Четвертый Кеннеди - Марио Пьюзо

Розмари весь вечер пренебрегала Дэвидом Джатни, но он признавал за ней такое право, ведь она была самой симпатичной женщиной в самом привлекательном бизнесе в этой стране. Ее добивались мужчины, стоящие во много раз больше, чем он, и она имела полное право быть грубой. Джатни понимал, что она поступает так совсем не по злости, просто он для нее не существовал.

К своему удивлению они обнаружили, что время уже около полуночи, и они остались в ресторане последними посетителями. Хокен встал из-за стола, Джибсон Грейндж помог Розмари надеть жакет, который она сбросила во время своего пылкого монолога. Розмари была слегка пьяна и, поднявшись, пошатнулась.

– О, Боже! – воскликнула она. – Я боюсь сама вести машину, в этом городе ужасная полиция. Джиб, ты меня отвезешь в мой отель?

– Это ведь на Беверли Хиллз, – улыбнулся Джибсон, – а мы с Хоком едем ко мне в Малибу. Вас подвезет Дэвид. Так ведь, Дэвид?

– Естественно, – вставил Дин Хокен. – Ты не возражаешь, Дэвид?

– Конечно, нет, – ответил Джатни.

Он лихорадочно обдумывал ситуацию. Какого дьявола, что происходит? Старина Хок выглядит смущенным, видимо Джибсон Грейндж соврал, отказавшись везти Розмари, потому что устал обороняться от этой женщины. А Хок пришел в замешательство из-за того, что должен поддерживать это вранье, иначе он поссорится с кинозвездой, чего продюсеру невыгодно. Тут Дэвид заметил легкую улыбку Джибсона и понял его замысел. Конечно, в этом все дело, вот почему Грейндж такой великий актер. Он может заставить зрителей читать его мысли, сдвинув брови, наклонив голову, ослепительно улыбнувшись. Одним этим взглядом, беззлобно, с добрым юмором, он как бы говорил Дэвиду Джатни: «Эта шлюха весь вечер не обращала на тебя никакого внимания, была груба с тобой, теперь я сделал так, что она будет у тебя в долгу». Джатни глянул на Хокена и заметил, что тот тоже улыбается, от его смущения не осталось и следа. Более того, он выглядел довольным, словно прочитав мысли актера.

– Я доберусь сама, – отрывисто заявила Розмари, не глядя в сторону Джатни.

– Этого я не могу позволить, Розмари, – ровным голосом произнес Дин Хокен. – Ты моя гостья, и это по моей вине ты выпила слишком много. Если тебе не нравится идея, чтобы тебя отвез Дэвид, то я, конечно, доставлю тебя в твой отель. А потом закажу машину, чтобы доехать до Малибу.

Джатни понял, как отлично все было сработано. В первый раз он услышал неискренность в голосе Хокена. Конечно, Розмари не могла принять предложение Хокена, тем самым она нанесла бы тяжкое оскорбление молодому другу своего наставника. Она поставила бы и Хокена и Джибсона в очень неловкое положение. И в любом случае ее главная цель – заставить Джибсона отвести ее домой – не была бы достигнута. Она оказалась в безвыходной ситуации.

Тогда Джибсон Грейндж нанес ей последний удар.

– Черт побери, Хок, я поеду с вами. Вздремну в машине на заднем сиденье, чтобы составить вам компанию по дороге в Малибу.

Розмари одарила Дэвида ослепительной улыбкой.

– Я надеюсь, это не слишком затруднит вас?

– Нет, конечно, – ответил Дэвид Джатни.

Хокен хлопнул его по плечу, Джибсон широко улыбнулся и подмигнул. Эта улыбка и подмигивание послужили ему как бы новым посланием. Эти двое поддерживали его из мужской солидарности. Сильная женщина унизила одного из их мужской компании, и они наказывали ее за это. Кроме того она оказалась слишком сильной для Джибсона, а женщине не пристало вести себя так с мужчиной, который более чем равен ей по положению. Вот они и поставили ее на место, проделав это галантно и с мягким юмором. Тут действовал еще один фактор. Эти двое мужчин помнили те времена, когда они были молодыми и не обладали в обществе никаким весом, как Джатни сейчас. Они пригласили его на обед, чтобы показать ему, что успех не вытравил из них верность мужской солидарности – традицию, освященную веками. Розмари не уважала эту традицию, она не помнила то время, когда была беспомощной, и сегодня они напомнили об этой традиции. И все-таки Джатни был на стороне Розмари: она была слишком красива, чтобы ее обижать.

Они вышли все вместе, подошли к стоянке машин, и, когда Хокен и Грейндж укатили в «Порше» Хокена, Дэвид Джатни подвел Розмари к своей старой «Тойоте».

