясно. А сотрудников моих куда дел? От здания они с тобой не убегали, а в кабинете их не было.

– Исчезли. Это магия, – сказал я потусторонним голосом и сделал большие глаза. При этом я ничем не рисковал: правде обычно не верят.

– Живы?

– Живы. Что с ними станется? Даже не бил особо. Так, разыграл сценку перед вашими подслушивающими устройствами (вы бы их хоть спрятали), а потом ушёл. У меня честно заработанный в боях отпуск, не хотелось, чтобы он накрылся.

– Скорее, честно выменянный. Нагло живёшь.

– На том и стоим.

– Так просто не отдашь?

– Не отдам. Спички и ножик можешь не предлагать.

– Что хочешь?

– Дивизия с воздуха плохо прикрыта. За амбалов по установке счетверённых зенитных пулемётов, а за лейтенанта – ЗИС-5 с ДШК в кузове.

– Да за зенитные установки можешь их себе оставить, дарю, – возмутившись, начал торг Шумов. – Знаешь, какой это сейчас дефицит?

Торговался он минут двадцать, за просто так я категорически отказался отдавать его сотрудников, под конец согласившись обменять всех на ДШК в кузове полуторки. Как будет машина, так и верну их сотрудников. Машину записать за зенитчиками дивизии, те сами знают, куда её направить. Мне от НКВД ничего не нужно. А вообще, надоел их интерес и игры в кошки-мышки.

Майор ушёл, и уже через два часа зенитчики дивизии получили новую установку, а меня включили в её расчёт наводчиком. Я, в свою очередь, в ближайшей роще передал тех троих, обнажёнными и связанными.

Этим дело не кончилось. Шумов в штабе дивизии снова насел на меня, предлагая выкупить танки. Пожав плечами, я сказал:

– Месяц увольнительной за два танка. Пять месяцев – за десять.

Спорили долго, пока не пришли к результату, удовлетворившему обоих. Я получил в канцелярии дивизии увольнительную на полгода, причем было отмечено, что получена она за ратные подвиги, комдив подписал, а к вечеру передал сотрудникам НКВД двенадцать КВ-2, десять «тридцатьчетвёрок» и пять Т-28. Это и было ценой за мой отпуск. С танками действительно были большие проблемы, и вся эта техника уходила в танковую бригаду Катукова, которая как раз формировалась.

А перед отъездом я передал Шумову бумажный свёрток с книгой внутри и велел читать внимательно. И добавил, чтобы больше ко мне не лезли, надоели. В пакете была книга об идущей войне, с припиской, что верить истории уже не стоит, пошли изменения.

Если уходить, то уходить красиво. Уже через час на захват была отправлена рота осназа НКВД, но найти меня так и не смогла. Наружка к тому моменту меня потеряла, отстав. Особый отдел дивизии помочь тоже не смог: за мной приглядывали, а тут я просто пропал.

Да я решил: хватит играть. Смоленск остался за спиной, Путник, надеюсь, уничтожен, и теперь можно поработать с немцами на моих условиях, с техникой, усовершенствованной почти на пять десятков лет. Я отправлялся к месту прорыва немцев, туда, откуда они двинут на Москву. Вот теперь повоюем. Увольнительная мне не очень-то и нужна была, но просто так дарить технику я не собирался, а она нужна, вот и обменял, всё честно. Обе супруги мои с сыном в Хранилище, дом мы в Сочи так и не купили, рисковать я не стал, в остальном норма. Будем воевать.

Я отъехал от ППД дивизии на одиночке и дальше гнал на пределе. Найду подходящее место и, взлетев на У-2, полечу к той бреши, что появилась на передовой с окружением Киевской группировки. И вдруг впереди появился аватар Михаила. Я попытался затормозить, но тормоза у этого БМВ были дубовыми, и я проскочил сквозь духа.

Матерясь, я поставил мотоцикл на подножку. Мотор молчал, всё вокруг меня снова остановилось. Я подошёл к аватару, ожидавшему меня на месте нашей встречи.

