Дьявольская альтернатива - Фредерик Форсайт

– И последнее, – сказал он в телефонную трубку, – мне нужны фамилия и номер служебного телефона начальника полиции в Алезунде. Да, в Алезунде – это в Норвегии. Как только вы выясните это, немедленно позвоните ему и скажите, чтобы он оставался на месте и ожидал, пока я свяжусь с ним.

Информационная служба Ллойда получила сведения о происшедшем вскоре после десяти часов утра. Направлявшийся в Роттердам английский сухогруз собирался входить в дельту Мааса, когда было сделано девятичасовое сообщение с «Фреи» диспетчерской службе Мааса. Судовой радист перехватил весь разговор, быстро записал его от руки и показал капитану. Несколько минут спустя он диктовал его содержание судовому агенту в Роттердаме, который передал его дальше в головную контору в Лондоне. Из конторы связались с Колчестером в графстве Эссекс и повторили известие для Ллойда. Немедленно позвонили и проинформировали президента одной из двадцати пяти страховых фирм. Консорциум фирм, способный собрать 170 000 000 долларов страховки за судно, по необходимости должен был быть большим, впрочем, как и группа компаний, застраховавших груз – 1 000 000 тонн для Клинта Блейка в его офисе в Техасе. Однако несмотря на размеры «Фреи» и ее объемный груз самым крупным страховым полисом была страховка жизни членов команды и компенсация за загрязнение окружающей среды. Если бы «Фрея» взлетела на воздух, именно по этому полису надо было выплачивать самые крупные деньги.

Незадолго до полудня президент Ллойда, сидя в своем кабинете, из которого можно было сверху обозревать Сити, закончил делать подсчеты в блокноте.

– Речь пойдет о целом миллиарде долларов, если произойдет самое худшее, – констатировал он своему помощнику. – Кто же, черт бы их побрал, эти люди?

Командир этих людей сидел в эпицентре разрастающегося шторма напротив бородатого норвежского капитана в каюте на правом борту «Фреи», прямо над капитанским мостиком. Шторы раздвинули в стороны, и солнце наполняло помещение теплом. Из иллюминаторов открывалась панорама фордека, который простирался на четверть мили вплоть до крошечного полуюта.

Высоко на фальстеме над форштевнем виднелась малюсенькая фигурка человека, который обозревал раскинувшееся перед ним голубое море. С обеих сторон корабля лежали такие же спокойные голубые воды с легкой рябью на поверхности. Утренний бриз уже успел далеко унести невидимые облака ядовитых инертных газов, которые поднялись из открытых инспекционных люков, – теперь на палубе можно было спокойно ходить, ничего не опасаясь, иначе бы человека, который сейчас сидел на полуюте, давно бы не было в живых.

Температура в каюте поддерживалась на прежнем уровне: инициативу от центрального отопления после того, как сквозь двойное остекление стало прогревать солнце, перехватил кондиционер.

Тор Ларсен все утро неподвижно сидел на одном месте – на одном конце стола, а Эндрю Дрейк – напротив.

После спора, который возник у них между девятичасовой радиосвязью и десятью часами утра, они в основном молчали. Постепенно начинало чувствоваться напряжение, которое всегда сопровождает ожидание. Каждый из них прекрасно понимал, что вокруг них разворачивается сейчас лихорадочная деятельность: во-первых, постараться точно оценить, что в точности произошло на борту «Фреи» этой ночью, и во-вторых, подумать о том, что можно предпринять.

Ларсен знал, что никто не станет ничего предпринимать, не возьмет на себя инициативу, пока не прозвучат в полдень основные требования. В этом отношении сидевший напротив него напряженный молодой человек был далеко не глуп. Он предпочел, чтобы власти терялись в догадках. Заставив говорить вместо себя Ларсена, он не оставил им никакого ключа для того, чтобы они могли узнать: кто он такой и откуда родом. Даже его мотивы пока не были никому известны за пределами каюты, в которой они сидели. Власти, конечно же, хотели узнать побольше, проанализировав магнитофонные записи радиопереговоров, выяснив особенности речи и на основе этого – этническое происхождение террористов, прежде чем принять окончательное решение о дальнейших действиях. Но человек, который называл себя Свободой, отказал им в этой информации, лишив уверенности людей, которым он противостоял.

Он, кроме того, давал прессе достаточно времени, чтобы она успела узнать о катастрофе, но не о своих условиях, давая таким образом возможность оценить последствия взрыва «Фреи», соответственно повышая их давление на власти еще до того, как будут оглашены сами требования. Когда они наконец будут представлены, то покажутся весьма скромными по сравнению с возможной альтернативой, подвергая таким образом власти двойному нажиму со стороны прессы.

Ларсен, который теперь знал, в чем состояли требования, не видел способа, при помощи которого властям удалось бы отвертеться от их выполнения. Альтернатива была слишком ужасной для всех. Если бы Свобода просто похитил какого-нибудь политика, как люди Баадера-Майнхоф похитили Ганса-Мартина Шлейера, или «красные бригады» – Альдо Моро, ему бы еще могли отказать в освобождении его друзей. Но он предпочел угрожать уничтожением поверхности целого моря, побережья пяти стран, тридцати человек и целого миллиарда долларов.

– Почему эти два человека так важны для вас? – внезапно спросил Ларсен.

Молодой человек внимательно посмотрел на него.

– Они – мои друзья, – сказал он.

– Нет, – возразил Ларсен. – Я вспоминаю, что читал о них в январских газетах: они два еврея из Львова, которым отказали в выдаче разрешения на эмиграцию, тогда они угнали русский авиалайнер и заставили его приземлиться в Западном Берлине. Как же это поможет возникновению вашего народного выступления?

– Неважно, – заявил пленитель. – Сейчас – без пяти двенадцать. Нам надо идти на мостик.

На мостике все осталось без изменения – разве что появился еще один террорист, который свернулся калачиком в углу и спал, сжимая в руке оружие. На нем по-прежнему была маска, как и на другом, который осуществлял наблюдение за экранами радара и сонара. Свобода спросил его о чем-то на языке, о котором Ларсену теперь было известно, что это – украинский. Человек отрицательно покачал головой и ответил на том же языке. По знаку Свободы одетый в маску бандит навел свой автомат на Ларсена.

Свобода подошел к сканерам и стал изучать их показания. Вокруг «Фреи» было кольцо чистой воды – по крайней мере на пять миль к западу, югу и северу. С восточной стороны море было чисто вплоть до голландского побережья. Он вышел из рубки через дверь, которая вела на мостик, и прокричал что-то наверх. Ларсен услышал, как сидевший высоко вверху на трубе террорист прокричал ему в ответ.

Возвратившись в рубку, Свобода обратился к капитану:

– Давайте, публика заждалась. Помните: попытаетесь выкинуть какой-нибудь фокус, и я расстреляю, как и обещал, одного из вашей команды.

Ларсен взял в руку трубку радиотелефона и нажал клавишу передачи.

– Диспетчерская служба Мааса, диспетчерская служба Мааса, вас вызывает «Фрея».

Хотя он и не знал этого, но его вызов внимательно слушали в этот момент по крайней мере в пятидесяти разных кабинетах. Его слушали пять крупнейших разведывательных служб, выхватив двадцатый канал из эфира при помощи своих совершенных приборов. Его слова услышали и почти одновременно передали в Агентство национальной безопасности в Вашингтоне, в СИС, во французскую СДЕСЕ, западногерманскую БНД, в Советский Союз и разнообразные службы Голландии. Бельгии и Швеции. Его слушали в радиорубках на кораблях, радиолюбители и журналисты.

Из Хук-ван-Холланда до него донесся ответ:

– «Фрея», говорит диспетчерская служба Мааса. Пожалуйста, продолжайте.

Тор Ларсен прочитал с листка бумаги:

– Это – капитан Тор Ларсен. Я хочу говорить лично с премьер-министром Нидерландов.

Из Хука по радио донесся новый голос, говоривший по-английски:

– Капитан Ларсен, это – Ян Трейдинг. Я – премьер-министр Королевства Нидерланды. С вами все в порядке?

На «Фрее» Свобода проворно прикрыл рукой микрофон.

– Никаких вопросов, – прошипел он Ларсену. – Сейчас же спросите, на месте ли западногерманский посол, и узнайте его имя.

– Будьте добры, не задавайте вопросов, премьер-министр. Мне нельзя на них отвечать. На месте ли западногерманский посол?

В диспетчерской службе Мааса микрофон передали Конраду Фоссу.

– Говорит посол Федеративной Республики Германии, – сказал он. – Меня зовут Конрад Фосс.

На мостике «Фреи» Свобода кивнул Ларсену.

– Все правильно, – сказал он, – продолжайте, зачитайте им текст.

Семь человек, сгрудившихся возле приборной панели в диспетчерской службе Мааса, молча слушали – один премьер, один посол, один психиатр, радиоинженер, приглашенный на случай разрыва связи, ван Гелдер, представлявший портовые власти, и дежурный офицер. Все переговоры о движении судов были передвинуты на запасной канал, молча вращались катушки двух магнитофонов. Уровень звука был включен на максимум, голос Тора Ларсена эхом отдавался в комнате.