Талисман власти - Личия Троиси

На следующий день Сеннар и Ниал пересекли границу и навсегда покинули Землю Огня. Казалось, что прошел век с того вечера, когда они говорили о конце миссии. Недоставало еще двух камней, но за ними следили, а бой на равнине мог привлечь к ним внимание новых врагов.

— Мы больше не будем сражаться, — сказала Ниал по дороге. — Если мы будем продолжать передвигаться по ночам, никто нас не найдет. Будем осторожнее.

Сеннар молчал. Когда он решился прервать молчание, сделал это неожиданным образом. Он засмеялся.

— Не беспокойся обо мне, — ответил он. — Я перестал быть ребенком и расстраиваться из-за каждой капли крови, пролитой на моих глазах. Не бойся, я буду драться. Каждый раз, когда это будет необходимо.

Ниал ничего не ответила, надеясь, что молчание может сказать больше, чем множество слов.

29

КРИК ЯРОСТИ

Вскоре Идо надоело оставаться в Даме. Лето наступило поздно, гном представлял, что вскоре состоится новое собрание, на котором будут обсуждаться планы относительно Тиранно. Он чувствовал, что пора возвращаться к военной жизни.

Всадник был поражен тем, что почти никто из войска не остался в живых. Его отпуск не мог длиться вечно, он ждал, что с минуты на минуту ему поступят какие-то приказы. Но дни шли, а никаких новостей не приходило.

Однажды солнечным утром, когда он чувствовал себя лучше, чем обычно, гном решил уехать в Макрат. Он знал, что все высшее руководство там, включая Соану.

Гном облачился в военную форму, попросил оруженосца, чтобы тот нашел его оружие. Тут его ждал жестокий сюрприз. Среди доспехов и оружия кое-чего недоставало.

— Где мой меч? — раздраженно спросил Идо.

— Деинофоро расколол его, — испуганно ответил юноша.

У Идо в горле встал комок. Этот поединок уничтожил все точки опоры его существования. Меч был его жизнью, он не мог сражаться без него.

— Но я принес вам другой, — тут же добавил оруженосец, указывая на оружие, стоявшее у стены. На рукояти были царапины, он, должно быть, принадлежал простому солдату, павшему на поле боя.

— А где то, что осталось от моего меча? — спросил Идо несколько более громким голосом.

Юноша вздохнул:

— Волшебница отдала мне меч перед отъездом. Я отнес его на склад, вместе с другим оружием.

Идо бросился бежать. Мысль о мече, лежащем среди обломков, привела его в ярость. Юноша, задыхаясь, бежал за ним.

Идо вскоре увидел меч, брошенный в угол. Лезвие было отломано в нескольких сантиметрах от рукояти. Идо почувствовал, как сжимается его сердце. Взял меч в руки. Рукоять была окрашена кровью. Его или, может быть, Деинофоро. Обломки лезвия были пурпурного цвета. Гном вспомнил все те годы, когда меч служил ему, и слезы полились у него из глаз.

— Я возьму его с собой, — сказал он.

— Но, господин, он сломан… — запротестовал юноша.

Идо не обратил на это внимания и вышел со склада решительным шагом.

По крайней мере, Веза был на своем месте, гордый, как обычно. Дракон вышел из боя практически невредимым. Он приветствовал Идо дымом, выходящим из ноздрей. Едва взобравшись на дракона верхом, гном ощутил то, чего ему не хватало все те дни, когда он выздоравливал. Ему почти удалось убедить себя, что в конце концов ничего страшного не случилось.

— Может быть, надо вернуться в Академию и получить приказ, — сказал он, улыбаясь, а потом пришпорил Везу и полетел.

Приехав, Идо нашел Макрат сильно изменившимся. Эхо поражения в Земле Воды докатилось и сюда, люди были испуганы. По улицам города передвигались многочисленные солдаты, оживленное движение замедлилось, стало меньше товаров в лавочках, и только детишки еще резвее играли в свои игры. Положение было серьезным, теперь это понимали все.

Идо направился прямо в Академию и попросил аудиенции у Равена. Чем раньше он получит поручение, тем лучше. Ему пришлось дожидаться какое-то время, затем Равен принял его. Верховный Главнокомандующий сидел на своей скамье, он даже не поприветствовал его. Идо был не в лучшем расположении духа, поэтому быстро поклонился.

Взгляд Равена упал на повязку, закрывающую глаз.

— Как твоя рана?

— Зажила. Ничего страшного.

Несколько минут в зале царило молчание.

— Ну так что? О чем ты пришел просить меня?

— Мне кажется это очевидным. Я хочу знать, что должен делать. Ты оставил меня изнывать в Даме, не дав хоть какого-то приказа.

— Ты в отпуске.

— Я поправился.

— Я вижу, ты отказываешься меня понимать…

— Да, — ответил вышедший из себя Идо. — На самом деле я не понимаю.

— Ты в бессрочном отпуске.

Эти слова упали как камень. Такого Идо не ожидал.

— Я же говорю тебе, что чувствую себя хорошо, — запротестовал Всадник.

Равен встал и подошел к нему.

— Я не намерен быть с тобой жестким, но ты вынуждаешь меня, — сказал он резким тоном. — Есть две причины, по которым ты освобожден от своих обязанностей.

— Что, еще одна трогательная попытка изгнать меня? А я-то думал, что мы раз и навсегда устранили наши противоречия, — пробормотал Идо.

Равен, казалось, не обратил внимания на эти слова.

— Твое поведение во время битвы было непозволительным. Ты бросил на произвол судьбы свое войско, чтобы заняться малозначительным личным поединком, ты довел до гибели более трехсот человек.

Идо почувствовал себя задетым:

— Я был ранен, а что ты хотел: чтобы я следил за ними из госпиталя?

— Я не об этом говорю, и ты это знаешь. Ты бросился к Деинофоро в начале битвы, не заботясь о стратегии боя. Ты бросил на произвол судьбы своих людей. Они почти все погибли в тот день, или ты не знаешь?

Идо увидел вдруг лица всех тех, кого обучал, они показались ему невероятно юными, почти детьми. Потом он вспомнил далекий голос, который звал его на поле боя, голос Неглара: «Черт побери, Идо, твои люди!»

— Я… — Он попытался увильнуть от ответа, но не нашел слов. Он знал это с того самого дня, когда поговорил со своим учеником.

— Ты доказал мне, что я не ошибался, не доверяя тебе, — продолжил Равен. — Ты не изменился с тех пор, как сражался за Тиранно. Ты — зверь, жаждущий крови, и твоя жажда привела к множеству жертв.

— Это не так, и ты знаешь. Да, я ошибся, но…

— Никакого но. Я не потерплю таких грубых ошибок даже со стороны молокососов и тем более — от человека, сотни раз выходившего на поле боя.

Идо остался стоять, сжимая кулаки. Он почти не мог дышать, ему казалось, что он задыхается.

— В любом случае это не единственная причина твоей отставки, — сказал Равен. Он повернулся и сделал несколько шагов. — Ты был серьезно ранен, и у тебя нет глаза. Ты больше никогда не станешь таким воином, каким был раньше.