Узурпатор - Джулиан Мэй

«Мерси!»

2

Созвездие значилось в его каталоге под индексом К-1-226, но стоило ему как следует присмотреться к незнакомой трехпланетной системе, и он тут же сообразил: Элирион. Вторая же планета со стороны Солнца, зажатая собственными ледниками шестимиллионнолетней давности, – это Полтрой. Полтроянцы, которых в Содружестве почитали образцом культурного развития, здесь находились на уровне питекантропов. Маленькие коренастые каннибалы с выпученными красными глазками, сверкающими из-под рыжего меха, сновали среди льдов, подстерегая себе подобных, дабы проломить им череп и вдоволь полакомиться свежими мозгами.

Элирион был последним объектом поиска и явно никакой ценности для него не представлял, однако он в нарушение графика задержался на два часа, наблюдая за первобытными обитателями. Он внушал себе, что это чисто интеллектуальное любопытство: интересно же поглядеть, с чего начиналась такая знаменитая цивилизация. Но внутренний голос в ответ насмехался над ним, заявляя, что он попросту тянет время, не желая возвращаться домой к ожидающим его неприятным новостям.

Полтроянцы каменного века нелепо скакали вокруг своих неподвижных жертв, затем благоговейно опускались перед ними на колени, прежде чем начать ритуальную трепанацию. Кровожадный вождь маленького клана был как две капли воды похож на Оминина-Лимпиротина, четвертого спикера в Консилиуме.

Марк наконец оторвался от захватывающего зрелища и сообщил роботу, направляющему поиск: СОМНЕНИЙ НЕТ. После чего мгновенно вернулся в свою телесную оболочку, защищенную скафандром от непомерных мозговых перегрузок. Он увидел свет в обсерватории, и на миг в душе вспыхнула надежда: предчувствия обманули его. Но то был не Хаген, а Патриция Кастелайн. Ее мысли не читались, и полная их непроницаемость сама по себе подтвердила Марку факт происшедшей катастрофы.

ОТКЛЮЧИТЬ ВСПОМОГАТЕЛЬНУЮ МОЗГОВУЮ ЭНЕРГЕТИКУ. Раскаленный мозг начал остывать. Где-то за глазными яблоками он ощутил тошнотворные приливы реальности.

ВОССТАНОВИТЬ НОРМАЛЬНЫЙ ОБМЕН ВЕЩЕСТВ.

Временное охлаждение, краткий интервал мраморного безмолвия после длительной межпланетной активности.

ОТКЛЮЧИТЬ ДВИГАТЕЛИ. СПУСК. ПОГАСИТЬ СИГМА-ПОЛЕ. СОМКНУТЬ СВОД. ДОЛОЙ ВНУТРЕННИЕ И ВНЕШНИЕ ЗАЩИТНЫЕ ЛАЗЕРЫ. ДОЛОЖИТЬ О РАБОТЕ ОРГАНИЗМА.

– Все жизненные органы функционируют нормально, – заверил робот.

По логике вещей Хаген должен быть уже на месте, чтобы проследить за сканированием мозга и помочь отцу освободиться от скафандра после двойной проверки всех физиологических параметров.

Отсутствие Хагена ясно показало ему, что помощи теперь ждать не от кого, и он сам отдал соответствующие команды:

УДАЛИТЬ МОЗГОВЫЕ ЭЛЕКТРОДЫ. ОТКЛЮЧИТЬ КОНТАКТЫ ГОЛОВНОГО И СПИННОГО МОЗГА. СНЯТЬ ПАСКУДНЫЙ ШЛЕМ.

Робот невозмутимо исполнил приказы. Застежки шлема щелкнули, тяжелый металлокерамический колпак сдвинулся на четверть оборота. Воздух теплый и влажный, свет рассеянный, знакомый ручной хронограф бесстрастно напоминает о том, что он вновь на плиоценовой Земле.

23.07.33 ……….. 16,5 + 27

Скафандр медленно распался на две половины. Разоблачившись, он тут же на месте сделал некоторые изометрические замеры, пощупал царапины, оставленные на лбу психоэлектронным терновым венцом, и рассеянно отметил, что кровь уже подсохла. Под скафандром он был одет в плотно прилегающий к телу черный комбинезон с вмонтированным устройством для переключения кровообращения. Он весь пропотел и провонял кожной смазкой, в которой варился целых двадцать дней. Пора бы изобрести формулу вещества с более приятным запахом.

– К тебе можно, Марк?

От этого голоса снова сдавило узлом все внутренности; сейчас он снимет свое космическое облачение, а дурные предчувствия, напротив, будут облечены в слова.

Он забросил скафандр в кладовую. Дверь отворилась, и вошла Патриция, держа в руках два запотевших стакана с кружочками лимона. Бледно-голубое с золотыми нитями платье открывало спину; она выглядела гораздо моложе, чем в последний раз, а ее распущенные волосы цветом напомнили ему леденцы из кленового сахара, атрибут детских воспоминаний о Нью-Гемпшире.

Он почувствовал на губах легкий и тающий, словно снежные хлопья, поцелуй, потом взял у нее стакан и с наслаждением отхлебнул крепкой освежающей жидкости, приправленной лимонным соком.

– Сколько человек ушло с Хагеном?

– Двадцать восемь. Дети в полном составе и пятеро внуков. Перед отплытием они взорвали все наши океанские лайнеры.

– Оборудование?..

– Пять тонн разнообразного оружия, портативный сигма-генератор, механические установки для защиты мозга, много калькуляторов и обрабатывающих станков – зачем они им понадобились?.. И еще целый набор запчастей. Это было четыре дня назад. Мы попытались преследовать их на лодках, но Хаген, Фил Овертон и Кеог-младший едва нас не потопили своим психокинетическим шквалом. А мы без тебя, естественно, не сумели скоординировать принудительные усилия.

– Четыре дня. – (Патриция с горечью отметила, как глубоко ввалились его глаза, обведенные черными кругами.) – Теперь и мне их не достать. Неплохо задумано.

– Но мы же можем объединиться под твоим руководством. Нет такого места на Земле, куда бы не достиг твой психореактивный импульс. Они, разумеется, рассчитывают, что ты на такое не пойдешь. – (Тон Патриции и ее умственный настрой были абсолютно нейтральны, и немудрено, ведь у нее нет детей.)

– Я должен подумать. – Марк провел рукой по влажным волнистым волосам. Запах химической смазки почему-то больше обычного действовал на нервы; и, как всегда после звездного поиска, он ощущал зверский голод. – Пойду приму душ и переоденусь. Поесть что-нибудь найдется?

– Конечно, я же тебя ждала. А ты почему задержался?

Скривив губы в характерной усмешке, Марк направился в гардеробную.

– Хотел оттянуть неизбежное.

– Так ты этого ждал? – На лице Патриции промелькнуло то самое отчаяние, которого нельзя было разглядеть за умственным щитом.

– В какой-то мере я сам их спровоцировал.

Он стащил с себя комбинезон и вступил в допотопную с виду кабину душа, где все, однако, было переоборудовано по последнему слову техники: автоматически подавались струи попеременно горячей и холодной воды и жидкое душистое мыло, тут же имелись фонтанчик для соляных ванн и завершающий ледяной каскад. Патриция подала ему полотенце-тогу и оценивающе оглядела мускулистую фигуру своего любовника.

– Жаль, что во время звездных поисков с тебя сходит загар… Во всем остальном ты все тот же стройный Адонис с посеребренными инеем висками и бровями Мефистофеля. Терпеть не могу молодящихся мужиков! (И обожаю твой membnim virile! note 13)