Склеп Хаоса - Олаф Бьорн Локнит

– Даже если знают, все равно не скажут, – пожала плечами Агнесса. – Он их наниматель и потому… Дядя, это бесполезно!

Последние слова она выкрикнула в спину удаляющемуся родственнику. После чего удрученно качнула головой и, подхватив юбки, побежала следом.

– Спорим, он собирается приказать нам перестать валять дурака и немедленно выкинуть Фареса из гавани? – ехидно заявил Сигурд, глядя на торопливо идущего по причалу градоправителя. – А если мы откажемся, поднимает крик – мол, все тут через одного изменники, сговорились с подлыми шемитами…

– Атаковать при таком соотношении сил невозможно, – обеспокоено сказал Маэль и нерешительно предложил: – Хотите, я поговорю с доном Карбальо? Он наверняка меня послушает…

– Никого он не слушает, кроме самого себя, – Деррик, хоть и отошел подальше, по-прежнему не упускал ни единого слова.

– Но любому разумному человеку должно быть понятно… – не мог успокоиться Монброн.

Губернатор поравнялся с маленькой компанией, стоявшей у конца пристани. Запоздало подбежавшая Агнесса у него за спиной состроила обескураженную гримаску и махнула рукой, словно пытаясь сказать: «Не обращайте внимания, пусть себе говорит, что хочет!»

Дон Карбальо вряд ли рассчитывал на теплый прием, а потому сразу прибегнул к лучшему способу защиты – нападению:

– Как прикажете вас понимать, капитан? Почему ваши люди бездействуют? Или сейчас выяснится, что этот мерзавец из Шема – ваш давний приятель?

Маэль открыл было рот, чтобы вмешаться и восстановить справедливость, однако не успел.

– Мы ждем, – с полнейшим равнодушием ответил Конан, не придавая никакого значения горячности зингарца.

– Чего? – едва не взвизгнул градоправитель многострадальной Карташены. – Когда город начнут разбирать по камешкам?

– Дядюшка, – укоризненно протянула Агнесса. – У господина капитана наверняка имеются какие-то свои соображения…

– У него одно соображение – как бы с кого содрать побольше! – перебил девушку губернатор. На миг благородный дон Карабльо напомнил Маэлю заурядного торговца, обнаружившего, что его только что обокрали и собирающегося поднять крик на всю округу.

– Я этого никогда и не скрывал, – невозмутимости корсара можно было только позавидовать. Стоявший позади капитана Сигурд судорожно закашлял, пытаясь скрыть подступающий смех. Донна Вальехо обреченно закатила глаза и торопливо спросила, пытаясь опередить дядюшку, набиравшего воздуха для новой возмущенной речи:

– В самом деле, чего вы ждете, капитан?

– Для начала – когда Фарес и его братия решат, что они в полной безопасности, – Конан подчеркнуто обращался только к Агнессе, медленно, но верно приводя дона Карбальо в состояние бешенства. – Может быть, они решат прогуляться по городу…

«Понятно, – сообразил Маэль. – Если, скажем, экипаж „Ха-Сем“ сойдет на берег, шансы станут приблизительно одинаковы. Люди Конана тогда вполне смогут с ними расправиться. Но остаются еще два корабля в гавани… И неизвестно, что предпримут шемиты…»

– А еще мне любопытно – придет Эван или нет, – тем же полным безмятежности тоном продолжал киммериец. – Мне отчего-то кажется, что придет…

– Уже, – глубокомысленно изрек чей-то голос.

– Что – «уже»? – Конан оглянулся. Рядом стоял Деррик, рассеянно поглаживавший холку насторожившей уши собаки и в задумчивости глядевший на опустевшую набережную, где уныло догорали склады.

– Уже пришел, – Деррик поднял руку и указал на одинокую человеческую фигуру, уверенно шагавшую через площадь к пристаням. Человек был одет в черное и даже на таком расстоянии было заметно, что его левая рука висит на перевязи.

– Явился… – зло прошипел дон Карбальо. Вид давнего противника заставил его мгновенно позабыть о неприязни к корсарам. Скорее всего, у господина губернатора напрочь вылетела из головы даже память о самом существовании «Вестрела» и его экипажа. – Теперь он мне за все ответит!..

И достопочтенный градоправитель едва ли не бегом кинулся к своей свите, нерешительно мнущейся у входа на пристань. Агнесса растерянно поглядела ему вслед и, обернувшись к Конану, спросила:

– Что же нам теперь делать?

– Пошли за ним! – без малейшего раздумья отозвался корсар. Его напускное безразличие к происходящему бесследно испарилось. – Сейчас разберемся, что к чему!

Маэль замешкался и потому оказался в самом конце процессии. Возглавили ее Деррик и Чинкуэда, уже спрыгнувшие с причала на берег и успевшие затесаться в пеструю сумятицу свиты губернатора. Самого дона Карбальо Монброн в общее толчее не заметил.

Конан, донна Вальехо, Сигурд и изрядно напуганный, но все же решившийся последовать за ними Ди Блайи находились примерно на середине пристани.

Эван остановился в нескольких шагах от угрожающе-цветастого пятна – Фареса и его людей. Он пришел один, хотя Маэлю показалось, что возле догорающих складов промелькнул кто-то смутно знакомый – не то Бенни, не то его молчаливые приятели из таверны «Рыбьи слезы». Мысленно Монброн одобрил действия карташенца и изрядно удивился. Такой поступок был достоин скорее человека благородного происхождения, нежели контрабандиста и отъявленного нарушителя закона. Плоскомордый как-то не укладывался в рамки представлений Маэля о «подозрительной личности».

Монброн быстро зашагал по мокрым доскам пристани, стараясь не выпускать из поля зрения набережную. Фарес и Эван разговаривали, точнее, говорил один шемит – судя по возмущенной и яростной жестикуляции, что-то доказывал. Плоскомордый стоял со скучающим видом и явно не торопился с оправданиями.

В роду Монбронов Танасульских не встречалось ни пророков, ни предсказателей, однако у Маэля вдруг появилось стойкое и пугающее ощущение приближения чего-то неотвратимого. Он прибавил шагу, стараясь не поскользнуться.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Зверь, выходящий из моря

– Расскажи это моей бабушке! Она доверчивая старушка, наверняка тебе посочувствует!..

Голос Фареса с характерным шемским выговором разносился над опустевшей площадью, без труда заглушая все посторонние звуки. Шемит разошелся не на шутку, и потому торопившийся к месту ссоры Монброн никак не мог заставить себя поверить в его слова. Конечно, доказывающий свою правоту человек будет горячиться, но чтобы вот так – с воплями, заламыванием рук и метанием туда-сюда по пристани? Хоть шемитов и прозвали «народом лицедеев», Фарес, несомненно, перестарался.

Маэль наконец-то преодолел казавшийся бесконечным причал, протолкался сквозь мрачновато-притихшую группку приближенных дона Карбальо и побежал к соседней пристани. Он не рискнул вмешиваться в перепалку, а потому присоединился к стоявшим в отдалении донне Агнессе и Ди Блайи. Бард выглядел слегка растерянным, графиня – встревоженной, но старательно пытающейся скрыть эту тревогу от посторонних глаз. Монброн расслышал, как она невнятно пробормотала: «Все, все зря… Ну почему так?» и ободряюще сказал: