Две Дианы - Александр Дюма

– У меня были другие заботы, – заметил коннетабль, – и мне нужно думать не о минувшей моей славе, а о теперешнем моем бесславии.

– Совершенно верно, ваша светлость. Но не расцветет ли ваша слава вновь, если вы скажете королю примерно так: государь, вы оплакиваете вашу дочь, вы ищете ее повсюду, расспрашиваете всех о ней, но только я один знаю, где она находится, государь!..

– А ты это знаешь, Арно? – живо спросил коннетабль.

– Все знать – таково мое ремесло, – отвечал шпион. – Я сказал, что у меня есть новости для продажи, и, как видите, мой товар отменного качества. Вы об этом подумали? Подумайте, монсеньер!

– Я вот думаю, что короли всегда хранят в памяти ошибки своих слуг, но не подвиги. Когда я верну Генриху Второму его дочь, он поначалу придет в восторг и вознаградит меня всем, чем только можно. Но потом Диана поплачет, Диана скажет, что ей лучше умереть, чем выйти за кого другого, кроме виконта д'Эксмеса, и король по ее настоянию и по проискам моих врагов станет больше думать о проигранной мною битве, нежели об отысканной мною дочери. Таким образом, все мои труды пойдут только на благо виконту д'Эксмесу.

– Так вот и надо бы, – подхватил Арно с гаденькой улыбкой, – надо бы, чтобы, когда герцогиня де Кастро объявится, виконт д'Эксмес тут же бы и сгинул! Вот бы здорово получилось!

– Но для этого нужны крайние меры, к которым прибегать опасно. Я знаю, у тебя хваткая рука, да и язык ты держишь за зубами. Однако…

– Ваша светлость, вы не поняли моих намерений, – вскричал Арно, разыгрывая негодование, – вы меня просто-напросто очернили! Вы изволили подумать, что я хочу нас избавить от юноши каким-нибудь этаким… – он сделал выразительный жест, – манером! Нет, тысячу раз нет! Есть совсем иной, лучший путь…

– Какой же?.. – вырвалось у коннетабля.

– Сначала давайте договоримся, ваша светлость, – отозвался Арно. – Извольте, я вам укажу, где находится заблудшая овечка. Затем расскажу, каким образом я избавлю вас хотя бы на время, нужное для бракосочетания герцога Франциска, от опасного соперника. Вот вам уже две блестящие заслуги, монсеньер! Что же вы со своей стороны можете мне предложить?

– А что ты просишь?

– Вы рассудительны, я тоже. Ведь вы платите не торгуясь, верно? Так как же будет с тем скромным счетом, который я имел честь только что вам представить?

– Счет будет оплачен.

– Я так и знал! В этом пункте мы с вами столкуемся. Да и сумма-то, впрочем, мизерная. Но золото все-таки не самая ценная вещь на свете.

– Что такое? – удивился и даже испугался коннетабль. – Неужто от Арно дю Тиля слышу я, что золото не самая ценная вещь на свете?

– От него самого, от Арно дю Тиля, ваша светлость, но не от того Арно дю Тиля, которого вы изволили знать как нищего прощелыгу, а от другого Арно дю Тиля, вполне довольного той судьбой, которая выпала ему на долю. Теперь этот Арно дю Тиль спит и видит, как бы тихо и мирно провести остаток своих дней в отчем краю, среди друзей своей юности и близких… Вот о чем я мечтал, ваша светлость, вот какова тихая и безмятежная цель моей… бурной жизни.

– Что ж, – хмыкнул Монморанси, – если можно через бурю прийти к покою, так быть тебе счастливым, Арно. Значит, ты разбогател?

– Немного есть, ваша светлость, немного есть. Десять тысяч экю для такого бедняка, как я, – это целое состояние, особенно в маленькой деревеньке, в скромном семейном кругу.

