Мир для его сиятельства. Пограничник (том 2) (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

— А стража что? — Хренасе я пропустил! Аж челюсть отвисла. Обапел, ты Рома, обапел!

— А страже ярл Йорик приказал всех оцепить и к дерущимся никого не подпускать, — продолжала излагать… Виновница драки. Первопричина. Всё, теперь понимаю, что эта первопричина в моём доме делает. Она — мой боевой трофей. Что в бою взято — то свято. Непреложная истина этого мира. И плевать, что бой на кулаках — бой же!

— Ярл сказал, это в Пуэбло у благородных развлечение такое, «коробка» называется, когда на кулаках друг с другом, — закончила она.

Коробка… Я нахмурился, соображая. Точно! Коробка — «кахон». Но в английском «коробка» — «бокс». Да йоба же ш! Всё, Лунтику больше не наливать!

«И сколько раз ты зарекался, Ромик?»

Но сейчас точно перебор! А главное — потеря чести. Благородному драться западло, для этого меч есть. А я опять на кулаках.

— Значит, мы дрались, а они никого не разнимали… — а жизнь, оказывается, и не такая скучная. Йорику ввалить или не стоит?

Кивок ведьмочки, а у меня ассоциация, раз рыжая — значит ведьмочка:

— Но и никому не позволяли помогать. Ни вам, ни им. Только те, с лодки, и вы, кто начинал. И всё. Остальных стражи оттеснили мечами наголо.

— А были желающие помочь? — Я криво улыбнулся. Всё же Йорик заслужил прощение.

— Да половина посёлка! — радостный выкрик. — Ой, теперь уже, конечно, города. Тут же северян — тьма. Сидят, скучают. А тут их парней кто-то бьёт. Оно ж в драке сразу не видно кто с кем, только понятно, что кто-то «наших». — А тут грамотно излагает — чувствуется, в крестьянских драках боевой трофей шарит. — Но когда северяне всё поняли правильно, только кричали из-за линии стражи, за кого или за другого болеют, и как кому наподдать. Весело было, весь город сбежался смотреть. А вы их дружно месили. А потом прогнали к кораблям и кричали гадости вслед. Но не преследовали. Не благородно это «трусов добивать».

— Та-ак! Дай-ка воды. Просто попить, из колодца, — успокоил её, взбледнувшую при слова «вода».

Вку-усно! Вода здесь замечательная. С реки пить запретил, только на хознужды и мытьё. Так что Йорик, приехав, первым делом приказал рыть колодцы. Много колодцев! ОЧЕНЬ много колодцев! Ну, кроме коней — для коней воду из реки можно. И у него отчего-то количество слёгших с животом по сравнению с правлением Никодима резко упало. Есть тут лодочный ангар-лазарет, но он не переполнен, как был с его приездом, наоборот, наполовину пуст — вчера доложили, хвастались. А народу с того момента наоборот, прибавилось. Вон, всё побережье вокруг лодками заставлено.

В голове окончательно прояснилось, а тут подошёл и Трифон:

— Вот, сиятельство. Пергамент. Вы спали, а люди от ярла с утра принесли, с самого раннего. Ну, куда ж ради писульки вас будить, проснётесь — всё прочитаете. Верно же?

Я не стал язвить, хотя хотелось. Взял и прочёл. Пергамент гласил, что некая Виктория дочь Пабло из Санта-Изабель-что-на-реке-Пушистой-в-Мериде, передаётся сиятельному графу Пуэбло за один асс, и пошлина со сделки оплачивается прежним владельцем, Сильвестром из Альмодавиллы…Йопт, ну и название! И поступает в королевскую казну. В смысле пошлина со сделки. В размере лунария. Фигасе, только пошлину на девочку в целую корову оценили! А это лишь какой-то процент от стоимости, какой — убейте, не помню, я ни разу лично не продавал и не покупал рабов, ни до, ни после вселения. А вот саму особу продали за асс, так как продать юридически проще, чем подарить. Тут смысл в том, что занизить стоимость, чтобы заплатить меньше налогов, как у нас, не получится. Зерно тоже, например, может быть выше среднего рынка, может ниже, но платишь королю ты за него либо фиксировано за меру, либо пропорционально цене, но не ниже фиксированной пошлины. Ты можешь хоть даром отдать, но пошлину платишь за полную стоимость, и точка! И никаких вам непотребств и серых схем, есть зерно — есть пошлина. Чую, кто-то специально завысил стоимость девочки, чтобы дополнительно ободрать музыканта (а через него и меня, все ж понимают, что это мой человек и это я ему денег изначально дал на поиск талантов). А что, раз сам граф снизошёл и за неё дрался, значит, ценный актив? Парируйте, если сможете, сеньоры!