– Я не могу подъехать к «Беверли Хиллз отелю» в такой машине, – заявила Розмари и огляделась вокруг. – Я должна найти свою машину. Послушайте, Дэвид, вы не возражаете отвезти меня в моем «Мерседесе»? Он должен стоять где-то здесь, а в отеле я вызову машину, которая отвезет вас домой. Тогда мне не придется забирать свой «Мерседес» завтра утром. Можем мы так сделать?

Она пленительно улыбнулась ему, открыла свою сумочку и достала из нее очки. Одев их, показала на одну из немногих оставшихся на стоянке машин.

– Вот она.

Джатни, который заметил ее машину, как только они вышли из ресторана, был заинтригован, но тут же сообразил, что она очень близорука. Может из-за близорукости она и его не замечала за обедом?

Получив ключ от «Мерседеса», он открыл дверцу и помог Розмари устроиться в салоне. Он ощутил исходящий от нее запах вина и духов и почувствовал ее горячую руку. Потом он обошел машину, чтобы сесть на место водителя, но прежде чем он успел воспользоваться ключом, Розмари открыла дверцу изнутри. Его это удивило, такой жест не вязался с ее характером.

Дэвиду потребовалось всего несколько минут, чтобы разобраться с управлением «Мерседеса». Ему понравилась мягкая упругость сиденья, запах красноватой кожи – был ли это натуральный запах или она пользовалась ароматизирующими средствами? Машина слушалась безукоризненно, и впервые он понял, какое острое наслаждение получают некоторые от управления таким автомобилем.

«Мерседес», казалось, плыл по темным улицам. Джатни испытывал такое удовольствие, что полчаса, которые заняла поездка до «Беверли Хиллз отеля», показались ему одним коротким мгновением. За всю дорогу Розмари не произнесла ни слова. Она сняла очки, спрятала их в сумочку и сидела молча. Однажды только она глянула на его профиль, как бы оценивая, потом опять стала смотреть на дорогу. Джатни ни разу не повернул к ней головы и не заговорил. Он наслаждался тем, что вез прекрасную женщину в прекрасной машине по самому прекрасному городу в мире.

Остановив машину у крытого навесом входа в «Беверли Хиллз отель», он вынул ключ и отдал его Розмари. Потом вылез и обошел машину, чтобы открыть ей дверцу. В ту же минуту один из служащих отеля подбежал по красной ковровой дорожке, и Розмари вручила ему ключ от машины. Джатни догадался, что ключ следовало оставить в машине.

Розмари пошла по ковровой дорожке к входу, и Джатни понял, что она уже напрочь забыла о нем. Он был слишком горд, чтобы напоминать о ее предложении вызвать для него машину в отеле. Он только смотрел на нее. Под зеленым навесом, в благоухающем воздухе, освещенном золотом фонарей, она казалась потерявшейся принцессой. Розмари остановилась и повернула к нему голову, ее лицо было таким прекрасным, что у Дэвида Джатни замерло сердце.

Он решил, что она вспомнила, но Розмари отвернулась и попыталась одолеть три ступеньки, ведущие к дверям. И в этот момент она споткнулась, сумочка выскользнула у нее из рук, и все содержимое оказалось на земле. Джатни рванулся вперед помочь ей.

Количество вещей, вываливающихся из сумочки, казалось нескончаемым и было непонятно, каким чудом все это могло там умещаться. Несколько тюбиков губной помады, маленькая косметичка, которая тоже раскрылась и оттуда вывалилось множество таинственных предметов, связка ключей, тут же разомкнувшаяся, в результате чего по крайней мере двадцать ключей рассыпались по ковру. Здесь же были: бутылочка с аспирином, пузырьки с различными лекарствами, большая розовая зубная щетка, зажигалка, маленький пакет с голубыми трусиками и еще какими-то принадлежностями, выглядевшими зловеще, невероятное количество мелких монет, несколько бумажных купюр, запачканный носовой платочек, очки в золотой оправе, напоминавшие аксессуар старой девы, которые бы не украсили бы классически правильное лицо Розмари.

Розмари, с ужасом взглянув на все это, разразилась слезами. Джатни опустился на колени и начал собирать все в сумочку. Розмари не помогала ему. Когда один из служащих вышел из дверей отеля, Джатни сунул ему в руки сумочку и продолжал засовывать в нее рассыпавшиеся мелочи.

Наконец, ему это удалось, он забрал сумочку у служителя и вручил ее Розмари. Джатни видел ее униженное состояние и не понимал его причины. Вытерев слезы, она сказала ему:

– Поднимитесь ко мне в номер и выпейте что-нибудь, пока не придет машина. У меня за весь вечер не было случая поговорить с вами.

Джатни улыбнулся. Он вспомнил слова Джибсона Грейнджа: «Она очень шустра», но ему было любопытно посмотреть внутри на знаменитый «Беверли Хиллз отель» и хотелось побыть около Розмари.