Контакт. Научно-фантастический роман - Карл Саган

— Если только нас не отослали на острова Персидского залива на три тысячи лет назад, а вокруг так и кишат джипы, — пошутила Элли.

— Не правда ли, все детали воспроизведены до малейших подробностей?

— Отлично, — отвечала Элли. — Все выполнено искуснейшим образом. Но зачем это? К чему такая скрупулезность?

— Быть может, они не умеют работать иначе — не доводя до совершенства?

— А что, если нам просто указывают на дверь?

— Непонятно, — заметила Деви, — откуда им известны наши двери до мельчайших подробностей. Подумайте только, насколько разнообразными могут быть двери. Откуда им знать, какие именно они на Земле.

— Может быть, телевизор, — отозвалась Элли. — На Веге уже приняли передачи с Земли вплоть до… э-э… 1974 года. Сюда они могут переслать любую информацию едва ли не мгновенно. Наверняка с 1936 по 1974 год по телевизору успели показать целую прорву дверей. О'кей, — продолжала она, словно не заметив, что меняет тему разговора. — Что, по-вашему, произойдет, если открыть эту дверь и шагнуть внутрь?

— Если нам здесь назначено испытание, — отвечал Си, — оно ждет нас за дверью и, наверное, для каждого свое…

Он был готов. И ей тоже хотелось быть готовой.

Тени пальм уже легли на песок. Они безмолвно разглядывали друг друга. Четверо горели нетерпением. Они были готовы. Только Элли испытывала некоторую нерешительность. Она спросила Эда, согласен ли он быть первым? Самого сильного вперед, подумала она.

Поправив шапочку, он изящно и широко поклонился, обернулся и шагнул к двери. Подбежав, Элли поцеловала его в обе щеки. Остальные обнимали его. Он вновь повернулся, открыл дверь и исчез, словно растворился в воздухе: первой исчезла нога, последней — отставленная назад рука. Дверь осталась открытой, но за ней не было ничего, только песок и волны. Дверь закрылась, она обежала ее, но от Эда не осталось даже следов.

За ним последовал Си. Элли подумала: с какой покорностью принимают люди все предложенное. А ведь они с самого начала могли объяснить, как и где мы окажемся и зачем все это нужно. Эту информацию можно было включить прямо в Послание или сообщить экипажу уже после запуска Машины. Нужно было предупредить, что за шлюзом нас ждет имитация Земли. И о двери тоже можно было рассказать заранее.

Правда, какими бы умниками они ни были, разве можно освоить английский язык в совершенстве, используя в качестве наставника только телепередачи? А русский, китайский, тамильский, тем более хауса, так не освоишь. Но ведь они изобрели же язык, использованный в предисловии. Почему не прибегнуть прямо к нему? Чтобы нам было чему удивляться?

Заметив, как она глядит на закрытую дверь, ВГ спросил, не хочет ли она войти следующей.

— Благодарю вас, ВГ. Я просто думаю. Я понимаю, что это глупо, но почему мы покорно прыгаем в каждый обруч, который они нам предлагают? А если мы не согласимся, что тогда?

— Элли, вы просто невозможная американка. Что касается меня, я чувствую себя как дома. Я привык подчиняться властям, в особенности когда выбора не остается, — он улыбнулся и повернулся к двери.

— Только не берите денег у Великого Герцога, — крикнула вслед ему Элли.

Высоко над головой раздался пронзительный крик чайки. ВГ не закрыл за собой дверь. Но за ней по-прежнему был виден один только пляж.

— С тобой все в порядке? — спросила Деви.

— Нормально. В самом деле. Я просто должна понять себя.

— Элли, это серьезно, я спрашиваю тебя как врач! С тобой все в порядке?

— Я проснулась с головной болью. Потом мне снился какой-то странный сон. Я не почистила зубы и не выпила черного кофе. И вообще я хочу утреннюю газету. А в остальном все в порядке.

— По крайней мере это звучит здраво. Кстати, у меня тоже болит голова. Элли, будь внимательней. Запомни все, что случится с тобой, чтобы ты могла рассказать мне при встрече… в следующий раз.

— Запомню, — пообещала Элли.

Они поцеловались и попрощались. Деви переступила порог и исчезла. Дверь закрылась. Элли показалось, что из нее слегка пахнуло карри[55].

Она почистила зубы соленой водой. Известная привередливость всегда была частью ее натуры. Осторожно смахнула песок с внешних поверхностей микрокамеры и крошечного набора видеокассет, на которых были записаны чудеса. Потом омыла в воде пальмовую ветвь, как тогда на Кокосовом пляже перед полетом на «Мафусаил».