– Семейный круг? Деревенька? А я всегда полагал, что у тебя ни кола ни двора, платье с чужого плеча и плутовская кличка.

– Арно дю Тиль – это действительно мой псевдоним, ваша светлость. Мое же настоящее имя Мартен-Герр, и родом я из деревни Артиг, где я оставил жену с детьми!

– У тебя жена? – повторил Монморанси, все больше удивляясь. – У тебя дети?

– Да, ваша светлость, – елейным тоном ответил Арно, – и я должен предупредить вашу светлость, что в дальнейшем рассчитывать на мои услуги вам не придется, ибо два нынешних поручения будут безусловно последними. Я отхожу от дел и впрямь намереваюсь жить достойно, в окружении родных и близких.

– В добрый час, – ухмыльнулся коннетабль, – но если ты стал этаким добродетельным пастушком, что и слышать не хочешь о деньгах, чего ты тогда потребуешь за все свои секреты?

– Мне нужно то, что не дороже золота, но и не дешевле, монсеньер, – ответил Арно на этот раз обычным своим тоном. – Я хочу чести! Нет, не почестей, а просто чуточку чести.

– Тогда объяснись, – сказал Монморанси, – а то ты и в самом деле говоришь все время какими-то загадками.

– Очень хорошо! Вот я, монсеньер, заранее заготовил бумагу, в которой значится, что я, Мартен-Герр, пребывал у вас в услужении столько-то лет в качестве… ну, скажем, в качестве… шталмейстера (надо же слегка приукрасить), что в течение этого времени я проявил себя как преданный и честный слуга и что за эту преданность вы желаете меня достойно наградить суммой, которая обеспечит мне безбедное существование на закате моих дней. Скрепите такую бумагу вашей подписью и печатью, и тогда у нас будет, ваша светлость, полный расчет.

– Невозможно, – возразил коннетабль. – Это будет фальшивка, я прослыву обманщиком, лжесвидетелем, если подпишу такое вранье.

– Это никакое не вранье, монсеньер, – я как-никак верно вам служил… и я вас могу заверить, – что если бы я экономил все золото, что вы мне доверяли, у меня было бы побольше десяти тысяч. Вам не хочется врать, это верно… но ведь и мне, по правде говоря, не так уж легко было подвести вас к этому счастливому итогу, после которого вам останется только подбирать плоды…

– Негодяй! Ты смеешь равнять…

– Совершенно верно, монсеньер, – подхватил Арно. – Мы очень нужны друг другу. Разве не так? Разве равенство – не дитя необходимости? Шпион поднимает ваш кредит, поднимите же кредит вашего шпиона! Итак, нас никто не слышит, не нужно ложного стыда! Заключаем сделку? Она выгодна для меня, но еще выгоднее для вас. Подписывайте, ваша светлость!

– Нет, после, – сказал Монморанси. – Я хочу знать, чем ты располагаешь, если сулишь такую двойную удачу. Я хочу знать, что случилось с Дианой де Кастро и что должно случиться с виконтом д'Эксмесом.

– Ну что ж, монсеньер, теперь могу вас удовлетворить в этих двух вопросах.

– Слушаю, – сказал коннетабль.

– Первым долгом – о госпоже де Кастро, – доложил Арно. – Она не убита и не похищена, она просто попала в плен в Сен-Кантене и была включена в число пятидесяти достойных заложников, подлежащих выкупу. Теперь вопрос – почему тот, кто держит ее в своих руках, не оповестил об этом короля? Почему сама госпожа де Кастро не подает о себе вестей? Вот это мне совершенно неизвестно. Признаться, я был уверен, что она уже на свободе, и только утром убедился, что при дворе ничего не знают о ее судьбе. Вполне возможно, что при всеобщем смятении гонцы Дианы вернулись обратно или заблудились, а может, не прибыли в Париж по другой неизвестной причине… В конце концов, только одно несомненно: я могу точно назвать, где находится госпожа де Кастро и чья она пленница.