Асс я отдавать Сильвестру не буду, и он не обеднеет, но юридически не придерёшься — пошлина-то королю заплачена, значит эта… Виктория дочь Пабло с реки Пушистой что в Мериде теперь моя… Наложница и личная служанка. Служанка ладно, но обычно личные служанки одновременно и постельные грелки, аксиома.

Опять захотелось сквернословить, но ничего не поделаешь — сделка закрыта. Подпись Йорика. Подпись… Легата? Легата, блин! Во какие наша драка механизмы провернула! Простую крепостную девчонку, менестреля-барабанщицу, сам королевский легат оформил! Тот, кто разбирает тяжбы между королевскими вассалами — графами, герцогами и вольными городами! Хорошо, хоть не сеньора принцесса, с неё станется и сюда свой длинный носик сунуть.

— За что ж тебя так? Как вещь? — повернулся я к девчонке.

Непонимание на лице и пожатие плеч.

— Так я и есть вещь, сеньор граф. Нас у мамки восемь… Было. Теперь семь осталось. Я — третья. Голодно было! Братик только Педро, он пятый, маленький ещё, не может отцу помогать. Сеньор Сильвестр предложил за меня аж пять лунариев родителям, он добрый. А у герцога купил за лунарий. Староста в тот же день всё оформил, и я с сеньором Сильвестром путешествовала, он меня музыке учил. Я хоть наелась от пуза! — восторг в глазах. — И сёстры и братик с родителями, наверное, тоже наелись…

Про нищету и голод информацию пропустил — такое тут везде, и в плодородной и благодатной Мериде, где не хуже нашего земля, а орки давным-давно не нападают, крестьянам живётся даже хуже, чем в центральных регионах. Это просто так есть, я ничего с этим не поделаю, а значит не надо рефлексировать. А что касается продажи детей… Кажется, в стране действует правило, что нельзя разлучать детей с родителями до достижения одиннадцатилетнего возраста, даже самых наикрепощённых крепостных. В одиннадцать, когда девочка может выйти замуж — там уже без вариантов, но до этого — ни-ни! Одиннадцать ихних, прибавьте треть — у меня получается между нашими четырнадцатью и пятнадцатью. Говорю же, девчонка это! Мелкая ещё!

Это королевский указ, и все обязаны его соблюдать. И, наверное, и церковь церберит на этой ниве — без её «крыши» королевскими указами тут в туалете подтираются. Церкви выгодно, чтоб в людях порядок был — в отличие от короля, она десятину со ВСЕХ дерёт, а значит порядок среди податного населения — первостепенная вещь, никакого произвола и излишнего насилия. Но вот по традиции родители САМИ, за некую компенсацию, могут оформить передачу несовершеннолетнего чада — этого королевский указ не запрещает.

— Когда тебе исполнится одиннадцать? — снова нахмурился я, прогоняя варианты, как с подарёнкой поступить. Кто не забыл, я на войну еду. А вольную дать — а куда она пойдёт? Назад к Сильвестру? Вряд ли, да и не стоит — он уже один раз не смог её защитить, когда была собственностью, а теперь и подавно не сможет.

— Так уже, вашсиятельство! — Улыбка. — Месяц как. Я уже женщина.

— Женщина… Поди и с мужчинами спала? — предположил я, зная ответ. Тут, на Юге, в крестьянских селениях, с девственностью не носятся, наоборот, поскорее избавиться, и поскорее замуж.

— А как же. — Снова пожатие плеч. — То дело такое, женское, быстрое.

— Значит, он тебя в последний момент выкупил? Месяц, и плакали бы пять лунариев?

— Я же говорю, добрый он, — почти с нежностью произнесла рыжая. — Был. Теперь я ваша.

— Пошли в таверну прогуляемся, моя, — махнул ей рукой. — У тебя есть во что приличнее переодеться? — тут же скривился с вида её платья.

Качание головой.

— Всё что на мне — со мной. Больше ничего.

— У нас только мужское, вашсиятельство! — предвосхитил мой вопрос денщик. — Не брали женского. У ельфов может попросить, у них женщины с собой ехали…

— Отставить эльфов! — гаркнул я. — Трифон, найди, что есть из мужского, что можно быстро под неё перешить? Вот на ходу буквально? Я ещё подожду, с мечом поупражняюсь.