Человек из стали. Иосиф Джугашвили - Лаврентий Берия

Довершением этой одиссеи явился довольно странный подарок, который Акакий Гегечкори передал Нине Гегечкори. Это были очень дорогие перчатки.

О всех этих фактах, собранных воедино, спустя несколько лет Рухадзе известил Сталина.

Уточни, когда об этом было Сталину доложено?

Не сразу, а в разгар «Мегрельского дела».

Но ведь история с перчатками произошла много раньше?

Это так. Но раньше позиции Берия были незыблемы, и Рухадзе предпочитал молчать. Спустя годы, почувствовав, куда дует ветер, он взялся за перо.

Значит, «дело» разворачивалось против главного мегрела – Берия? Ведь лидер грузинской эмиграции Гегечкори оказался близким родственником жены Берия.

Разумеется, главной фигурой в «деле» был Берия. Но он пребывал в тени.

Ощущал ли он нависшую над ним опасность?

Он был хитрым и всё понимал.

Мог ли Берия нейтрализовать действия министра Рухадзе?

Тогда уже не мог. Приближённых к Сталину людей никто не мог тронуть. Берия занял выжидательную позицию. Пытался убедить Сталина в своём активном участии в следствии по злосчастному «делу»…[150]

Что касается Мгеладзе, то я хотел перевести его из Абхазии на другую работу. Сказал об этом Маленкову, однако тот запротестовал. Мол, Сталин в отпуске, узнает об этом и будет недоволен.

После Абхазии Мгеладзе работал первым секретарём Кутаисского обкома. Чем было обусловлено деление Грузии на области? Сталин ведь был интернационалистом и вдруг словно насаждает местечковый национализм.

Дело в том, что высшие руководящие должности в республике занимали представители западной Грузии: имеретинцы, гурийцы, мегрелы. Представителей восточной Грузии в эшелонах власти было очень мало. Сталина это беспокоило.

Причиной сложившегося положения он считал наряду с прочими объективными факторами неудачное административное деление республики.[151] Он предложил создать, кроме районов, области. Я полагал, что для республики, которая была величиной с Московскую область, это излишне. Однако Сталин думал, что наличие областного аппарата управления будет способствовать росту местных кадров и более гибкому управлению регионами.

Тогда я предложил деление на пять областей, не считая трёх уже имевшихся автономных образований: на Тбилисскую, Телавскую, Горийскую, Потийскую и Кутаисскую. Вариант Сталина предусматривал лишь две области: Кутаисскую и Тбилисскую. Моё замечание, что это напомнит народу царское время, когда существовали Тифлисская и Кутаисская губернии, не было принято во внимание. Главным для Сталина в его административном переустройстве было остановить миграцию населения из западной части республики в восточную, прекратить «захват» выходцами с запада руководящих должностей в центре, в столице.

Ты говоришь, что Сталин был интернационалистом, но скажи откровенно, не было ли у него стереотипов по отношению к некоторым национальностям? Не проявлял ли он антисемитские настроения?

Никогда, даже в частных беседах не слышал я от него антисемитской риторики…

11

Существуют диаметрально противоположные мнения об образованности Сталина. В его окружении не было тех, кто мог бы судить о нём в этом ракурсе. Ты, который владеешь фундаментальными знаниями о русской, грузинской, европейской культуре, читавший в оригинале Гёте, Гейне и, по-моему, Маркса, скажи честно: был ли Сталин образованным человеком в самом широком значении этого слова?

Разнобой в мнениях об образованности, начитанности Сталина возник лишь после его смерти. Не так давно член Политбюро ЦК КПСС Яковлев заявил, что нашей бедой был приход к власти полуграмотного Сталина.[152] Яковлев, который никогда Сталина в глаза не видел, кривит душой.

Сталин был человеком, безусловно, одарённым, обладал природным талантом. Он всё делал самостоятельно. Никакие секретари или помощники не писали для него речей, статей. Даже многие ноты министерства иностранных дел он составлял собственноручно. Я был свидетелем, как ему занесли ноту МИДа на четырёх страницах. Он быстро сократил её и изложил всю ноту на одной странице. По моим наблюдениям, Сталин был весьма просвещённым человеком, особенно в гуманитарных науках.

То, что у него не было высшего образования, не имеет никакого значения.[153] Его высшей школой были тюрьмы и ссылки, где, к счастью, чтение книг не было запрещено. Помню рассказ одного царского охранника о случае, когда заключённых в тюрьме били прикладами винтовок (прогоняя сквозь строй. – В.Г.). Сталин прошёл через эту экзекуцию, прикрывая голову книгой.

Он всё время читал и сохранил эту привычку до последних дней жизни. Я всегда видел его с книгой в руках. Он был основательно знаком со всеми значительными произведениями грузинских литераторов. Он изучал историю Древнего Востока, Греции, Рима. Имел феноменальную память.

Ещё до войны послал я ему макет «Истории Грузии», чьими авторами были Джавахишвили, Джанашия и Бердзенишвили.[154]

В сорок пятом, сразу после окончания войны Сталин позвонил и поразил меня сообщением, что внимательно изучил макет, имеет некоторые замечания и желает обсудить их с авторами. Попросил меня вместе с ними приехать к нему на дачу в Сочи. «Не забудьте пригласить также друга моего детства Михаила Цинамдзгвришвили», – добавил он.[155]

Нас четверых (Джавахишвили скончался в 1940 году) он встретил радушно. Каждому была предоставлена отдельная комната. За обедом высказал первое замечание – почему в книге так скудно подана история появления грузинского алфавита? Попенял авторам – вот, мол, армяне гордятся создателем их письменности Месропом, а вы ничего не говорите на этот счёт.[156]

Ты думаешь, Сталин хотел, чтобы учёные опровергли известную гипотезу?

Несомненно. Он не был согласен с ней. Армянские учёные безапелляционно растрезвонили на весь мир, что автором армянского, грузинского и албанского алфавитов является Месроп Маштоц. Надлежало аргументированно, на научной основе оспорить гипотезу. В самих армянских источниках указывалось, что Месроп не успел завершить свою работу. Он разработал буквы, обозначающие согласные и лишь часть букв, обозначающих гласные. Хотя бы по этой причине он не мог заняться другими алфавитами.

Джанашия, оправдывая недочёт «Истории Грузии», ссылался на то, что учёные соседней республики слишком болезненно относятся к этому вопросу. Не хотелось, дескать, травмировать их самолюбие. Сталин удивился: ведь наука потому и наука, что даёт отпор лженаучным выводам, ей не нужно обращать внимание на необоснованные обиды. Он подвёл итог: