Ловушка для графа - Аманда Скотт

Девушка напряглась и ничего не ответила. Ротвелл начал ласкать ее самое сокровенное место, и она постепенно расслабилась. Но когда он вошел в нее, вскрикнула, потому что действительно было больно, но вскоре боль стихла. Медленные, осторожные движения становились все быстрее и быстрее. Мэгги догадалась, что Эдвард отдался во власть своей страсти. Потом навалился на нее всем телом и некоторое время лежал без движения.

– Я не слишком тяжелый?

Мэгги судорожно сглотнула, прежде чем ответить отрицательно. Она действительно не чувствовала тяжести, вообще не сознавала своих чувств, но знала – ей очень приятно ощущать его на себе.

До того как оба уснули, Ротвелл еще раз обучил ее искусству любви, и Мэгги была рада, что он забыл о своем намерении заставить ее умолять об одолжении. Она уснула в его объятиях, а утром проснулась, терзаемая сомнениями.

– Доброе утро, – Ротвелл тут же встал с кровати. – Отныне мы будем спать в моей постели, там гораздо больше места для двоих.

Мак-Друмин вернулся к полудню и с невозмутимым видом воспринял известие, что Ротвелл и Мэгги провели ночь вместе.

– Отлично, парень, – в его голосе звучало одобрение. – Как раз вовремя, – он широко улыбнулся дочери, довольный ее поведением.

Остаток недели прошел очень хорошо. Днем Ротвелл старался как можно глубже вникнуть в жизнь Долины Друмин, а ночами терпеливо обучал Мэгги премудростям любви. Теперь они спали в его постели, которая действительно оказалась гораздо больше. Мэгги начала привыкать к мысли, что поступила правильно, став настоящей женой графа. Ротвелл был предельно нежен и ласков, и казалось, так будет всегда.

Джеймс был доволен не меньше Мак-Друмина, но Кейт по-прежнему относилась к Ротвеллу с подозрением, кроме того, стала избегать общества Джеймса. Иан совсем поправился, и она стала настаивать, чтобы вернуться в дом Мак-Кейнов.

– Фергуса Кэмпбелла больше нет, а его прихвостни сидят в тюрьме. Нам с Ианом нечего бояться.

Джеймс горячо возражал против этого решения, но когда до них долетела весть о назначении нового местного судьи, по слухам, рьяно следившего за сбором налогов, Кейт заявила, что в своем доме ей будет гораздо спокойнее, чем у Мак-Друминов.

– Почему ты так считаешь? – пытался урезонить девушку Джеймс. – Всякое может случиться с одинокой женщиной и ребенком, живущими далеко от других.

– Я так хочу, так и сделаю, Джеймс Карслей. Рори и Дугалд могут поселиться поблизости и в случае надобности придут на помощь.

В результате Кейт все же осталась в доме Мак-Друминов, но ее настроение отнюдь не улучшилось. За прошедшую неделю новый судья ни разу не навестил Долину Друмин, но Ротвелл решил, что нужно прекратить нелегальное производство виски и переключиться на что-нибудь другое.

– Контрабанда виски – очень опасное занятие, – сказал он Мак-Друмину. – И поскольку ты отказываешься платить положенный налог…

– Я уже сказал тебе, парень, – прервал его Мак-Друмин, – никто не имеет права драть с нас налог. Это все равно что обирать шахтеров Корнуолла за то, что они добывают уголь, или крестьянина, что он выращивает хлеб.

– Нед, он прав, – вмешался Джеймс.

– Тем не менее существует закон, – сказал Ротвелл, как бы подводя черту. – Нужно, чтобы люди нашли другую работу.

– Сегодня ты ведешь себя слишком высокомерно, – вступилась Мэгги. – Никто из нашего клана не поменяет свое занятие только потому, что так захотелось их английскому хозяину. К тому же, как ты себе это представляешь?

Ротвелл обвел всех взглядом.

– Пока не знаю. Но продолжать жить так и дальше нельзя, это очевидно.

– Нельзя благодаря англичанам, – в голосе Мэгги звучала горечь.

Ротвелл покачал головой.

– Нужно учитывать происходящие в стране перемены и искать новые способы существования.

– Твоими бы устами да мед пить! – фыркнул Мак-Друмин. – Что ты посоветуешь, парень? У нас нет денег, а земля такая сухая, что, кроме ячменя, на ней ничего не растет.

Мэгги догадывалась: у Ротвелла имеется какой-то план, но он пока не решается говорить о нем, видимо, опасаясь отрицательной реакции.

– И до прихода англичан шотландцы жили довольно бедно, у них практически не было ничего своего. Думаю, я знаю, как со временем можно достичь процветания.

– Если знаешь, выкладывай, а мы послушаем. Я годами ломаю голову, как улучшить здешнюю жизнь, но, кроме производства и продажи виски, ничего на ум не приходит.

– Для осуществления моего плана, Мак-Друмин, у тебя нет денег, но у меня они есть, и я смогу помочь, – Ротвелл улыбнулся Мэгги.

– Что же это за план? – она немного смягчилась.

Он глубоко вздохнул.

– Я предлагаю помочь здешним мужчинам найти работу в другом месте. Когда они начнут зарабатывать, обзаведутся жильем, то смогут забрать к себе жен и детей. Ведь в портовых городах и равнинных краях Шотландии полно работы, и я уверен, что только нехватка денег мешает вашим мужчинам перебраться туда.

– Да, все упирается в деньги, – задумчиво подтвердил Мак-Друмин. – А ты действительно можешь помочь моим людям? У тебя хватит денег на всех?

– Я не обещаю помочь сразу всем, – резко ответил Ротвелл, почувствовав в голосе Мак-Друмина нотку сарказма. – Глупо полагать, что я смогу решить все ваши проблемы, соря деньгами направо и налево. Но я могу помочь тем, кто действительно желает переехать и начать новую жизнь. Я дам денег на переезд их семей и прослежу, что бы все было в порядке. Думаю, это будет вполне справедливо.

– Справедливо, согласился Мак-Друмин. – И очень великодушно.

– Ничего подобного! — с негодованием воскликнула Мэгги. – Никогда в жизни не слышала ничего более варварского! Как ты можешь быть таким бессердечным, Ротвелл? Неужели все англичане таковы?

– Я думал, ты будешь довольна. Ведь мое предложение действительно великодушно.

– Ты предлагаешь оторвать людей от их земли и отправить в чужие края ловить рыбу или выращивать хлеб. Думаешь, ты этим осчастливишь их? Ошибаешься! Люди не пешки на шахматной доске, у них есть корни, их нельзя просто так передвигать с места на место.

– Я же сказал, они могут переехать вместе с семьями. Что еще их здесь удерживает?

– Наши люди привязаны к своей земле, а не только к семьям, – возразила Мэгги. – Ты не хочешь это понять. А сам смог бы бросить свое родовое поместье и поселиться где-нибудь в Скарборо или Ньюкасле?

– Это разные вещи!

– Разве? Рада, что вовремя тебя раскусила. Жаль только, что это не произошло неделей раньше!

– Что ты хочешь этим сказать? – в голосе графа прозвучали угрожающие нотки, но Мэгги не обратила внимания.