Аватар Михаила огорчённо покачал головой и сказал:

– Зря ты, Путник, отдал такой артефакт, как книга, местным жителям.

– Она мало что решит, но хоть будут знать, что произойдёт, если они все силы не приложат. Да и потери это поможет уменьшить. Это максимально близкая к реалиям книга об этой войне из найденных мной, да и цифры потерь тоже близки к реальным. Я купил её в восемьдесят девятом, когда разрешили свободу слова. Кстати, вежливость никто не отменял. Доброго дня, аватар архангела Михаила.

– Здрав будь, Путник, – кивнул тот в ответ.

– Я выполнил задание?

– Да. Второй Путник был убит у брода. Ты должен помнить тот истребитель, хвост которого был в воде.

– Так это та пара, что сопровождала бомбардировщики и решила поохотиться у брода? Так какого чёрта я у Смоленска жилы рвал, чтобы всех, кого достану, спустить?!

– Даже артефакт предсказаний божественного уровня не способен предсказать выверты твоего сознания. Вариант с боем у брода был показан как мало осуществимый, а ты его сделал основным. Остальное – следствие.

– Ладно. Награда будет или скажете, что мне это всё приснилось?

– Почему же? Всё будет. Мечту твою осуществлю. Мне удалось договориться с соседним пантеоном, чтобы пустили тебя – один раз – на другую ветку. Умрёшь тут, а попадёшь в мир Тора. Космическая цивилизация. Сколько там проживёшь, от тебя зависит. Когда умрёшь там, вернёшься уже на нашу ветку. Окончательно.

– Хм, заинтересовали, – ответил я. – Только в этот раз я не хочу так быстро в другой мир отправляться. Желаю тут пожить лет триста.

– Хочешь увидеть, как развивается цивилизация Земли?

– Скорее как закатывается. Очень любопытно мне, сколько люди проживут на Земле. Триста лет даю, и живых тут не останется.

– Артефакт предсказаний показывал такие события, и многие из них сбывались. Как, думаешь, погибнет местная жизнь?

– Химия. Загрязнение океанов и почвы, смерть флоры и фауны, рождение мутантов, войны за ресурсы, эпидемии. Думаю, к две тысячи двухсот пятидесятому году живых на планете не останется. Если только глубоко под землёй, в бункерах, да и то не факт. Потом не меньше тысячи лет планета будет восстанавливаться.

– Три тысячи, – очнувшись от раздумий, сказал Михаил.

– Что?

– Я говорю, три тысячи лет нужно, а то и четыре, чтобы планета восстановилась. Знаешь, что странно, Путник? Ты описал то, что происходит с веткой Земли в восьмидесяти процентах случаев. Техногенные миры часто так заканчивают – съедают сами себя.

– Остальные двадцать – это выход в космос и экспансия?

– Да.

– Я так и думал.

– Ты будешь помогать жителям спасти этот мир?

– Они будут грабить планету, а я спасать? Вы слишком хорошего мнения обо мне. Это ведь ваша работа показывать детям: сунешь пальцы в розетку – будет бо-бо. Да и понимают они всё это. И что рождаемость ограничить нужно, и что стоит перестать травить планету, но всё равно рожают и травят. Да плевать им. Почему мне должно быть не всё равно?

– Ты поможешь, – уверенно сказал он.

– Ну конечно, помогу. Но не надейтесь, что ресурсами, хотя на эти полгода отпуска у меня большие планы, включая разграбление продовольственных запасов США и Англии. В будущем они ой как пригодятся, натуральные продукты. Да и запасы питьевой воды сделаю. Только это для себя. Помогать я буду советами. Не хотят слушать – не мои проблемы. Ну и спасу достойных людей, убрав их в Хранилище и выпустив при следующем перерождении в чистом мире. Только достойных, остальные этого не заслуживают. Да и не разорвусь я спасать всех.