Я – паладин! - Виктор Косенков

Все замолчали. Где-то около реки неожиданно громко заблеяла коза. Послышалась ругань.

– А что после переправы? – спросил Артур.

– После переправы село какое-то. То ли Мухоморы, то ли Водоплясы. То ли и то, и другое. А дальше основная дорога идет в лес. А там.

– Стратеги, – проворчал Филипп, поворачиваясь на правый бок и закутываясь в плащ. – Вы как наговоритесь и умаетесь, меня разбудите. Я подежурю.

– В самом деле, – сказал Леон, обращаясь к Артуру. – Ты б поспал тоже.

– Не могу. – Юноша пожал плечами. – Не идет сон и все тут. Так что я подежурю первым.

– Страшно?

Артур ответил не сразу.

– Да. Когда там, в таверне, бабахнуло, я от страха под стол заскочил. Да и вообще, боялся сильно. Когда наверх кинулся вместе с Филиппом, тоже боялся. Когда он стену проломил.

– Это нормально, – ответил Леон. – Страх – это вообще полезное качество. Он не дает глупостей наделать. Иногда его надо слушать. Но иногда.

Артур молчал.

– Завтра сойдем с дороги. – Леон укутался в плащ. – Как устанешь – разбуди.

И он заснул. Ему привиделось, что стоит он в летнем поле. Вокруг солнце, стрекочут кузнечики, летают бабочки и заливается где-то высоко-высоко жаворонок. А по полю идут женщины в длинных полотняных рубахах, они улыбаются, машут ему рукой. И так хорошо и спокойно, что хочется плакать от радости.

Потом мир вдруг потемнел, стало холодно. Вместо женщин перед ним появилась мужская физиономия.

– Леон, – шепотом пробасил незнакомый мужик. – Леон, вставай.

Мелькнула мысль: «Какой дурной сон», но через секунду сознание окончательно вернулось, и Леон понял, что незнакомый мужик – это Артур. Вокруг ночь и переправа.

– Что там?

– Я – спать. Подежурь чуток.

– Хорошо, хорошо. Встаю.

Леон поднялся, стряхивая остатки сна. Было холодно. От реки тянуло сыростью, медленно наползал туман. Костры уже плотно заволокло белесым маревом, и от этого туман наливался светом, в нем обозначились слои, он стал похож на живое существо, которое выползло из реки и теперь трогает людей своими невесомыми щупальцами. Касается их лиц. Рук. Вещей. Хочет понять, кто они, зачем сидят тут.

И то ли из-за маятной дневной усталости, то ли из-за того, что сон еще не до конца оставил Леона, показалось ему, что костры, уже полностью скрытые туманом, шевелятся, двигаются. Сливаются. Леон помотал головой, отвернулся. Снял с пояса маленький бурдючок с водой, плеснул в лицо. Не помогло.

Чтобы хоть как-то развеяться, Леон отошел в сторону. Сделал несколько энергичных махов руками. Присел. На какой-то миг в голове прояснилось. Он обернулся и. И вдруг понял, что не знает, куда идти. Накатила паника! Он с трудом подавил в себе желание бежать куда угодно, только бы двигаться, что-то делать! Леон крепко зажмурился, досчитал до десяти. Потом открыл глаза. Легче не стало. Вокруг мутной пеленой переливался туман.

«Я отошел только на несколько метров. Не больше. Под ногами песок. Должны остаться следы». Леон нагнулся, потом осторожно встал на четвереньки. Но никаких следов не обнаружил. Слишком темно. Слишком плотный туман. Теперь почему-то не было видно даже костров. И звук реки, к которому они уже успели привыкнуть, куда-то делся. Пропал!

Осторожно, вытянув перед собой руки, Леон сделал несколько маленьких шажков вперед.

– Артур, Филипп, – тихо позвал он.

В тот же миг все изменилось. Туман зашевелился, сдвинулся, поплыл! В глазах все смазалось, будто на холст со свежими красками кто-то выплеснул ведро воды.

– Артур! Филипп! – Леон крикнул уже громче.

Подул резкий ветер. Но туман никуда не делся, только стало холодно, сырой воздух пробирал до костей. Засвистело, зашумело вокруг.

Леон прищурился, закрылся рукавом и вдруг почувствовал.

Это было похоже на мягкую кошачью поступь. Когда кошка подкрадывается к мыши, приближается. Это было похоже на невесомые паучьи лапки, которые пробегают по спине ночью, и ты просыпаешься в холодном поту, не зная, явь это или сон. Это было похоже на чьи-то голоса и шаги на чердаке, хотя там точно пусто и пыльно.

Магия! Леон понял это не сразу, не сразу почувствовал. И сейчас, уже перед самой атакой, у него почти не было времени, чтобы приготовиться.

Леон выхватил меч. Поднял рукоять на уровень головы и опустил кончик лезвия вниз, прикрываясь. Где-то внутри поднялась волна тепла, прогоняя холод, сковавший руки. Вот сейчас! Еще немного!

Он глубоко вдохнул, чувствуя, как тепло становится жаром, уже не греет, а выжигает себе дорогу! Наружу!!!

Вот этот внутренний пожар поднялся, сжался в раскаленную точку у самого горла и.

– АААаааа!!! – выплеснулся, обкатывая гортань кипятком наружу.

Стена тумана вздрогнула, отшатнулась. И на короткий миг в ней обнаружился разлом, дыра. Леон что было сил прямо с места толкнулся ногами, ныряя в эту открывшуюся на краткий миг дверку! Падая через черноту, он успел заметить, как мелькают за спиной оскаленные хари.

Падение было кратким. Через долю секунды он тяжело врезался в песок, под колено больно ударилось что-то твердое, Леон перекатился через голову и врезался в Филиппа.

Тот охнул, подскочил и вцепился в Леона своими лапищами.

– Это я! – успел крикнуть тот, и железные ладони разжались.

– Что такое? – Артур высунул всклокоченную голову из-под плаща.

Вокруг было тихо. Туман больше не летел рваными клочьями, не давил на плечи, не душил и не морозил. Все как обычно. Где-то неподалеку потрескивали костры, сухо по-домашнему.

– Маг. Они оставили еще одного… – прошептал Леон. Он тяжело приподнялся, нога, травмированная при падении, остро болела. Пощупал колено. Под ним наливалась серьезная шишка.

– Убил?

– Нет. Он далеко. Где-то на той стороне реки… Я только сумел порвать морок. Выйти наружу. Все как учили. – Леон поискал в темноте. Нашел круглый речной камушек. Именно на него он налетел при падении. Голыш был теплый, будто долго грелся на солнце и теперь медленно отдавал свое тепло. Держать его в руках было приятно.

– Надо же. – Филипп сел, поежился. – А я на лекциях по магии все больше спал. Ладно. Ложись отдыхай. Я подежурю.

Он поднялся на ноги, несколько раз присел, взмахнул руками. Большой, надежный, крепкий, каждым своим движением утверждающий, что уж кого-кого, а его никакой магией не прошибешь.

Глава 29

Паромщик начал трубить в рог, когда солнце едва-едва показало свой краешек над горизонтом. Люди просыпались. Переправа наполнилась шумом, разговорами и суетой.

Леон проснулся легко, словно и не было ночного приключения. Голова была светлой.

На занятиях по магии, где здоровяки типа Филиппа, тихо дремали, преподаватель говорил, что магический обряд, если он не удался, скорее всего ударит по своему создателю, по магу. Так что паладинов в первую очередь учили именно срывать чужие воздействия, ломать их.