Утро было теплым, и Элли решила поплавать. Сложив одежду на пальмовой ветви, она смело вступила в прибой. Как бы то ни было, решила она, едва ли инопланетян воспламенит обнаженная дама, хотя бы и неплохо сохранившаяся для своих лет. Она попыталась представить себе микробиолога, воспылавшего страстью при виде делящейся под микроскопом бактерии.

Она легла на спину, волны мерно покачивали ее. Элли попыталась представить, как умещаются здесь эти залы… копии миров, чем бы они здесь ни считались, — уютнейшие уголки бесчисленных планет. Тысячи и тысячи небес, каждое со своим солнцем и погодой, а под ними океаны, привычная почва, по которой снует мелкая живность, ни чем не отличающаяся от натуральной. Все это казалось ей настолько излишним… Но у них, конечно же, были причины, и это вселяло надежды. Пусть ресурсы их безграничны, но даже тогда едва ли целесообразно сооружать приемный зал с натуральным ландшафтом для пяти подопытных кроликов, доставленных из обреченного мира. Но с другой стороны… им уже все уши прожужжали внеземными зоопарками. Ну а если вся эта колоссальная станция со всеми причалами и помещениями на самом деле зоопарк? «Посещайте, посещайте, — словно услышала она голос зазывалы с головой слизняка. — Экзотические животные в природных условиях». Туристы съезжаются со всей Галактики, в особенности во время школьных каникул. Потом прибывает инспекция. Тогда хозяева станции просто вышвыривают наружу зверье и туристов и ровненько заметают песок… привезенным на замену дикарям отводится полдня на отдых.

Или же таким образом они пополняют свои зоопарки? Элли вспомнила, что в тесноте земных зверинцев многие животные не могут размножаться. Кувырнувшись в воде, она постаралась выбросить из головы всякую ерунду и, выбрасывая руки вперед, поплыла к берегу. Во второй раз за последние сутки Элли пожалела, что не имеет детей.

Вокруг никого, даже паруса на горизонте. По берегу бродили чайки, они высматривали крабов. Элли огорчало, что она не может бросить им хлеба. Обсохнув, она оделась и вновь поглядела на дверь. Та спокойно поджидала ее. И снова Элли не решалась войти. К нерешительности примешивалось какое-то чувство. Наверное, страх.

Не отводя от двери глаз, Элли отступила назад. Усевшись под пальмой, она оперлась о колени и принялась глядеть вдоль белой песчаной полосы.

Потом она встала и потянулась. Держа в одной руке пальмовую ветвь и микрокамеру, она приблизилась к двери и повернула ручку. Дверь легко отворилась. В щель Элли увидела белые барашки на волнах. Она потянула, и дверь без скрипа распахнулась. Все тот же пустой и скучный пляж простирался за ней. Покачав головой, она вернулась под дерево. И вновь замерла там в задумчивой позе.

Как там остальные, размышляла она. Проходят проверку, держат экзамен, выбирают правильный ответ из предложенных? Или это устный экзамен? Кто его принимает? И она вновь ощутила тревогу. На что может быть похоже разумное существо, сформировавшееся в чуждых физических условиях на непохожей на Землю планете в результате совершенно иной, чем на Земле, цепи мутаций? Трудно было даже представить, что ожидает ее. Если за дверью экзаменационная, хозяева наверняка окажутся совершенно не похожими на людей. В глубине ее души крылось глубокое недоверие ко всяким там насекомым, змеям и светлячкам. Она относилась к числу тех людей, кто чувствует неприязнь — а если быть откровенным, отвращение — к калекам и дефективным. Всякие уродства, дети, страдающие болезнью Дауна, даже легкие признаки паркинсонизма пробуждали в ней, невзирая на сопротивление интеллекта, желание не глядеть, не видеть и оказаться подальше. Обычно Элли могла сдержать себя, хотя вовсе не испытывала уверенности, что никого не задела своим поведением. Она не любила даже думать на подобные темы.

И теперь ее смущало, что она не сумеет справиться с собой, увидев инопланетянина, не говоря уже о том, чтобы достойно представить в своем лице человеческий род. На Земле с этой стороны Пятерку не проверяли. Никому и в голову не пришло, что кто-то из них может бояться… мышей, гномов или марсиан. Отборочный комитет просто упустил такую возможность из виду. Элли удивилась, почему об этом никто не подумал. В настоящий момент все казалось достаточно очевидным.

Напрасно все-таки послали ее. Что, если она струсит, увидев хозяев… предположим, они окажутся змееволосыми? И тем скомпрометирует все человечество, которое в ее лице не выдержит важнейшего испытания. С опаской и вожделением глядела она на загадочную дверь, теперь уже оказавшуюся в воде. Подступал прилив.